– Говорю же, преступный гений, – произнесла Мелисса.
Кэти усмехнулась и не стала возражать.
Эту часть своей работы Мэттью не любил сильнее всего. Она не приносила ни удовольствия, ни радости, ни чувства завершенности. Женщина на тротуаре была мертва. Она лежала лицом вниз, одна ее рука подогнулась под тело, другая откинулась в сторону. От удара женщину отбросило, и лежала она не на том месте, куда упала. На ней была розовая блузка. Кто-то в толпе неподалеку от Мэттью нервозно хихикал.
Мэттью сразу понял, что она не прыгнула сама. Он проверил, держится ли еще заклинание незаметности – не такое сильное, как заклинание невидимости, но требующее гораздо меньшей концентрации.
Его руки по-прежнему болели. Мэттью хотелось бы, чтобы кто-нибудь придумал такую систему определения зловредной магии, от которой ему не приходилось бы чувствовать себя персонажем дешевого ужастика, ковыряющим собственные пальцы холодным шилом.
Достав из кармана телефон, он застегнул пиджак и нажал кнопку быстрого вызова. Включая его, лишь у пятерых волшебников был личный номер прометеанской архимагессы, и Мэттью звонил по нему только в чрезвычайных случаях.
– Джейн Андрасте слушает, – голос раздался еще до того, как установилось соединение. Мэттью не успел услышать даже одного гудка. – В чем дело?
– Предположительно самоубийство на пересечении Пятой и Шестьдесят восьмой, – Мэттью взглянул на часы. – Руки болят. Я на месте, собираюсь еще немного поразнюхать. Есть среди респондентов кто-нибудь из наших?
– Секунду, – Джейн понизила голос, задавая кому-то вопрос, и после короткой паузы сказала в трубку: – Марла говорит, что Марион Торнтон в пути. Вы знакомы?
– Поверхностно.
Это означало, что они встречались на прометеанских собраниях и ритуалах. Во всем Нью-Йорке проживало около двухсот волшебников и все они, как и Мэттью, вели двойную жизнь: ночами охраняли железный мир, а днем работали учителями, художниками, менеджерами или чиновниками. Они трудились не покладая рук и не испытывали нужды в деньгах. Прометеанский клуб обеспечивал их всем необходимым.
– Поищу ее, – сказал Мэттью.
– У нее допуск на место происшествия, – ответила Джейн. – Есть догадки?
Мэттью присел, положившись на то, что никто из зевак случайно на него не наступит. Толпа находилась в постоянном движении, но толкотни не было. Тени мешали разглядеть асфальт, но когда пальцы Мэттью прошлись над крошечным, размером с центовую монету, пятном, волшебник вновь почувствовал ледяной укол.
– Придется подождать, пока толпа рассеется, – пробормотал он и отнял руку, чтобы ненароком не задеть пятно. – Скажите Марион, чтобы следовала плану и лично осмотрела место происшествия. Только предупредите, чтобы не трогала ничего мокрого голыми руками. Да и в перчатках пускай не трогает.
– Нашлись какие-то улики?
– Кажется, есть зацепка.
– Кровь?
От пятна шел едва различимый запах, но принюхиваться Мэттью не стал. Пахло мокрым камнем, гуано, утренней влагой и перегнившими под снегом листьями. Запах весны и курятника, едкий, выбивающий слезу и сопли. Мэттью не стал утирать слезы – в непосредственной близости от того, что он обнаружил, притрагиваться к лицу было опасно.
Переложив телефон в правую руку, левой он покопался в кармане. Спустя пару секунд он выудил оттуда стальной диск размером с серебряный доллар. Плюнув на внутреннюю часть, он зажал диск большим и указательным пальцами и перевернул. Полдюйма – минимальное расстояние, на которое он готов был приблизиться к пятну.
Мэттью выпустил диск. Лязгнув по асфальту, кусочек металла слился с поверхностью, запечатав пятно.
