Верно. С этим сложно было поспорить.
– Не проще ли найти его адрес в телефонном справочнике?
– Я уже проверила. Его там нет, подруги. Может, он у своего бойфренда живет?
Даже Мелисса удивилась.
– Господи боже, Гомес, да ты настоящий преступный гений!
Девушки с непринужденным видом выстроились у стены. Мэттью вышел из аудитории и направился к лестнице, ведущей к верхнему выходу. Он прошел мимо, делая вид, что не замечает их, и не слышит сдавленных смешков за спиной.
Перед работой он успел захватить с собой только сэндвич. Был уже час дня, и в университетской столовой наверняка не осталось ничего, кроме яичного салата.
А ему нужен был протеин.
К сэндвичу он купил пару пакетов шоколадного молока, пачку кренделей и три пакетика дижонской горчицы. Вернувшись в аудиторию, Мэттью разложил все на столе и принялся оценивать работы по драме периода Ренессанса. При должном везении студенты не должны были его побеспокоить – разве что особенно нервные или желающие снискать его расположение аспиранты, – и он мог успеть оценить половину работ.
Его лекции по драме посещали двадцать четыре студента второго и третьего курсов. Среди первых десяти лишь двое поняли, что «Виндзорские насмешницы» Шекспира задумывались как комедия. Из этих двоих один студент учился на факультете социологии. Да, хреновый из Мэттью преподаватель. Прикончив сэндвич, Мэттью сдул со стола крошки, вытер руки, чтобы не заляпать эссе майонезом, открыл упаковку кренделей и снова наточил красный карандаш.
Надо было взять медовую горчицу. А еще лучше купить про запас и положить в стол. Главное, чтобы она там не испортилась. Сами по себе ни мед, ни горчица не портились, а следовательно, их комбинация тоже не должна была.
Мэттью почувствовал ледяной укол – магические кольца на пальцах подавали сигнал. Укол был настолько болезненным, что Мэттью выронил крендель, разбрызгав горчицу по всему столу, и вскочил на ноги прежде, чем услышал вой полицейских сирен.
Он взглянул на часы. Оставалось еще пять минут.
– Обещанное – выполняй, – прошептал он.
Мэттью оставил обед на столе и, нашарив в кармане ключи, помчался к выходу.
Девушки еще не успели начать слежку, когда цель этой слежки едва не сбила их с ног. Кэти резко отскочила, ударив Джину левой рукой по груди, а Мелисса лишь в последний момент успела увернуться.
Доктор Ш бежал. Его вельветовый пиджак трепыхался за спиной, когда он лавировал среди прохожих и перепрыгивал одним махом по четыре ступеньки. Доктор Ш миновал скопления студентов с той же легкостью, какую демонстрировал на баскетбольной площадке. Кэти уже начала подозревать, что доктор Ш ошибся в выборе профессии, и то, как он уклонился от какой-то женщины с коляской, лишь укрепило ее подозрения. Такая сила и грация была несвойственна работникам научно-образовательной сферы.
Кэти бросилась за ним, схватив за руку Джину. Та без возражений подчинилась, и это было хорошо, так как обычно Джина упиралась как баран, и сдвинуть ее с места, несмотря на то, что росту в ней от горшка два вершка, было почти невозможно.
Мелиссе понадобилось больше времени, чтобы сообразить, что к чему, и побежать, но благодаря своему росту она вскоре вырвалась вперед.
– Помедленнее! – прошипела Кэти, боясь, что профессор заметит, как они несутся за ним сломя голову, но тот двигался гораздо быстрее девушек и оглядываться не собирался.
Поэтому, поймав сердитый взгляд Мелиссы, Кэти сама ускорилась. А Джина вообще помчалась со всех ног.
Доктор Ш бежал на восток по Шестьдесят восьмой улице к парку. Он так ни разу и не оглянулся, лишь потирал руки, словно они у него болели. Кэти подумала, что кольца могли быть магнитными, от артрита или какой-то другой болезни, вроде хронического растяжения сухожилий.
– И как я раньше не замечала все эти кольца?
– И как я раньше не замечала все эти мускулы? – ответила Мелисса.
– Кольца? – удивленно переспросила Джина.
– Ну да, на всех пальцах, – Мелиссе мешали прохожие, и она не смогла бросить на Джину взгляд в духе «ты правда такая тупая или прикидываешься?».
Экономя силы, Кэти не стала ничего отвечать. Девушки мешали нормальному пешеходному движению, что в Нью-Йорке считалось смертным грехом. Кэти ежилась под неодобрительными взглядами прохожих. Еще немного, и ей вслед понесутся крики «дура!» и «идиотка!».
Джина была ошарашена.
– Я не видела никаких колец!
Доктор Ш миновал Парк-авеню и бежал теперь мимо узких кирпичных зданий с бетонными карнизами. Когда он добрался до Мэдисон-авеню, у Кэти появилась уверенность, что его конечной целью является парк. Профессор двигался быстро, иногда вприпрыжку, но не срываясь на спринт.
…и он не направлялся в парк.
На полпути к Пятой авеню – которая, в отличие от Парк-авеню, действительно вела к парку – движение было остановлено полицией. Кругом были машины с мигалками. Доктор Ш замедлил шаг и сунул руки в карманы.
– Глядите! – воскликнула Джина, и Кэти поняла, что она наконец заметила кольца.
Доктор Ш ссутулился и смешался с толпой зевак. Кэти удивилась тому, как легко у него получилось скрыться – как богомолу на розовой ветке, притворяющемуся колючим зеленым побегом.
– Ну что, – Мелисса принялась продираться через толпу, стараясь не слишком толкаться, – поножовщина?
– Лепешка, – Джина выразилась так, как могла выразиться лишь коренная жительница Манхэттена, и указала пальцем вверх. Там, в открытом окне шестого этажа, виднелась голубая полицейская форма.
– Кто-то спрыгнул?
– Или кого-то столкнули.
– Господи!
Джина развела руками, двинув при этом Кэти в бок. Маленькая утешительная месть под видом нечаянной. И тут доктор Ш буквально растворился в толпе. Прическа выдавала его, и Джина могла бы с легкостью обнаружить его вновь, если бы только знала, где конкретно искать. Так или иначе, профессор скрылся из виду, словно его здесь и не было. Кое-что пришло Джине в голову – и Мелиссе, судя по всему, тоже, потому что та сказала:
– Девочки, а что он вообще забыл на месте преступления?
– Или несчастного случая, – добавила Джина, не спеша с выводами.
– Может, ему нравится разглядывать трупы.
– Ух, – Кэти потянула Джину за рукав. – Давай попробуем подойти ближе. Он не должен нас заметить, – тут она нахмурилась. – А откуда он вообще узнал о происшествии?
– Может, у него в кабинете полицейский сканер?
– То есть он что-то вроде шпиона?
– Или частный детектив.
Кэти закатила глаза.
– Ага, наш профессор не только гей, но еще и Человек-паук.
Джина фыркнула.
– Эй! Всем известно, что Паучок неровно дышит к Питеру Паркеру.
Мелисса пригнулась, чтобы ее голова не слишком торчала из толпы. Ее прическа бросалась в глаза не меньше, чем у доктора Ш, а вот такой способности растворяться среди людей у нее не было.
– Джина, сходи посмотри, что происходит.
– Чика, я уже достаточно насмотрелась на мертвецов.
– Но этого-то ты раньше не видела, – сказала Мелисса. – Давай! Вдруг это важно?
Пожав плечами, Джина закатила глаза и шагнула вперед. Идея Мелиссы оправдалась – накрашенная латиноамериканка ростом всего пять футов легко
