– Прости, любимая, ты бы сказала, что голодна и тогда я…
– Теперь понимаю, почему у вас самок так мало… – Я сглотнула и насмешливо, с притворно обреченными нотками в голосе выдала: – они либо от голоду дохнут, либо их залюбят до смерти.
Он побледнел, нахмурился и тихо извинился:
– Прости, что плохо справился со своими обязанностями. Это была моя первая и последняя ошибка по уходу за тобой.
– По какому уходу? – опешила я, недоуменно уставилась на него и возмутилась: – Я тебе дитя неразумное? Или вещь или…
– Ты самое ценное, что у меня есть, а я допустил халатность, просчет, упивался своими желаниями и чувствами, не подумав прежде о тебе и твоих потребностях. Ты великодушна и необидчива, но я сам себя виню. Больше таких ошибок не повторится, обещаю, любимая!
Его извинения прервал гневный обиженный рык мархуза, который, припав к земле, крался к дракону с явным намерением попробовать того на вкус. Я испугалась, одновременно испытывая стыд, ведь я бросила Филю на целые сутки, пусть и не одного. Тут же забыла про еду и, присев на корточки, протянула руки к Фильке и попросила:
– Филь, а Филь, прости меня, пожалуйста. Мы не специально, так получилось, больше такого не случится. Чесслово!
Филя замер, вслушиваясь в мои слова, но все равно злобно зыркал на Скайшера, пока тот, коротко на меня посмотрев, махнул рукой и высказался, обращаясь к мархузу:
– Хорошо, обещаю! Ты с нами всегда и всюду! Прости! – Мархуз оттаял и, согласно фыркнув дракону, рванул ко мне обниматься, разом прощая все прегрешения. И тут же последовало предупреждение Ская: – Но мне никто не помешает найти ему подружку, чтобы он не болтался все время у меня под ногами.
Его слова вызвали у мархуза заинтересованность, хитрое выражение появилось на плоской клыкастой морде, а у меня – невольную теплую улыбку. Потрепав мархуза за ушами и чмокнув его в нос, приподнялась на цыпочки и шепнула в ухо своему любимому дракону:
– Я люблю тебя… Несмотря на то, что голодная, как стая зеленых дракониц.
Меня сгребли в охапку и понесли к общему костру с вожделенным котлом с едой. Ксион предложил тарелку и мне, и теперь уже моему мужу, и пока я усердно работала ложкой под насмешливыми взглядами, марханы рассказали, как уходили недовольные нашим исчезновением светлые.
Завтрак закончился, когда я, наконец, определила, что в меня больше не влезет ни грамма. С таким удовлетворением выдохнула, отставляя тарелку с ложкой, что марханы не выдержали и, рассмеявшись, начали подтрунивать над драконом, который все это время с умилением и любовью смотрел на меня, лишь ковыряясь в своей тарелке.
– Да! Бурная свадьба, наверное, была…
– А уж первая брачная ночь побила все рекорды, небось…
– Вон как уработал бедняжку…
– Слышал я, что драконы чересчур темпераментные, но не знал, что настолько…
– Вон что любовь с женщиной делает…
И так еще штук десять различных высказываний, от которых я краснела, а Скайшер, как ни странно, лишь расплывался в самодовольной ухмылке и по-собственически накрывал мою талию ладонью. А я не жаловалась и не вырывалась, признала для себя, что теперь без этого дракона и ни туды и ни сюды! Я просто не смогу жить без него, поэтому буду принимать таким, какой есть. Да и на сытый желудок, что ни говори, все их, в сущности, незлые поддразнивания воспринимались благодушно.
– Утро наступило и причин откладывать наш путь больше нет, – категорично прервал Дезей наш балаган.
Все посмурнели, затушили костер, споро собрали лагерь и уже через несколько минут были готовы к походу. Дезей скользнул к Скаю и сказал:
– Идти следом за нами, с тропы не сходите, если что-то надо, сначала скажите любому из жрецов. Даже если это ближайшие кустики, все равно, только с разрешения любого из нас. – Повернулся к Ксиону и тоже твердо предупредил. – И тебя, шаман, это тоже касается. Наша магия за гранью не действует, более того, стоит активировать свои силы или приоткрыть резервы, как Тьма высосет все до капельки, она очень голодная.
Потом, не решившись посмотреть нам в глаза, добавил:
– Вы должны четко соблюдать мои инструкции, потому что те, кто сходит с тропы или теряется во тьме… Они сходят с ума, утрачивают разум и сливаются с Тьмой. Метаморфозы происходят внутри живых… и мертвых тоже. Они перерождаются в само зло и хотят только одного – убивать.
– Похоже, ты испробовал это на себе, жрец?! – Скай пристально посмотрел в глаза Дезея.
– Еще хвост не отрастил… – Дезей передернул плечами и неохотно продолжил: – После первого похода сюда со старшим братом, его так и не нашли, а меня, слава Стретеру, отыскали вовремя, я не больше пары часов там пробыл, но впечатлений набрался на всю жизнь.
Таким образом, дальнейший путь начался с грустных мыслей, но шли мы весьма бодро или ползли, короче, у кого как выходило.
До обеда двигались по обычному лесу, но вскоре добрались до грани. В непосредственной близости искореженные деревья с мертвой коричневой листвой, пожухлая чахлая трава и нереальная пугающая тишина производили еще более зловещее впечатление. Меж деревьев клубилась серая, едва прозрачная муть, а в ней чудились жуткие тени. Я не трус, но я боюсь, и стыдиться мне нечего. Перед тем как Тихоня ступила за черту, я резко обернулась и без смущения попросила:
– Скай, я хочу с тобой… на Сером!
Он без разговоров и насмешек подъехал и, молча подхватив меня на руки, пересадил к себе на колени, прижимая крепче. Он даже расслабился сразу, да и мрачное каменное выражение ушло с его лица.
– Я рад, что ты ищешь защиты в моих руках! Алев, мечта моя легкокрылая, никому в обиду тебя не дам, успокойся и не бойся.
Обвила его шею руками и, вдохнув такой волнующий аромат своего мужчины, тихо, провокационно ответила:
– А может это лишь повод, чтобы оказаться к тебе поближе?!
Он склонил голову, отчего не забранные в косу золотые пряди пологом свесились перед моим лицом, закрывая тоскливую серость этого проклятого места.
– Любимая, тебе не нужен повод, чтобы прижаться ко мне лишний раз. Я полностью к твоим услугам, круглые сутки, только пожелай или мигни…
– Я думаю, скоро ты решишь, будто у меня нервный тик, если все время буду тебе подмигивать, что мне необходимы твое тепло и руки.
Скай на мгновение замер, а потом буквально обтек меня со всех сторон, лицом потерся о мою макушку, накрыл мои ладони, лежащие на луке седла, своими большими руками. И едва слышно урчал как большой кот. Так мы и ехали дальше вместе, ластясь друг к другу, смешивая свой запах.
Ночь прошла в напряжении, Скай запретил Фильке убегать, причем наверняка сделал и магическое внушение-запрет, а в ответ на
