– Эти существа – порождение нашего воображения, на самом деле мы видели проявление эффектов взаимодействия полей суперструны с электромагнитным полем Земли.
– Но известные нам суперструны имеют абсолютно крошечные размеры! – сердито воскликнул Долинка. – А ЛАЗ имеет в диаметре километр!
– Так что ж? Динло сидел внутри Луны в виде свёрнутого пространства Калаби-Яу, был закапсулирован, а когда вырвался, растягивающие деформации – диффеоморфизмы – инфляционно довели размер зоны до наблюдаемой.
– Ерунда, фантастика, чушь, ненаучные спекуляции, – послышались реплики присутствующих.
– Коллега, – с привычной укоризной покачал головой Венгер, – не увлекайтесь.
– А что, плохая идея? – не смутился Леонтий. – Я вообще считаю, что Динло… – он не договорил.
– Товарищи, – возвысила голос Волконская, – дискуссия откладывается, заканчиваем. Последний вопрос: что такое «хребет динозавра»? Как можно объяснить его образование?
– На мой взгляд, это ряд базальтовых останцов причудливой формы, – сказал Рюмин. – При движении зона Динло сдула с них слой дёрна и песка, обнажив скалы.
– Но ЛАЗ движется медленно, – возразил Венгер, – это вам не тайфун и не смерч, сдирающий слой почвы.
– Мы видели воздушный рукав, выброшенный из облака вихрения, а он мог двигаться с большой скоростью.
– Кстати, – заметила Волконская, – что такое эти рукава?
– Эффекторы корабля пришельцев, – сказал Вяхирев, как уфолог отстаивающий свою позицию посадки инопланетного зонда. – Так сказать, манипуляторы.
– Какие-то побочные эффекты, – неуверенно предположил Рюмин.
– Ни фига, это «волосы суперструны», – безапелляционно заявил Леонтий. – Иными словами – n-мерные полевые разряды.
– Ваша теория становится притчей во языцех, – поморщился Венгер.
– Я же не виноват, что она всё объясняет?
– Всё?
– Ну, почти всё.
Учёные заспорили.
Волконская постучала по столику шариковой ручкой:
– Уважаемые, не время для споров. У кого ещё есть мнения по этому поводу? Леонтий Федотович, вы начали говорить, что знаете, что такое Динло.
Вопреки ожиданиям Назара брат высказывать своё видение феномена не стал.
– Да, у меня есть гипотеза, но я ещё не сформулировал её на должном уровне. Представлю вам все свои выкладки позже, если не возражаете.
– Будете оригинальничать? – с добродушным осуждением сказал Венгер.
– Ещё как! – ухмыльнулся Леонтий.
– За работу, товарищи, – закончила совещание Волконская.
Эксперты гурьбой повалили из фургона наружу.
Назар подошёл к начальнице экспедиции.
– Товарищ полковник…
– Мы не на плацу, Назар Федотович, – сухо проговорила женщина.
– Ефросинья Павловна, разрешите сопровождать Леонтия к зоне?
– Есть причина?
– Будем испытывать ховерборды, это раз, и пожертвуем ещё одним беспилотником, опуская его в «глаз» ЛАЗ. – Назар остановился, осознав, что сочинил каламбур. – Я имею в виду ту дырку, что мы видели в центре облака-тора. Я точно помню координаты точки.
– Хорошо, идите, только не забывайте о лагере.
– Думаю, капитан Кружилин вполне способен заменить меня на время.
Не дожидаясь ответа, радуясь, как ребёнок, что сумел вежливо отомстить сопернику-ревнивцу за недавний экзерсис (Хромов тут лишний), Назар выскочил из штабного модуля.
Леонтий окликнул его, останавливаясь у квадроцикла:
– Подъедем?
– Садитесь, – согласился капитан, глянув на Марину Леонидовну, с которой брат в последнее время практически не расставался. – Репеллент от клещей взяли?
– Меня клещи не кусают, – самодовольно объявил Леонтий. – У меня кровь ядовитая.
– Я захватила, – несмело произнесла Марина Леонидовна. – И термос с чаем.
– Отлично, поехали! – Физик помог спутнице сесть на одно из сидений квадроцикла, способного везти сразу четырёх человек, взгромоздился сам.
Назар взял с собой карабин, бинокль, рацию (на всякий случай), сел на место водителя, и квадроцикл, раскачиваясь на огромных широких баллонах-вездеходах, покатился в лес.
