В висках уже стучало от напряжения, он совсем расхотел есть, хотя еда была хороша, а от сидящей рядом магички, казалось, веяло теплом — так она смотрела на гостя. Какого утбурда он явился?! Письма привез?! Для этого существует почта, никому в голову не придет отправляться в такой путь самому. Или он привез что-то еще? Разом вспомнился проклятый хелайзиль…
— Кстати, наконец-то я раздобыл лошадь, не боящуюся порталов, — небрежно сообщил некромант, меняя вилку на другую ради поданных на отдельном блюде ломтиков сыра. — Этот городок Донвен — жуткая дыра, зато в него можно поставить портал, а там уж до вашей крепости рукой подать. Еще бы местные так меня не пугались…
— В Донвене нет некромантов, — пояснил Тибо. — Вы им в новинку, милорд. Ну, как бродячий цирк, только страшнее.
Лорд поперхнулся глотком вина, прокашлялся и с восторгом глянул на Тибо, пробормотав что-то про дивное сравнение.
— Так ты порталом? — радостно спросила леди.
Бастельеро улыбнулся, кивнув, а у Эйнара на сердце снова тревожно заскребли горные кошки. Действительно, что это он? Зачем магу тратить время на долгую дорогу, если можно налегке прыгнуть в городок поблизости, а потом проехать сюда на лошади, своей или наемной. Хоть каждую неделю навещай прежнюю любовь, если уверен, что растяпа-муж вам не помешает. И это не чужой Лавинии вольфгардский ярл, перед которым она устояла, храня супружескую верность. Видно же, как она глядит на Бастельеро, как улыбается его шуткам и слушает жадно, будто он рассказывает невесть что важное, а не похождения какого-то Ги. Ну и имечко… Будто ему волки хвост отгрызли.
— И вот представьте, — ухитрялся Бастельеро говорить и есть одновременно, — Ги заключил пари с итлийским послом, что ночью за три часа раздобудет ящик карвейна, не потратив ни монетки, не взяв в долг и не использовав свое имя. Итлиец, конечно, подозревал подвох, но не такой! Ги велел самому юному из своих приятелей гвардейцев надеть женское платье и отправил его отвлекать конюха, а сам в это время свел из конюшни королевского жеребца. Белого иноходца с темной звездочкой во лбу, известного всей столице! Остатками карвейна они развели сапожную ваксу, чтоб не так воняла и была пожиже, а потом быстренько выкрасили жеребца в прекрасный черный цвет. И Ги лично доехал на нем до ближайшего к дворцу трактира, где хозяин, не узнав его, сменял красавца коня на — ящик карвейна!
— Негодя-яй… — восхищенно протянула леди. — Нисколько не изменился! А что же король?
Эйнару тоже было интересно, что велел сделать король Фраганы с паршивцем, так посмеявшимся над его честью и безопасностью дворца.
— Король, когда утром узнал, смеялся больше всех. Жеребца, конечно, пришлось вернуть, его даже отмыли… Но его величество снова изволил интересоваться, не желает ли Ги вместо очередных проказ подумать о делах семейных.
— Так он до сих пор не женился? — разнеженно, словно нализавшаяся сметаны кошка, поинтересовалась леди.
— Пока нет. Утверждает, что еще не встретил женщину, способную затмить тебя в его воспоминаниях, — усмехнулся некромант, — а без этого женитьба не имеет особого смысла. Впрочем, его нынешняя фаворитка — невозможная прелесть. Девица-бретер, вообрази себе! Но с тобой, конечно, ее не сравнить, драгоценная.
— Ох, так вы с ним знакомы, миледи? — в голосе Аманды слышалось благоговение. — Сир Гилберт — самый блестящий кавалер Фраганы…
Она еще что-то лепетала, а Эйнар едва сдерживал душеный гнев, давящий изнутри. Проклятье, он молчал весь клятый обед, утбурды его сожри. Ни словом, ни взглядом не оскорбил гостя! Вытерпел и йотуново одеяло, и то, как светлые глаза магички блестят, будто лед на солнце, а губы тянутся в улыбке, которой он за столько дней ни разу не видел… Но можно хотя бы не обсуждать при нем их прошлое?! Какого-то общего приятеля, того еще развратника, судя по всему, каких-то девок… Не разговаривать с его женой, словно она даже не свободная женщина, а собственность наглого щеголя, считающего, что магический дар позволяет ему все!
Предупреждения морока? Плевать… Если гость забыл честь и стыд, хозяину дозволено указать ему на дверь. Вежливо, йотуны его дери!
— Милорд, если вам не нравится эта вилка, просто возьмите другую, — негромко попросила леди, повернувшись к нему, и Эйнар понял, что серебряная штучка с тремя зубцами только что согнулась в его пальцах.
— Прошу прощения, — процедил он, бросив несчастную безделушку на скатерть. — Сам не заметил…
Как в тумане мелькнуло сочувственное лицо Тибо и непроницаемо-настороженное — Лестера. Тильда все так же влюбленно смотрела в рот некроманту, почти забывая есть… Леди отвела взгляд от Эйнара, но и на гостя не посмотрела, уставившись в тарелку, и за столом на несколько мгновений повисла предгрозовая тишина, тяжелая и вязкая, как смола.
— Ваша кухарка превыше всяких похвал, милорд, — тягучим созревшим медом разлился по залу ненавистный уже Эйнару голос. — Боюсь, я так старательно отдал должное ее искусству, что перед шамьетом хотелось бы прогуляться. Не соблаговолите ли показать мне какой-нибудь из прекрасных видов вашей крепости?
Смысл насмешливо закрученных слов дошел до разума Эйнара не сразу. А потом он увидел, как тревожно расширяются глаза Лестера, и почти почувствовал, как каменеют плечи застывшей изваянием магички. Холодный спокойный взгляд синих глаз над любезно улыбающимися губами столичного гостя окончательно все расставил по местам.
— Виды? — тяжело уточнил Эйнар, поднимаясь. — С удовольствием… милорд. Конечно, покажу.
— Маркус… — процедила леди, и если чего-то Эйнару не хватало, чтобы окончательно взбеситься, то именно этого.
Пытаясь прекратить ссору, она окликнула не мужа, а любовника!
— Мы скоро вернемся, — пообещал клятый некромант, по-прежнему улыбаясь. — Вы даже не успеете соскучиться!
И первым вышел, легко подставляя спину, обтянутую бархатным камзолом такого густого фиолетового цвета, что он казался почти черным. Что ж, в спину Эйнар бить точно не собирался. Но стереть насмешливую бесстыжую ухмылку…
— Вот здесь, кажется, вид просто восхитительный, — сообщил некромант, останавливаясь между парой окон, где можно было разглядеть разве что щелястый деревянный пол и уже закоптившийся после приезда ярла держатель
