– Гм, мадам, его крайне сложно прощупывать. Однако мне кажется, что он не ограничится попыткой похитить только ваше изображение.
– Правда? – удовлетворенно хмыкнула Мария.
– Правда, мадам. Вышвырнуть его?
– Нет. – Мария еще раз посмотрела на мускулистого молодого человека, потом отвернулась. – Он получит свое доказательство.
– И ему даже воровать его не придется, – заметил Рейх.
– Ревнючка! Ревнючка! – пискнула она. – Пойдем перекусим.
Рейх на миг отошел в сторонку, увидев настойчивый жест Тэйта.
– Рейх, придется все отменить.
– Какого черта?
– Тут же малец Червилов.
– А что в нем такого?
– Он второклассный.
– Блин!
– Он талантлив не по годам. Вундеркинд. Я его встретил в прошлое воскресенье у Пауэлла. Мария Бомон никогда не приглашает к себе эсперов. Меня пропустили только потому, что я сопровождаю вас. Я исходил именно из этого.
– И надо ж было этому щупачонку проникнуть на вечеринку. Блин!
– Рейх, закругляйтесь.
– Может, получится обойти его стороной?
– Рейх, я в состоянии прикрыть вас от секретарей по связям с общественностью. Они всего лишь третьеклассники. Но я не гарантирую, что управлюсь и с ними, и со второклассником, пускай и пацаном. Он молод. Не исключено, слишком взволнован, чтобы прощупывать как следует. Однако я ничего не гарантирую.
– Я не оставлю затеи, – вскипел Рейх. – Я не могу! Никогда больше мне не представится такого шанса. Если бы даже мог, не вышел бы из игры. А я не могу. Нюхом чую, д’Куртнэ здесь. Я…
– Рейх, вам ни за что не…
– Не спорь со мной! Я все преодолею. – Рейх презрительно глянул в тревожное лицо Тэйта. – Вижу, ты ищешь предлога соскочить, э? Не прокатит. Мы тут повязаны. Мы пройдем этот путь вдвоем до конца, до Разрушения, если не повезет.
Он усилием воли превратил свою гримасу в застывшую улыбку и вернулся к хозяйке вечера, заняв место за одним из столов. На таких приемах у пар все еще было в обычае угощать друг друга, но, порожденная восточной учтивостью и гостеприимством, эта традиция деградировала до эротической игры. Кусочки пищи предлагали, одновременно касаясь языком пальцев, а иногда губами. Вино переливали из уст в уста. Сладостями угощали еще более интимно.
Рейх, крайне раздраженный, с нетерпением дожидался сигнала Тэйта. В разведывательные обязанности эспера входил поиск места в доме, где скрывается д’Куртнэ. Рейх наблюдал, как маленький щупач перемещается от стола к столу, пробует, зондирует, выискивает; в конце концов Тэйт вернулся, отрицательно покачав головой, и показал на Марию Бомон. Очевидно, Мария – единственный источник информации, но она так возбуждена, что прощупать ее нелегко. Очередная преграда из бесконечного ряда, и ее надлежало обойти, повинуясь инстинкту убийцы. Рейх поднялся и пошел к фонтану. Тэйт заступил ему дорогу.
– Рейх, вы что делаете?
– А разве не очевидно? Я собираюсь отвлечь ее от пацана Червила.
– Как?
– Непонятно, что ли?
– Рейх, ради всего святого, не приближайтесь к мальчишке.
– Убирайся. – От Рейха к щупачу метнулась волна яростной решимости, вынудившая того отскочить. Он сжался в страхе, и Рейх с трудом взял себя в руки.
– Я понимаю, это рискованно, однако не настолько опасно, как тебе кажется. Во-первых, он молод да зелен. Во-вторых, он тут нелегально и напуган. В-третьих, он наверняка еще не достиг полного умения, раз эти пидорковатые секретутки его так быстро нащупали.
– Вы освоили какой-нибудь прием сознательного контроля? Владеете двоемыслием?[7]
– У меня в голове завязло помимо этой приставучей песенки достаточно неприятных тем, чтобы двоемыслие стало развлечением. А теперь кыш. Оставайся здесь и следи за Марией Бомон.
Червил в одиночестве сидел у фонтана и ел, неуклюже делая вид, будто он тут в своей тарелке.
