Так сказано в инструкции, в которой также говорится о том, что, готовясь к выходу в открытый космос, необходимо дышать кислородом через респиратор в течение четырех часов. Томас рассчитывает, что требующееся время можно сократить вдвое, если вместе с этим активно заниматься на беговой дорожке. В итоге он выделяет на эту процедуру лишь шестьдесят минут, но все равно времени остается в обрез, чтобы все успеть – выйти в открытый космос, отрегулировать антенну, вернуться, восстановить нормальное давление и обеспечить к одиннадцати часам видеосвязь.
Томас понимает, что перед ним стоит невероятно сложная задача.
Тем более что там, куда ему предстоит выйти, все окутано мраком неизвестности.
Поэтому пока он просто занимается на беговой дорожке, глубоко дыша через респиратор, соединенный с кислородными баллонами у него на спине, и вспоминает.
Гидролаборатория в Звездном городке представляет собой большой круглый бассейн глубиной двенадцать метров. Последние пять часов Томас сидит в скафандре «Орлан» приятного бежевого «советского» цвета, в то время как трое врачей в белых халатах следят за его сердечным ритмом и другими физиологическими показателями, регистрируемыми с помощью закрепленных на его теле электродов. Заключенный в костюм и шлем, Томас может разговаривать с докторами и своим старым другом Миркатом только с помощью коротковолновой радиосвязи.
Миркат, раздетый до пояса, с гордо открытой широкой и волосатой грудью, во весь рот улыбается Томасу.
– Еще минут двадцать, и начнем.
В бассейн погружен орбитальный модуль «Союз-ТМ», больше всего похожий на гибридный «Арес-1». Гидролаборатория служит для того, чтобы имитировать состояние невесомости, позволяя тренировать космонавтов для работы в открытом космосе.
Томас кивает. Он не уверен, вызвано ли это постоянным притоком кислорода, насыщающего его организм, но он чувствует себя весьма необычно.
Один из врачей что-то говорит Миркату, и тот, нажав кнопку на своем радиотелефоне, весело говорит:
– У тебя сердце стучит, как дверь сортира на сибирском ветру. В чем дело?
– Просто мне что-то все это не нравится, – отвечает Томас, слыша свой звенящий голос, отдающийся эхом в шлеме. Я думал, что у нас фильм «Путешествие в космос», а не «Путешествие на дно моря».
– Империалистическая американская чушь! – заявляет Миркат, но Томас решает не уточнять, что «Путешествие в космос» вообще-то радиопередача «Би-би-си». – То ли дело у нас – «Броненосец «Потемкин»! Это про храбрых русских матросов, поднявшихся на революционную борьбу!
– Что-то не улавливаю связи.
Один из врачей кивает Миркату, и тот говорит в радиотелефон:
– С сердечным ритмом порядок. Начинай погружение.
Томас смотрит на трос от лебедки, который Миркат собирается пристегнуть к его скафандру.
– Я не уверен, что смогу это сделать.
– Глупости! – говорит Миркат, сильно хлопая Томаса по плечу, что хорошо чувствуется даже через толстый костюм. – Мне вот однажды довелось переплыть Топозеро… в январе! В чем проблема, Томас? Ты что, не умеешь плавать?
Лебедка поднимает его, и он оказывается над голубой поверхностью бассейна, глупо болтаясь в воздухе, пока его не начинают опускать в воду, навстречу мерцающему в глубине «Союзу».
– Представь себе, что выходишь в космос! – слышит он голос Мирката. – Кругом пустота и бесконечность!
Пит не вынырнул!
Томас погружен в воду уже по пояс.
– Бесконечная красота космоса! – кричит Миркат.
Пит в пруду!
– И ничего! Ничего вокруг! Вечность и бесконечность!
Он утонул! Он утонул!
Вода плещет уже в забрало его шлема. Томас изо всех сил зажмуривает глаза.
Он должен войти в воду!
– Питер! – срывающимся голосом кричит Томас.
– Что? – спрашивает Миркат. – Кто такой Питер?
Томас чувствует, как все глубже погружается в воду, и «Союз» уже более отчетливо вырисовывается перед его глазами. Он чувствует головокружение и слабость.
Почему он ничего не делает?
Он мог броситься на помощь. Он слишком долго мешкал. Он мог броситься в воду, но не решался. Ему было страшно. Страшно нырнуть в пруд. Он так боялся, что не смог спасти своего брата. Страх победил его и забрал Питера.
Он должен вытащить его.
Страх раздавил Томаса. Из-за его страха Питер погиб буквально у него на глазах, а его мать стала ходячим трупом.
Томас пари́т в синей глубине, и тяжелый камень на его душе вдруг становится невесомым. Он больше не тянет его на дно. Этот груз как будто на какое-то время перестает существовать.
– Питер! – шепчет Томас. – Прости. Прости меня.
Потом он слышит гудение динамика радиосвязи в шлеме, и ощущение невероятной легкости разрушается. Его поднимают с помощью лебедки из воды, и яркий свет Гидролаборатории бьет ему в глаза. Миркат, сидящий у бортика бассейна, говорит ему через радиотелефон:
– Томас, Томас, всё, мы тебя поднимаем.
Потом Миркат решает угостить его водкой в баре Звездного городка.
– Никаких тренировок неделю, – говорит он, ведя Томаса в едва освещенный закуток с темным кожаным диваном, изгибающимся вокруг круглого стола. – Только расслабляться. Томас, что это там вообще было?
– Призраки прошлого, – отвечает Томас.
Миркат кивает.
– В России полно призраков. Чаще всего приходят за алиментами. – Он оглушительно хохочет и хлопает Томаса по плечу.
– Мой брат погиб, – тихо произносит Томас. – Он утонул. Я мог его спасти. Но не сделал этого. Он погиб по моей вине.
Миркат со стуком ставит бутылку водки на стол, пододвигается к Томасу и, взяв его голову своими большими мясистыми руками, запечатлевает на его лбу поцелуй.
– Я тоже потерял своего брата, – говорит Миркат. – Он умер от алкогольного отравления. И это тоже была моя вина. Это я наливал ему, пока он не свалился.
Миркат разливает по стопкам водку.
– Так что мы с тобой братья, Томас. А знаешь, что должны делать братья?
– Пить вместе, пока не свалятся? – высказывает свое предположение Томас.
Лицо Мирката расплывается в широкой улыбке.
– Simples! – произносит он, опрокидывая в себя стопку.
63
Страх улететь
Томас облачился в свой костюм для выхода в открытый космос и как следует все проверил. Потом второй раз проверил, и третий – для верности. И еще раз проверил. Со скафандром всё в полном порядке. Все, что ему остается сделать, – переместиться в переходную камеру в передней части его «Конурника-1», а оттуда выйти в открытый космос.
Simples!
Томас медленно и осторожно направляется в переходную камеру. Он все еще не уверен, что сможет это сделать. Добравшись до люка, посередине которого расположено колесо запирающего механизма, Томас на некоторое время останавливается. Потом он отпирает люк и входит внутрь отсека размером с большой платяной шкаф. Заперев люк изнутри, он дергает его, словно желая убедиться, что он действительно заперт.
Повернувшись, Томас оказывается уже перед наружным люком, и это единственное, что отделяет его теперь от безграничного пространства космоса. Он в десятый раз проверяет кислородный датчик на рукаве своего скафандра и нажимает кнопку на стене, чтобы сравнять давление в переходной камере с наружным.