– Яд, – сказал Мэттью в трубку. – Я пометил место. Пришлите изоляторов. Мне пора.
Поднявшись, он оказался лицом к лицу с одной из своих любопытных первокурсниц.
– Не ожидал встретить вас здесь, мисс Гомес. Прошу прощения, но я тороплюсь.
Когда Джина вернулась, то не могла ни слова сказать без запинки.
– Вы видели? Вы видели?
Кэти не видела ничего.
– Через эти-то высоченные головы? Нет. Что случилось?
– Я старалась держаться от него подальше, но тут бац – и он появился прямо передо мной! Бац!
– Надо было лучше смотреть по сторонам, – ответила Кэти, но Мелисса нахмурилась. – Что?
– Он действительно появился из ниоткуда, – сказала Мелисса. – Я наблюдала за Джиной, и он вроде как… материализовался прямо рядом с ней. Как будто сидел и резко выпрямился.
– Дьявольщина какая-то, – покачала головой Джина. Голос ее звучал неуверенно.
Кэти похлопала ее по плечу, прикрытому хлопковой тканью.
– Может, он шнурки завязывал?
– Угу, – Джина отстранилась и указала в направлении толпы. – Тогда куда он теперь подевался?
Даже под действием заклинания он не мог просто так сбежать с места преступления. Для сотворения магии требовались определенные символы и концентрация. Нарушив концентрацию, он мог спровоцировать нежелательную реакцию и привлечь внимание полицейских, русской хозяйки дома и пьяниц из ближайших пятнадцати кварталов. Поэтому он спокойно пошел прочь, опустив руки и стараясь выглядеть так, будто идет домой со свидания.
На самом деле он шел по ядовитому следу.
Мэттью нашел еще несколько капель на значительном расстоянии друг от друга. Местами они уже начали разъедать асфальт и бетон. Токсичная жидкость замедляла его продвижение – приходилось то и дело останавливаться и запечатывать опасную субстанцию.
Здесь не было ни посевов, которые можно погубить, ни колодцев, которые можно отравить зловонным дыханием.
Тем не менее тварь могла нанести много вреда.
Некоторые из подобных существ питались плотью и кровью. Некоторые питались смертью, страхом, страданиями, хмелем, одиночеством, любовью, надеждой, искренней радостью. Одни навлекали несчастья, другие давали страдальцам успокоение.
Угадать было нельзя.
Мэттью неспешно следовал за целью на север. По пути попадалось слишком много прохожих, слишком много гражданских. Встреча с чудовищем в центре Манхэттена среди бела дня его не пугала, но чем плотнее становилась застройка, тем сильнее в воздухе пахло помойкой, тем больше переулков и подворотен попадалось на пути. А вот подземных гаражей не было.
Если бы Мэттью был кокатрисом, то устроил бы логово где-то здесь – среди мусора, битого стекла и бетона, отходов человеческой жизнедеятельности и прочей отравы.
Чтобы пройти здесь незамеченным, ему, как и чудовищу, нужна была маскировка.
Колющая боль в руках не проходила. Он был близок к цели. Мэттью сбавил шаг, попутно укрепив защитные глифы. Действия были сродни нервному тику – он пригладил волосы, проверил, застегнут ли пиджак и завязаны ли шнурки. Тварь как-то умудрилась перебраться из логова в Верхний Ист-Сайд, никого не убив. Может, она слепая? Или передвигается под землей – Мэттью уже двенадцать кварталов не видел ни одной капли яда. Совсем плохо будет, если она невидима. Иногда… да что там, довольно часто – потусторонние существа могли контактировать с железным миром лишь при помощи посредника – волшебника или медиума. Если таким было и искомое им чудовище, то неудивительно, что оно смогло остаться незамеченным. Оно могло перемещаться, не причиняя никакого вреда, не считая пагубного действия своей ауры. С другой стороны, откуда тогда взяться яду, способному разъесть камень?
Мэттью, расслабься. Ты ведь не знаешь на сто процентов, что это кокатрис. Это лишь предположение,