– Пип, – сказал Рейх.
– Поп, – сказал Червил.
– Бим, – сказал Рейх.
– Бам, – сказал Червил.
Закончив с этим новомодным вступлением к разговору, Рейх присел рядом.
– Я Бен Рейх.
– Я Галли Червил, то есть… Гален. Я… э-э… – Юношу явно впечатлила персона собеседника.
Натяженье, предвкушенье, треволненье…
– Чертова песенка, – проворчал Рейх, – пару дней назад впервые услышал, до сих пор в башке крутится. Червил, тут такое дело: Мария знает, что вы проникли на вечеринку «зайцем».
– О нет!
Рейх кивнул. Натяженье, предвкушенье…
– Мне пуститься в бегство?
– Без картинки?
– Вы и об этом знаете? Наверное, в доме щупач.
– Двое. Секретари по связям с общественностью. Ловят таких, как вы.
– Что же мне делать без картинки, мистер Рейх? Я побился об заклад на пятьдесят кредитов. Вы знаете силу пари. Вы сам игрок… тьфу, финансист.
– Рады, что я не щупач, э? Пустое. Я не обиделся. Видите вон ту арку? Ступайте прямо под нее и направо. Там будет кабинет. Стены его все в портретах Марии в синтетических камнях. Плевое дело. Она ни за что не хватится одного случайного.
Мальчишка вскочил, рассыпав еду.
– Спасибо вам, мистер Рейх. Как-нибудь постараюсь отблагодарить.
– Например?
– Вы удивитесь. Так получилось, что я… – Он осекся и покраснел. – В общем, узнаете, сэр. Еще раз спасибо. – Он запетлял в толпе, направляясь к указанному кабинету.
Четыре, сэр; три, сэр; два, сэр; раз!
Рейх вернулся к хозяйке.
– Ах ты негодник, – сказала та. – Ты кого там кормил? Я ей глаза выцарапаю.
– Мальчишку Червила, – ответил Рейх. – Он спрашивал, где хранятся твои изображения.
– Бен! Ты же ему не сказал?
– Сказал, конечно, – ухмыльнулся Рейх. – Он как раз двинул за одним из них. А потом уйдет. Ты же знаешь, я ревнив.
Мария вскочила с кушетки и уплыла в направлении кабинета.
– Бам, – молвил Рейх.
К одиннадцати часам ритуал угощения так разгорячил компанию, что гости мечтали только о том, чтобы уединиться в темноте. Мария Бомон никогда не обманывала ожиданий, и Рейх надеялся, что эта вечеринка не составит исключения. Она наверняка сыграет в «Сардинки». Он понял, что так будет, когда вернулся Тэйт с донесением о точном местопребывании схоронившегося д’Куртнэ.
– Не понимаю, как вам удалось пройти незамеченным, – прошептал Тэйт. – От вас на всех телепатических волнах просто несет жаждой убийства. Он здесь. Один. Слуг нет. При нем только два охранника от Марии. @кинс был прав. Он тяжело болен…
– Плевать. Я принесу ему облегчение. Где он?
– Идите под западную арку и направо. Вверх по лестнице. Через крытый мостик и направо. Картинная галерея. Дверь между «Соблазнением Лукреции» и «Похищением сабинянок».
– Типичненько-то как.
– Откройте дверь. Поднимитесь по лестничному пролету на следующий этаж. В прихожей охрана. За нею, внутри, сам д’Куртнэ. Это старый номер для новобрачных, пристроенный дедом Марии.
– О! Я использую это место по назначению. Я обручу его со смертью! А сам обведу всех вокруг пальца, крошка Гас. Даже не надейся, что мне это не удастся.
Позолоченная Мумия призвала собравшихся к вниманию. Румяная, потная, облитая розовым сиянием, Мария поднялась на подиум меж двух фонтанов и захлопала в ладоши. Потные руки смыкались, и хлопки эхом ревели в ушах Рейха. Смерть! Смерть! Смерть!
– Мои дорогие! Мои дорогие! Мои дорогие! – взывала она. – Мы так славно развлечемся нынче вечером. Мы сами друг друга развлечем.
По толпе гостей прокатился сдавленный ропот. Пьяный голос откликнулся:
– Да я просто туристка!
Заглушая смешки, Мария продолжала:
– Вы не будете разочарованы,
