- Как - сейчас? - встрепенулась госпожа Танисти. - Да куда же он в таком виде-то? А ну-ка, марш в свою комнату и быстро приведи себя в порядок! Вымойся и переоденься! И чтоб через четверть часа стоял, готовый, на пороге! Не заставляй госпожу Мэйлинн ждать такого недотёпу, как ты!
Мэйлинн видела, что в глазах женщины стоят слёзы, и под бравым тоном скрывается мука, которую может испытывать только материнское сердце, когда расстаётся со своим ребёнком. В отличие от Нары, госпожа Танисти уловила оттенки интонаций лирры, и не строила иллюзий на быстрое возвращение своего Бина. Но она скорее умерла бы сейчас, чем стала рыдать на плече уходящего сына.
После ухода Бина наступило неловкое молчание. Госпожа Танисти, было, бросилась собирать остатки обеда, чтобы уложить их обратно в сумку Мэйлинн, но та мягким движением руки остановила её.
- Не нужно, оставьте! У меня есть ещё, а кроме того я всё равно буду пополнять свои запасы. Оставьте, скоро с работы придёт ваш усталый супруг, ему же нужно что-то поесть!
Все прекрасно понимали, что пора ненужных показных отказов осталась позади, поэтому женщина просто благодарно кивнула и оставила всё на столе, прикрыв лишь куском ткани от мух.
- Да, и вот ещё что... - решилась наконец Мэйлинн, и голос её снова предательски дрогнул. - Я очень прошу вас принять вот это, - она вынула руку из кармана, в котором уже на протяжении нескольким минут держала монету.
На её раскрытой вспотевшей ладони лежал серебряный дор.
- Ну что вы, госпожа Мэйлинн! Зачем так обижаете нас? - горестно воскликнула мама Бина.
- Я и в мыслях не держала обидеть вас, почтенная госпожа! - горячо ответила лирра. - Но я забираю у вас кормильца и оставляю вас в весьма трудном положении. Я бы хотела дать больше, если бы точно не знала, что вы отвергнете бо́льшую сумму. Я боюсь, что даю вам слишком мало, ведь - и вы должны это знать - я совсем не знаю, как долго продлится моё путешествие. Может статься, что вы не увидите сына много месяцев. И это - слишком малая плата за ту услугу, что он мне оказывает.
- Я возьму эти деньги, - немного подумав, госпожа Танисти протянула лирре руку ладонью вверх. - Потому что грешно отказываться от того, что предлагается с таким чистым сердцем. Я буду молиться за вас каждый день, благородная Мэйлинн. Вы - добрый дух-хранитель нашей семьи. Я этого никогда не забуду, и внукам своим накажу, чтобы те наказали своим внукам, а те своим - помнить и молиться за вас, госпожа.
И высокородная лирра, воспитанница замка Наэлирро, бросилась в объятья простой бедной горожанки, одетой в пропитанную потом ночную рубаху.
- Ну что, пошли? - на пороге стоял улыбающийся Бин.
[1] Трёшка - наименование мелкой железной монеты. Среди бедных слоёв населения Латиона имеют хождение железные монеты в одну десятую, одну треть и половину доррина. Но народ привык именовать их соответственно «десяткой», «трёшкой» и «пятёркой». Так что, против законов математики, трёшка крупнее десятки, хотя и мельче пятёрки.
[2] Галлон - мера объёма жидкостей, равная примерно 4,5 литра.
Глава 8. Олива
Относительно чистый, хотя и весь в синяках и ссадинах, Бин шагал рядом с лиррой и улыбался. Ещё вчера он был обычным жителем городских трущоб без особого будущего, с висящим на нём долгом и без чёткого понимания, что же делать дальше. Ещё несколько часов назад его тащил за петлю дюжий пыжанин, и у жизни, казалось, нет не только перспектив, но и самого продолжения. А вот теперь он идёт рядом с симпатичной лиррой, и впереди его ждёт целый мир приключений. Голова кружилась от пьянящего предвкушения встреч с другими городами, новыми людьми, новыми загадками и ответами к ним.
- А о каком друге ты говорила? - полюбопытствовал он.
- Об Оливе. Помнишь, я рассказывала - моя подруга по Наэлирро. Мы почти четырнадцать лет прожили в одной комнате.
- А, это та, беззубая! - воскликнул Бин.
Мэйлинн прыснула от смеха:
- Не стоит говорить такие вещи о магинях, чтоб ты знал, Бин! А то вдруг она каким-то образом прознает о твоих непочтительных словах, и, чего доброго... - Мэйлинн задумалась на секунду. - Нашлёт на тебя двухнедельную икоту! - лирра вновь засмеялась.
- Да, это страшное наказание! - в тон ей продолжал Бин. - Не уверен, что выдержу больше трёх дней!
- В общем, Олива после пробуждения уехала в Латион. Она из столь же богатого рода, как мой, поэтому родители купили ей особняк в Верхнем квартале. Она всегда мечтала стать придворной магиней, хотя, боюсь, вряд ли её услуги будут интересны его величеству.
- А как она отнеслась к... твоей ситуации? - спросил Бин.
- Её пробуждение случилось на пару месяцев раньше моего, так что в тот момент её уже не было в Наэлирро. По правилам Школы пробудившаяся магиня не может оставаться в стенах замка больше, чем на сутки.
- Ну, надеюсь, она будет рада тебя видеть, - пожал плечами Бин.
- Я в этом уверена! - воскликнула Мэйлинн. - Мы были лучшими подругами, хотя и характеры у нас совершенно разные.
- Ну и славно! - заключил Бин. - Ну а банк? Ты знаешь, где он расположен?
- Без малейшего понятия. Я думала - ты у нас коренной житель Латиона!
- Ну да, но я просто обычно пользуюсь услугами другого банка, - с сарказмом парировал Бин.
- И что же делать? - несколько растерянно спросила лирра.
- А что ты собиралась делать, когда шла в Латион? До того, как встретила меня? - резонно спросил Бин.
- Ну, собиралась спросить у прохожих...
- Ну вот, давай этим и займёмся. Мой вид, к сожалению, не очень располагает к откровенности, так что спрашивать будешь ты. Вон, как раз, пара стражников. Уж они-то должны знать!
Лирра придала своему лицу самое очаровательное выражение, на которое была способна, и, подойдя к изнывающим от зноя стражникам, медленно бредущим по улице, учтиво обратилась к старшему из них:
- Простите мою назойливость, милостивый государь, но не могли бы вы помочь провинциальной путешественнице, попавшей в столь огромный и блистательный город?
Бин решил было, что Мэйлинн перегнула палку, и начал всерьёз опасаться, как бы стражники не приняли слова лирры за издёвку, но, слава всем богам, её речь, напротив, польстила немолодым воякам.
- Что требуется досточтимой юной лирре? - вероятно, старый солдат решил перещеголять в галантности саму Мэйлинн.
- Видите ли, господин, я ищу отделение банка «Каннели, Каннели и Валленштейн», -
