— Помогите! — ору я во все горло, глотая холодный воздух.
И понимаю, что все бесполезно. Огни, которые я видела, — это огни застывшей поодаль громады Ландорхорнского химкомбината и плавучих фонарей, которые мечутся туда-сюда под сильными порывами ветра. Мы на окраине города, на побережье, волны идут одна за другой, поднимаясь все выше. Рев океана перебивает крик Ромины, которая рывком хватает меня за волосы и втягивает обратно в салон:
— Ты выбила мне зуб, надра!
От оплеухи из глаз сыплются искры, ошалевшие парни тут же подбегают к нам.
— Все, — цедит Ромина, прикладывая ко рту белоснежный платок с вензелями семьи. — Летим. Она уже достаточно пришла в себя.
Нет. Нет, нет, нет! Я рычу, кусаюсь, царапаюсь. Кому-то достается пяткой в пах, и раздается вой, но против троих парней и взбешенной Ромины моих сил все равно не хватает. На сей раз руки стягивают так, что боль прошивает предплечья, кульком швыряют на пол, а усевшиеся на заднее сиденье въерха и ее дружок ставят на меня ноги.
— Так-то лучше, — доносится сверху смешок.
— Роми, ты уверена? — растерянный голос с водительского сиденья. — Там едхов шторм…
— И будет еще более едхов, если ты немедленно не поднимешь этот драндулет в воздух.
Эйрлат взлетает. Все выше, выше и выше, если не ошибаюсь, мы уже нарушили все допустимые правила: машинам запрещается подниматься выше семи валлов, но по ощущениям мы уже на двадцати. Только по ощущениям, потому что вижу я исключительно пол салона.
— Двигай к мысу. Даже если поднимут щит, оттуда мы спокойно вернемся.
Минут десять мы летим на бешеной скорости, и паника сжирает во мне все мысли еще до того, как они успевают оформиться. Вскоре эйрлат начинает болтать, и водитель орет:
— Все, дальше не полечу! Нас сдует к едхам!
Когда открывается дверца, Ромина визжит, и я ее понимаю. Ветер перехватывает дыхание, в лицо летят брызги дождя, эйрлат швыряет туда-сюда, как сорвавшийся с провода плавучий фонарь. Из-за вспышек молний становится светло, как днем.
— Давай быстрее! — вопит водитель.
— У меня сестры! — всхлипываю я, когда сидящий рядом с Роминой парень подхватывает меня и усаживает так, что я едва не соскальзываю в бездну. — Мне надо их кормить!
Бездна ревет, один взгляд вниз — и желудок подбирается к горлу.
— Про сестер, — цедит Ромина, — тебе надо было думать раньше.
Носок туфельки упирается мне в грудь, а потом она с силой толкает меня. Из-за стянутых за спиной рук я не могу даже сгруппироваться, просто падаю, как кулек, переворачиваясь в паре валлов от черного ревущего зверя, имя которому — океан. Последней мелькает мысль о том, что желание Ромины не исполнится, я умру раньше, чем вода заполнит мои легкие. Вода, которая стремительно приближается.
Удар.
Темнота.
Лайтнер К'ярд
Пока Родрес надевал очки и остервенело клацал на тапете, я завел эйрлат. Для чего — и сам не мог себе объяснить. Вирна наверняка уже дома или гуляет с тем парнем, жалуясь ему на меня и на то, что ее выперли с работы. И Джослин все неправильно поняла…
— Пятнадцатый круг. Север. — Сердце кувыркнулось в груди раньше, чем Родди добавил: — Это возле химкомбината.
Мэйс живет возле моря, а ее механик в Четырнадцатом, и им нечего делать там, где светился ее тапет. Возле океана и особенно во время шторма. Я подавил растущее, как большая волна над головой, дурное предчувствие, на всякий случай вывел эйрлат на обводную дорогу и поинтересовался у Родреса:
— А Ромина?
— Сейчас. — Снова раздалось клацанье, которое раздражало все сильнее. — Э-э-э… Лайтнер…
Холод побежал по спине, и непогода не имела к нему никакого отношения.
— Где?
— Там же. Сигналы от их тапетов почти сливаются.
— Отслеживай их! — рявкнул я и до упора вдавил педаль в пол.
Я не представлял, что задумала Ромина, но явно не гулять с собой позвала. Да она в одной аудитории Вирну едва терпела! А тут… Поэтому я рванул к Пятнадцатому, рискуя нарушить правила и нарваться на принудительную остановку. Минуты превращались в часы, из-за разыгравшегося шторма пришлось немного сбросить скорость при съезде на нужный круг. Усилившийся дождь заливал переднее стекло эйрлата так, что защитное поле не справлялось, двигаться приходилось почти вслепую и исключительно по навигатору. Льющаяся с неба вода гасила во мне любой импульс силы до слабенькой искры и внушала беспомощность.
— Лайт! — Голос Родреса резанул по нервам так, что я дернулся. Въерх так и не выключил видеочат. — Они движутся.
— Куда?
— К океану! Сейчас сброшу координаты.
— Быстрее! — прорычал я.
Тапет мигнул от входящего сообщения, в котором оказалась карта. Две точки на ней мигали красным.
— Они движутся к мысу Гор, — прокомментировал Родди. — Это…
Но я и так прекрасно знал, где это. Сотни раз бывал здесь, только подходил со стороны океана, а не суши.
Я вывернул рогатку, срезая путь и поднимаясь наверх. Навигатор тревожно запиликал, сообщая, что проезд запрещен, и настойчиво уговаривая меня вернуться на дорогу, и я ударил по панели, вырубая его. Вдали от фонарей стало темно, только вспышки молний неравномерно освещали огромные скалы и небо над ними.
Осенние грозы в Ландорхорне — едхова жесть. Небо швыряется молниями, словно отрываясь за все последующие месяцы бездействия. Если такая молния попадет в эйрлат, я труп. Эта мысль прошла по касательной, не задерживаясь в голове, а пальцы стали подрагивать от напряжения и слабого импульса силы, который нет-нет, да и прорывался на поверхность. От беспрерывного вглядывания в ночную темень начало рябить в глазах, но все это было неважно. Я продолжал вглядываться, чтобы ничего и никого не пропустить.
Где же ты, Вирна?! Карта показывала, что где-то передо мной, но на деле впереди была лишь тьма и злющий шторм, от которого машину бросало из стороны в сторону. Новая молния разорвала
