Но сейчас… Сейчас от сбывшейся и многократно превзойденной мечты горько и тяжело, словно он не взлетел вверх, а упал на самое дно. Опять к нищему беглецу без имени, невийской дубине, у которой всего имущества — крепкие кулаки и бешеное желание выбраться из нужды. Да только тогда у него было ради кого выбираться. А сейчас дубина стала кирпичом, но и тот лежит не на своем месте, так что все только морщатся, спотыкаясь о досадную помеху.
И если уж совсем честно — разве ярл не прав, что с ним леди будет лучше?
Эйнар вспомнил, как увидел их рядом впервые, и в сердце снова тоскливо и гадостно защемило. Они были похожи, как две стороны одного меча! Холодная светлая сталь. Золотая кровь… Волк и его волчица. И таким же ледяным ясным осознанием резало душу, что Рагнарсон сможет защитить леди от морока, который — теперь Эйнар знал точно — не остановится ни перед чем, лишь бы добраться до женщины, укравшей у него месть. Если он готов был утопить сотни северян, разве пощадит еще несколько человек? Что ему жизнь Тильды? Не говоря уж о самом Эйнаре. Отдать леди ярлу будет мудро. Он отведет беду от дочери, а уж Рагнарсон свою жену защитит куда лучше, чем пограничный капитан. У ярла — сотни верных мечей, у ярла — ведьмаки! Отдать леди ему — спасти ей жизнь, быть может!
Но почему же так паршиво-то? Он ведь не предает жену, она может выбрать сама! Да, она отказалась, как и положено порядочной женщине… И это было еще одной увесистой пощечиной, если вспомнить кое-что из их первых разговоров. Но то сейчас, сгоряча. У нее вся ночь на раздумья. А Эйнару, если завтра она решит уехать с ярлом, всего-то и надо — отойти в сторону. Вспомнить свое место и не путаться под ногами у знати. Проклятье. Проклятье. Проклятье… Если бы он рисковал только своей жизнью и судьбой! Но в танцах с волками, как бы ты ни был хорош, — будешь сожранным.
Глава 22
ВОЛК И ПЕС
Ночь Эйнар провел без сна. Сначала честно пытался задремать, но прокрутился на холодной жесткой постели до полуночи и встал, уговаривая себя, что всего лишь проверит караулы. Просто ради спокойствия. Нет, он не думал, что Рагнарсон впрямую нарушит законы гостеприимства и попытается похитить леди ночью. Все-таки он связан и обещанием ей, и долгом посла, и собственной честью в глазах остальных северян. А честь ярла — честь всего клана. Однако караулы Эйнар на всякий случай проверил. В конце концов, может, он за этого самого посла беспокоится?
Караулы бдили, как им и положено, остальная крепость спала. Только однажды в темноте двора что-то коротко взвизгнуло, зашипело, и мимо Эйнара, мгновенно бросившего ладонь на рукоять ножа, гордо прошествовал Мяус с огромной крысой в зубах. Крыса извивалась, пищала и лупила по камням толстым голым хвостом, пытаясь укусить кота, но тот лишь сильнее сжимал зубы да подозрительно косился на человека.
— Не отниму, не бойся, — сказал Эйнар, невольно усмехнувшись. — Хорошо службу несешь.
Мяус уронил придавленную крысу возле колодца, сел рядом и посмотрел на нее с удовлетворением, будто соглашаясь: да, служит на совесть. Потом облизал лапу и принялся умываться. Сгорбившийся и остроухий, в лунном свете он был похож на крошечную горгулью, сложившую крылья за спиной, — точно такая, только серебряная, украшала приклад любимого арбалета Тибальда.
Миновав кота, Эйнар обошел двор, сходил на стену… Все было тихо. Вернувшись в комнату, он снова лег и провалялся еще пару-тройку часов, глядя то в потолок, то в окно, наискось перечеркнутое лунным светом. После уборки Селины комната стала чистой и почти уютной, но Эйнару все время казалось, что он в чужом месте. А ведь это комната Мари… Неужели и правда он предаст память жены, если хоть задумается о браке с другой женщиной? Настоящем браке…
Время тянулось, как смола из трещины в коре, Эйнар почти чувствовал его медленную вязкость, в которой тонул, словно неудачливая мошка. Рассвет поздней осенью не торопится, а ярл вряд ли пустится в путь с первыми лучами солнца. Интересно, что он будет делать, если леди не придет провожать гостей? Проспит или… В то, что она передумает, разом хотелось и не хотелось верить. Если согласится… Да, позору Эйнар нахлебается, как утопленник — воды, зато потом будет жить спокойно. Морок от них с Тильдой отстанет, а позор забудется… наверное.
А вот если нет… Простыни вдруг показались колючими, но Эйнар заставил себя прикрыть глаза и лежать неподвижно. Поспать все-таки стоило, иначе завтра опять глаза будет щипать, словно в них песку насыпали. Вот так и понимаешь, что годы идут. Лет десять назад он не знал, что такое усталость после бессонной ночи… Так вот, если леди не согласится на предложение ярла, беды Эйнара могут закончиться очень быстро и просто — прилетевшей ниоткуда стрелой, обвалом в горах или смертельной хворью. Смотря что окажется легче устроить. Ведь ярл, покинув его дом и отъехав на девять полетов стрелы, перестанет быть гостем.
А еще стоило подумать, чего хотел от леди ведьмак. Вряд ли просто пожелать доброй ночи. Интересно, почему ярл волчьего клана держит при себе ведьмака родом из черных лис? Родственники по хвостам, что ли?
Снова и снова Эйнар перебирал по слову все, сказанное на йотуновом балконе, благо на память никогда не жаловался. Почему маг, скрывавшийся под мороком, возненавидел леди, теперь было понятно. Но неужели король ничего не знает об этой истории? А если знает, то должен был держать магичку под надежной охраной. Если только…
Если только вокруг леди не идет тихая смертельная игра, Цель которой — найти предателя. Тогда можно даже предположить, зачем ее прислали в крепость, прикрыв истинные намерения браком по королевскому сватовству, — да просто в Драконьем Зубе каждый человек на виду! Подобраться к леди незамеченным у убийцы вряд ли выйдет. И портал в саму крепость не поставишь — для этого