Комплексы измерительных датчиков работали непрерывно день и ночь. Близость «дикого НЛО» экспертов не пугала, хотя множились случаи «нападения воздушных щупалец» на объекты рельефа – одинокие скалы, группы деревьев и беспилотники, контролирующие поведение ЛАЗ. Кроме уничтоженного дрона, свидетелем гибели которого был Назар, исчезли ещё два аппарата, и остальные пришлось поднять повыше, на полукилометровую высоту.
Погода по-прежнему радовала теплом и отсутствием ночных заморозков, и в области начался сезон клещей и комаров, полчища которых не давали покоя никому, сидя в засаде в болотистых низинках. Спасали только репелленты и новые многодиапазонные ультразвуковые отпугиватели насекомых, сотню которых догадались привезти с «большой земли» вертолётчики.
Саму начальницу экспедиции насекомые почему-то облетали стороной (всему виной духи полковника, уверял Леонтий), словно она была заговорённая, да и Назар не страдал от комаров и прочих «божьих тварей», но уже были случаи укусов солдат клещами, и медику части приходилось делать антибиотические блокады в ожидании эвакуации потерпевших в стационары Туруханска. К счастью, пока обходилось без ЧП.
До поста, где располагался комплекс «Иволга» – напротив цепочки «хребта динозавра», добрались шутя, с ветерком.
Солдаты вовсю испытывали ховерборд.
Леонтий и Марина Леонидовна понаблюдали за ними – «летающая доска» подчинялась не всем, – затем присоединились к экспертам Вяхиреву и Бочкину: был их черёд управлять комплексом исследовательской аппаратуры.
Назар подошёл к испытателям поближе, с любопытством наблюдая за их вознёй. Ему ещё не приходилось передвигаться на подобных летательных аппаратах.
Ховерборд представлял собой эллипсоидной формы доску толщиной в десять сантиметров. У загнутого края из неё торчала рукоять. Кроме того, доска была обрамлена восемью окнами, забранными решётками, в которых располагались вентиляторы. По сути это был миниатюрный мультикоптер, способный поднимать на небольшую высоту – до полутора метров – и перемещать на пару километров груз массой до ста пятидесяти килограммов.
Тренировал бойцов лейтенант, демонстрируя неплохую реакцию и выучку. Но удержаться на доске с первого раза удавалось не всем. С хохотом с неё слетели двое парней, в то время как ховерборд, снабжённый датчиками массы, сразу замирал на месте.
– Не хотите попробовать, товарищ капитан? – обратился к Назару лейтенант.
– Хочу, – признался он.
– Ручка – джойстик, наклоните влево – полетит налево, вправо – полетит направо, вперёд – вперёд. На ручке три кнопки: режимы скорости, зависания и тормоз, рычажок под правым пальцем регулирует высоту подъёма. Всё очень просто.
– Просто, когда знаешь, как он себя ведёт. – Назар передал карабин лейтенанту, взгромоздился на доску, чувствуя её пошатывание под весом тела. Взялся за рукоять.
– Пуск?
– Ручка вперёд.
Он наклонил рукоять, шелест винтов ховерборда стал громче, переходя в свист, и доска плавно скользнула вперёд, как лодка по воде. Назар едва устоял, хотя и ждал этого момента. Однако рукоять он из руки не выпустил, потянул назад, пытаясь удержаться, и аппарат отреагировал на это движение, подняв нос и разворачиваясь. Пришлось соскочить на землю.
Солдаты засмеялись.
Назар снял берет (он выбрал именно этот головной убор), обмахнул потное лицо, смущённо взъерошил волосы на голове.
– Да, нужен навык. Попробуем ещё разок.
Ховерборд просел под его тяжестью, рыскнул, однако Назар был готов к этому и не сделал ни одного резкого движения, за что аппарат отплатил ему плавным скольжением, подчиняясь командам седока.
Через минуту он чувствовал себя вполне уверенно, с ощущением окрылённости и свободы сделал круг над кустами и кочками, вернулся к посту, хотя летать хотелось и дальше.
– Отличная машинка! Жаль, что на ней умещается только один человек, пассажира не возьмёшь.
– Зато оружие можно взять, – сказал довольный инструктор. – Даже «Метис».
Назар соскочил на траву.
– Вам раздали уже?
– Так точно, ещё утром. – Один из
