Каждое письмо словно молотком бьет по его сердцу, каждое слово – как будто удар ниже пояса, и от прощальных строчек его глаза заволакивает пеленой. Томасу кажется, что он потеряет сознание, однако продолжает все так же сидеть на кровати, глядя на письма остановившимся взглядом. Перед лицом всего открывшегося его приближающаяся свадьба кажется чем-то еще более неясным и странным. Он чувствует себя так, словно к нему явился давно забытый призрак, решивший закончить когда-то незавершенное дело. В конце концов Томас собирает письма и, стянув их резинкой, убирает в карман своей куртки, после чего складывает в пакет одежду, хотя бо́льшая часть всего этого его матери уже вряд ли понадобится.
49
Живите долго и процветайте
Тереза Мейджор стала выглядеть еще более высохшей и изможденной, чем в предыдущий приход Томаса. Ему хотелось бы испытывать к ней ту же ненависть, что и к отцу, но он лишь берет муслиновую салфетку с прикроватного столика и аккуратно вытирает слюну с ее подбородка. Мать смотрит на него такими глазами, что он не уверен, видит ли она его на самом деле.
– Я нашел письма, – безучастно говорит Томас.
И его мать выдыхает так, словно этот груз копился в ее груди, как отравляющий газ, все четырнадцать лет. Она открывает рот, и Томас наклоняется к ней, приближая к ее губам свое ухо.
– Прости. – Ее голос звучит слабо, едва слышно – эфемерный, как белая голова одуванчика.
– Но почему?
– Я не хотела… терять… тебя.
Но она потеряла многое другое, думает Томас. Ему хочется закричать изо всех сил, швырнуть в нее все письма, как конфетти, которыми она никогда уже не сможет осы́пать его на свадьбе. Однако он ничего этого не делает, а молча сидит рядом на жестком пластиковом стуле, держа мать за руку, не скрюченную инсультом, и еще раз перечитывает про себя все письма. Почему она это сделала? Почему сейчас? Может быть, это своего рода последний залп, чтобы расстроить его свадьбу с Дженет? В какой-то момент Томаса одолевает дремота, и он просыпается от того, что медсестра трогает его за плечо. За окном уже темно, и его мать спит.
Нет, не спит.
– Все кончено, – тихо говорит медсестра. – Мне очень жаль.
– Да, все кончено. – Но Томас смотрит не на мать, а на письма. – Это ужасно.
Томас потратил на поиски значительную часть времени в течение двух месяцев, но при помощи «Yahoo», «AltaVista», «MySpace» и «Friends Reunited» ему в конце концов удалось напасть на след Лоры. Оказалось, что она живет в Северо-Восточной Англии, где работает в аналитическом отделе Лейбористской партии. В результате Томас решает устроить в Ньюкасле свой мальчишник, от которого, к его огромному сожалению, ему не удается отвертеться. Единственными его приглашенными оказываются трое коллег из лаборатории ГМО-исследований – те, кого он мог назвать друзьями по той причине, что ему доводилось перекинуться с ними больше, чем парой слов; помимо них присутствует еще брат Дженет, Роберт, явившийся, очевидно, по ее настоянию и всем своим видом показывающий, что предпочел бы находиться где-нибудь в другом месте, раз никто в этой компании не желает поддерживать с ним разговор о футболе.
Однако в довершение всего Кевину, которому предстоит быть шафером на свадьбе Томаса, по причине их тесного дружеского общения, иногда выходящего за рамки нескольких фраз, пришло в голову, что их вечеринка должна быть тематической.
Роберт держит в руках красную футболку с длинным рукавом и черной горловиной: Кевин торжественно достал ее из своей дорожной сумки, когда они устроились впятером в номере гостиницы «Трэвелодж».
– «Звездные войны»? Ты смеешься? – говорит Роберт.
– «Звездный путь», – поправляет Кевин: он худощавый, с залысинами на лбу и глазами навыкате, и у него странная манера хихикать, как девчонка, что он и делает в этот момент. – Это очень в тему. Томас однажды рассказывал мне, что, когда у него была работа, где он занимался рытьем траншей, там все называли его Споком.
– К тому же, – произносит Радждип, глядя поверх своих очков с толстыми стеклами, – Спок говорит: «Живите долго и процветайте». Это тоже очень хорошо подходит для свадьбы.
Кевин отдает голубую футболку Томасу и огромную, как балахон, угольно-серую – Джереми.
– «Академия звездного флота». Это единственное, что мне удалось найти в размере XXL.
Джереми благодушно кивает и продолжает поедать своей донер-кебаб.
– Подожди-ка, – хмурится Роберт. – Ведь парней в красном все время убивает тот лупоглазый монстр, разве не так? А у тебя самого какая футболка?
– Желтая.
– Это капитан Кирк, верно? Давай меняться!
– Нет! – восклицает Кевин, несколько обескураженный.
– На твоем месте я бы ему уступил, – шепчет Радждип.
Роберт выхватывает у Кевина желтую футболку и сует ему красную.
– Капитан Кирк ведь там главный мачо? Так что эта футболка тебе вообще ни к чему. – Потом он кивает Томасу: – Ладно, доктор Спок, пошли переоденемся. Эти три амиго пусть остаются тут, а мы поселимся вместе во второй комнате – уж я-то присмотрю за тобой! Чтобы ты не пустился во все тяжкие перед свадьбой с моей старшей сестричкой, ха-ха-ха!
Томас вздыхает и, взяв свою сумку, следует за Робертом в другую комнату, в то время как Кевин жалобно произносит:
– Не доктор, а мистер Спок.
Томас предполагал, что его мальчишник ограничится тем, что они посидят допоздна в каком-нибудь тихом пабе, болтая более непринужденно, чем на работе, однако у Роберта оказалось другое мнение на этот счет. Он знал Ньюкасл, поскольку вырос в Йорке, поэтому устроил им целую экскурсию по всем пабам и барам Бигг-Маркета, последним пунктом которой был ночной клуб на списанном круизном судне, стоящем у причала на реке Тайн. Вечер проходит как в тумане от выпитого пива и виски, и Роберт демонстрирует невероятный талант замечать компании девушек в мини-юбках и следовать за ними в очередной
