Столь страстная речь от дракона, совсем недавно гонявшего меня в горах, пытаясь превратить в хорошо прожаренный бифштекс, звучала настолько неожиданно, что я невольно замерла от удивления.
Тервишесс, почувствовав мое состояние, сам зашипел не хуже ящерицы:
– Не тебе судить нас, дракон! Вы не знаете нас, а сами ничуть не лучше, если даже ваши самки ищут любви у проклятых вами дрийя!
Драконы дружно зашипели и заволновались, шумно взмахивая крыльями и выпуская пар. Арвен презрительно хмыкнул и произнес:
– Последний из проклятого рода Черных Властелинов, из-за одного из вас погибла моя сестра, отдав душу Черному богу! Дрийя не место на Лайдосе! – И выдохнул вместе со струей огня: – Я позабочус-с-сь о том, чтобы с-с-стереть о вас даже упоминание…
Тер выставил воздушную преграду. Я тоже ответила огнем. Рвануло так, что нас с ним раскидало в разные стороны.
Крылатые соперники гневно посмотрели на меня и практически одновременно высказали:
– Снова играешься с огнем, маленькая дрийя!
– Юлия, никогда не мешай мне выполнять мужские обязанности, твое дело всегда стоять у меня за спиной!
Услышав Арвена, я ехидно улыбнулась, а на любимого посмотрела с обожанием: мой защитник! Затем резко развернулась к черному дракону и быстро заговорила, пытаясь остановить обе стороны:
– Остановись, Арвен! Я сделала свой выбор. Ты не нужен мне. Разве я стою гибели вас и дрийя?
Огромный черный дракон пыхнул дымом, словно усмехнулся, и медленно облетел Тервишесса, кося на меня настороженным змеиным взглядом:
– Это уже не важно, огненная! Мы здесь, и наш спор должен быть решен любым способом. Лично для меня предпочтительнее смерть. Всех дрийя!
Дальше начался ад. Полетели молнии, хлынул дождь, завыл ветер – дрийя успешно отражали драконье пламя. Кое-кто из наших владеющий, наверное, магией земли, за неимением возможности применить ее в воздухе, недолго думая, вцепился в туши драконов и драл их когтями и клыками. Мягко говоря, тошнотворное зрелище для лиц, не достигших зрелого возраста, к коим я себя отнесла, судя по ощущениям.
– Да пойми же ты, наконец, Арвен! – в ужасе заорала я, предприняв настойчивую попытку достучаться до черного чешуйчатого мстителя. Ты слышишь, я люблю его! Люблю больше жизни. Жить без него не могу!
Арвен помрачно выплюнул:
– Тем хуже для него!
А Тервишесс замер, пораженно глядя на меня, и чуть не попал под огненную струю Арвена. К счастью, любимый успел увернуться. Пока дракон разворачивался для новой атаки, вокруг меня образовалась странная переливающаяся сфера, похожая на огромный мыльный пузырь. Напрасно я штурмовала ее стенки – она мягко откидывала меня обратно в центр. После нескольких неудачных попыток выбраться, я притихла и молча наблюдала за воздушным боем. Если сначала я думала, что моих соплеменников огромные драконы сомнут, словно бульдозер, то теперь убедилась, дрийя нет равных.
Гораздо более крупные по сравнению с ними, драконы оказались менее поворотливыми, медлительнее, она тяжелее маневрировали и разгонялись. Даже их ответное пламя было не столь метким, как им бы того хотелось. Я наблюдала за битвой титанов – по-другому это побоище не назовешь. В стороны летели паленые перья, драконья чешуя, раздавались то мрачные ругательства, то глухой болезненный рык. Мельтешение тел, огонь, вода и ветер смешались вместе с молниями или градом. У меня кружилась голова, подкатывала тошнота. Победа уже практически была у нас в лапах, осталось лишь немного поднажать. Арвен с Тервишессом соревновались в магическом поединке, пытаясь выяснить, кто сильнее.
Но тут произошло непредвиденное. Эйнисс – самый старший дрийя, – сраженный прямым попаданием по крыльям огненной струи полетел вниз, кувыркаясь. Заметивший его Шервисс отвлекся от своего противника, чтобы перехватить товарища на лету. Оставшийся в одиночестве серебристый дракон, изрядно потрепанный и окровавленный, ринулся к Теру и на подлете выпустил ему в спину огонь. Тер, словно почувствовав опасность, резко развернулся, уходя с траектории пламени, но не успел – ему опалило бок.
Я смотрела на все словно в замедленной съемке. Вот он заваливается на здоровый бок и падает, как сломанный стебель. А рядом нет силы, способной подхватить его, спасти это прекрасное создание природы. Глаза Тера медленно закрываются, в последний миг я успеваю перехватить его взгляд, полный грусти и боли.
Его боль смешивается с моей, усиливая ее и заставляя перелиться через край. Мое пламя вырывается наружу и заполняет сферу, сдерживающую меня и, наконец, разрушает ее. Я стремительно несусь к медленно падающему Теру, а к нему на помощь уже спешит пара наших окровавленных телохранителей, в своей крови или чужой, не знаю, но это уже не важно, потому что они подхватывают его, а я зависаю между ними и драконами.
Во мне горит месть и боль. Его боль и моя слились, а к ним примешался страх. Но боль пересилила, заставила выйти из транса и прохрипеть застывшим, словно мухи в киселе, голосом, от которого у меня самой зашевелились от страха волосы на загривке:
– Я послана богами, чтобы спасти дрийя! Неужели, ты, Черный Арвен, не хочешь, чтобы дух Даирс, наконец, освободился? – В моем голосе взревело пламя и жажда мести: – Я уничтожу любого, кто посягнет на жизнь моего любимого, каким способом – не важно. Как думаешь, дракон, что боги сделают с мерзавцем, покусившимся на их посланца?! Во мне их кровь и плоть, и не тебе решать, кому сегодня умирать! Проваливай отсюда, пока проклятие не легло и на твой народ!
Я блефовала, не в силах сдерживать свое оголодавшее пламя, жадно гудящее вокруг тела. Оно срочно требовало подпитки, а пока не получит своей жертвы, будет грызть меня изнутри.
К моей невероятной удаче, расчет запугать врага сработал: драконы медленно отступили, нехотя развернулись и отправились восвояси. Они улетали тяжело, а некоторые с большим трудом размахивали крыльями, то и дело заваливались на бок. В этой битве досталось всем, и победителей не было.
Усмирив пламя, я повернулась к своим. Восемнадцать дрийя, включая Шервисса, с удивлением и уважением смотрели на меня, затем склонили головы, признавая мою волю. Хриплым, скрипучим голосом я попросила телохранителей опустить потерявшего сознание Тера на землю. Кого-то винить в случившемся нельзя, все воевали, и Шервисс спасал другого. Но я не могла думать ни о ком, кроме Тера. Сейчас меня заботило только его состояние.
Дрожа я коснулась его груди и заплакала от облегчения, услышав мерный и сильный стук сердца. Весь правый бок был опален едва не до костей. Одежда свисала клочьями вместе с кожей. Я начала лечение, сконцентрировав всю силу…
Казалось, живот прилип к позвоночнику от дикого голода, мушки мелькали в глазах, руки горели. Я
