— Точно, у нас же твой зонт с рогулькой есть, — поддакнул Кирт и тут же испортил настроение парню сочувственным: — Только Свиртиш и Захаль в одном направлении, придется ближе к месту искать.
Стон, исторгнутый из тощего тельца радильярского высочества, был поистине душераздирающим. Ему посочувствовали, но отменить поиск даже не подумали.
Оставив Филю переживать, сами мы озаботились поиском наемной коляски, которая бы доставила компанию к воротам кладбища Захаль. Похоронных команд, плакальщиков и толп скорбящих у огороженного невысоким, до пояса, парапетом сквера — а именно так выглядело кладбище Захаль — не водилось. Если бы не каменные, металлические или деревянные стелы и скульптуры, рассеянные в траве между тропинками тут и там, место последнего упокоения вполне тянуло бы на место регулярного отдыха на природе. Никаких безвкусно-ярких венков с лентами и крестов, все мирно, тихо и гармонично. И чего Фиилор так разнервничался?
Мы оставили кучера ждать и вышли с зонтиком из коляски. Стояла жара, но напуганным недавними дождиками людям зонтик простителен! И вообще, может, мы от солнца его использовать собрались?
Чтобы дать принцу время на сосредоточение, его отконвоировали к первой же лавочке под сенью роскошной ветлы и оставили. Я и жрец присели на скамейку напротив под другой ветлой, чтобы не оставлять трусившего принца без присмотра. А Дабл-Кей решили чуток прогуляться, поразмять ноги, поглазеть на местные достопримечательности.
Шум драки мы услышали не сразу. Но когда раздался характерный информативный посыл с вездесущей кобылой от Кирта, Шериф вскочил, явно не зная, поспешить ли на помощь щитовикам или остаться с нами как с самым слабым звеном команды.
К счастью, иной раз, чтобы проблема решилась, достаточно немного подождать. Раздосадованный Кирт вынес из-за пушистых туй побитого молодчика.
— Поджечь меня пытался, гад. Хорошо амулет удар отвел, — возмущенно объявил щитовик, от которого противно попахивало жженой тряпкой. Кажется, чуть дымился край рукава рубашки.
Я, мимолетно порадовавшись тому, что щитовики у нас лысые и возгорание шевелюр им не грозит, уточнила:
— А Керт где?
— Там, остальных складывает, увязывает их же штанами, — отмахнулся Кирт. — Я к вам поспешил. Вдруг тоже кто кинулся?
— Это территория Кивара, чужакам здесь не место, — прохрипела жертва кулаков нашего говорливого щитовика. — Захаль — его край!
— Думаю, возникло недоразумение, — решительно вмешался жрец, пока мы пытались дружно сообразить, что за наезд.
— Лирт, мы не интересуемся материальным достоянием Захаля! — между тем с легкой укоризной, словно распекал шкодливого мальчишку, продолжил Шериф.
— Брешешь, мы другое слыхали! — окрысился пленник и тут же тюкнулся носом в траву от тычка сапога Кирта. Дескать, не хами духовному лицу, а не то отправишься с его боссом общаться. Но вообще-то черных пятен на побитом осквернителе могил не было.
«Ё-о-о, нас за гробокопателей-конкурентов приняли и решили сразу разобраться, а не то и прикопать по-тихому на месте работы!» — сообразила и уставилась на Шерифа, мысленно поторапливая его вмешаться, пока разозленный Кирт не поспешил смыть обиду кровью и зубами хама, лишая нас информатора.
— Мы не ищем в местах последнего покоя поживы, клянусь Первоотцом, — веско промолвил жрец, осеняя себя знаком щита и меча.
— А чего ж тогда рыщете? — не поверил в добрые намерения нашей компании пленник.
— Здесь нет ничего, — вьщал нам в спину Фиилор.
Наш сканер на тощих ножках успел-таки настроиться на поиск и только сейчас вынырнул из своих не то мечтаний, не то медитации для оглашения результата. Теперь принц с удивлением рассматривал взъерошенных потасовкой щитовиков и молодчика на траве.
— Ищем? То лишь богам ведомо, — многозначительно обронил Шериф и велел Кирту: — Отпусти этого несчастного, мой друг. Он проклят уже тем, что живет поживой с мертвых. Метка гнева Дагонта на душе виднеется, и недовольство Вадера, повелителя воздуха, на нем. Не марай руки, сам он смерть свою встретит.
— Эй-эй, жрец, ты чего такое сказал? — заволновался пленник, окончательно отпущенный, вернее, брошенный на травку у посыпанной желтым песочком тропинки. — Какие метки?
— Тебе виднее, чей последний покой ты нарушил, навлекая на себя гнев двух богов, — прохладно ответил Шериф.
— Да я… да разве ж богам до того дело когда было?.. Неправда то, нет! — забормотал окончательно раздавленный член шайки грабителей могил, прекратив всякие попытки сопротивления.
— Богам есть дело до всего, кара каждому отступнику отмерена и в должный час свершится, — с достоинством ответствовал наш спутник.
Кладбищенский же вор совсем спал с лица и зачастил:
— Лирт жрец, как мне метки те снять? Подношения сделать, молитву особую прочесть?
— Раскаяться, — спокойно и просто поведал служитель Первоотца. — Но тебе этого не дано, потому как не чувствуешь вины за содеянное. Лишь низменный страх расплаты движет тобой.
Оставив раздавленного морально типа отдыхать на травке (тот раскачивался, будто в трансе, вперед-назад), а тройку его подельников — за кустами, мы покинули кладбище.
— Ты их там хорошо связал? — тишком уточнила я у Керта.
— Отлично, я еще и метку расхитителей могил на стволе дерева рядом вырезал, чтобы народ ведал, за что их вязали, — столь же тихо ответил находчивый щитовик.
И верно, мораль моралью, проникновенные проповеди проповедями, а все же нет надежнее средства, чем душеспасительная головомойка. Намнут осквернителям бока или даже сломают чего — в следующий раз хорошенько подумают, прежде чем на дело выйти. Мне как-то совершенно наплевать. Главное, чтобы к нам не лезли.
Глава 19
ЗАХАЛЬ, СВИРТИШ. ШЕСТОЙ КЛЮЧ
Стычка с бандитами стоила синяка и подпалин Кирту и прорехи на рубашке Керту, испорченное настроение не в счет. Мы снова загрузились в коляску с апатично подремывающим кучером и покатили к кладбищу Свиртиш. Когда уезжали, слышали за спиной нарастающий шум — разгневанные людские крики. Ага, нашли посетители Захаля композицию с указателями «кто и за что». По крайней мере, там можно было не опасаться нападений «конкурентов».
— Я чего-то не понимаю? — задумчиво спросила я у жреца. — Неужели обирать покойников — дело
