С хохотом, достойным злодея из ретрофильма, он улепетнул в сторону дивана, и я схватила воздух вместо футболки.
— Сла-а-адкая парочка в ссоре!
Почему никто мне не говорил, что мальчишки могут быть такими противными?
— Из-за одного режисс-е-е-ра!
Поэзия так и прет, чтоб тебя дракон хвостом шваркнул!
— Сла-а-адкий соус по ушам стекает, — заметила я в тон ему, — у тех, кто чешуйней страдает.
Рихт прекратил нашу перепалку очень просто: врубил звук визора на максимум.
— Сегодня утром по всей стране…
У всех лопнули барабанные перепонки.
Я зажала уши и выразительно посмотрела на Рихта, Ленарда же, судя по всему, контузило. Он просто моргнул и залип, как сидел, на диване.
— Все? Угомонились? — поинтересовался Рихт с пультом.
Это я почти прочитала по губам, потому что переорать визор на полной громкости достаточно сложно. Не говоря уже о том, что я по-прежнему прижимала к ушам ладони.
Рихт убавил громкость и вздернул бровь.
Я плюхнулась на диван рядом с Ленардом, игнорируя его насмешливый взгляд. Рихт устроился рядом в кресле, но я на него не смотрела. Ни на кресло, ни на Рихта, зато смотрела в зал, битком набитый репортерами со всех уголков Аронгары. Как они там друг у друга на головах не сидели — непонятно.
Впрочем, о репортерах я забыла сразу, стоило Леоне и Рэйнару появиться в кадре. О том, что они красивая пара, я знала всегда. То есть моя сестра в принципе красивая, ну и Председатель тоже ничего так. Мужская красота, помноженная на харизму и внутреннюю силу, одного взгляда хватает, чтобы дыхание на миг перекрыло, хоть я и не дракон.
Семейная жизнь не для меня, я всегда об этом знала, но почему-то сейчас, глядя на них, испытала острый укол зависти. Такой черненькой, с вкраплениями белого для очистки совести.
Нельзя же завидовать собственной сестре.
Или можно?
Диктор трепалась об оставшейся в прошлом экстренной ситуации, пока Рэйнар и Леона рука об руку не вышли на сцену. Ведущий стандартно зачитывал правила проведения пресс-конференции, но я смотрела только на них. На то, как едва уловимый взгляд Леоны превращается в поддержку, на то, как едва заметная улыбка в уголках губ Председателя на мгновение делает его жесткое лицо удивительно светлым.
Не знаю, заметил ли это кто-то еще.
— Начнем. — Голос Рэйнара разорвал воцарившуюся на несколько мгновений тишину. — Сегодня все мы стали свидетелями явления, которое не наблюдалось уже много тысячелетий.
Молчание. Вспышки камер.
— То, что мы видели сегодня, в последний раз произошло тоже в драконий месяц. Во времена, когда сила пламени иртханов в нашем мире была на уровне настоящей.
— Что значит на уровне настоящей? — поднял руку один из репортеров.
— Это значит, что сейчас мы близки по силе к временам Теарин Ильеррской и Витхара Даармархского. Предвосхищая главный вопрос, скажу: сегодня утром драконы обратились к нам за помощью.
Драконы обратились к нам за помощью?
Моя челюсть потянулась к полу, но я ее поймала, вовремя вспомнив о том, что удивляться мне не положено. Судя по воцарившейся в зале тишине, все собравшиеся придерживали каждый свою челюсть.
— Драконы обратились за помощью? — первой нарушила паузу журналистка с короткой стрижкой. — Разве вы можете понимать их язык?
— Нет. Наше общение происходит на уровне магии и инстинктов.
— Разве по магии и инстинктам можно понять, почему приходили драконы?
— Можно. Когда между иртханом и зверем устанавливается связь, мы становимся почти единым целым.
По залу пронесся не то шепот, не то коллективный вздох.
Брр. То есть тьфу.
Надеюсь, я не стала единым целым с Мелорой.
О чем я вообще думаю, а?
Следующий вопрос задал невысокий мужчина с залысинами, по титру внизу стало понятно, что это был репортер из Флангстона.
— То есть вы хотите сказать, что драконы не собирались нападать?
— Совершенно верно.
— И что, они бы просто так ушли?
— Нет, они бы в любом случае дождались нас, — произнес Рэйнар. — Чтобы передать сообщение.
— Вы поэтому допустили первую леди в пустоши? — это уже журналистка с косой челкой.
— Моя жена пошла со мной, потому что это и ее мир тоже. Ее город. Ее страна.
— И вы так спокойно об этом говорите? — снова репортер из Флангстона. — Раньше супруги правящих не выходили в пустоши вместе с мужьями.
— Раньше супруги правящих не оборачивались, — ответил Рэйнар, чем вызвал волну смеха, пронесшуюся по залу.
— И все-таки, — не унимался мужчина. — Вы ею рисковали. Почему?
— Позвольте я отвечу на этот вопрос? — Леона подняла руку. — Мой муж никогда не станет мной рисковать.
— Значит, вы пошли с ним не потому, что его силы могло не хватить, чтобы развернуть драконов?
Ой!
Леона посмотрела на говорившего так, что на его месте я бы превратилась в паленый хвостик набла и с шипением испарилась прямо в воздухе. Точнее, выражение ее лица осталось безукоризненно вежливым, только в глазах мелькнуло ну очень знакомое мне выражение, подпалит — и не заметит.
Моя сестра!
— Я пошла с ним, потому что это мой долг. Мой долг стоять на защите города, когда такое происходит.
— Долг женщины?
Тут уже мне захотелось поджечь этому журналисту хвост. Честно — я бы, наверное, подожгла, но Леона отразила провокацию совершенно спокойно.
— Долг первой леди. В древности иртханессы вставали плечом к плечу со своими мужьями.
Серьезно?!
— Но мы-то с вами живем сейчас.
— Верно. Мы современная семья, и мне вовсе не обязательно сидеть где-то, когда в пустошах волнения.
— Вы настолько уверены в своем муже?
— А вы в нем сомневаетесь?
Журналист стушевался, и этого замешательства хватило, чтобы Рэйнар поднял руку.
— Мы отклонились от темы. Прошу вопросы по существу.
— Значит, драконы просили о помощи? — поднялась
