– Я не собираюсь к Монолиту, – уверенно сказал кот, про себя решив разузнать подробности у Болотного Доктора.
– И второе, – педобир поднял коготь. – Есть место, в котором лежит Монолит, а есть ещё одно место. Так вот – на моей памяти туда стремились многие. Некоторые дошли. Кое-кто даже вышел… Так вот, слыхал я, что выходят оттуда только те, кому это было по-настоящему необходимо. Именно по-настоящему. То есть когда другого выхода вообще нет…
На этот раз кот понял.
– Это про Поле Чудес? – уточнил он, и педобир кивнул. – Туда мне не надо.
Педвед задумчиво почесал морду тупым жёлтым когтем.
– Мало кто знает, – изрёк он, – что ему на самом деле надо. И тем более – куда.
Глава 8, в которой наш юноша задумывает и осуществляет некую каверзу, но немного промахивается, что весьма сильно влияет на дальнейшее развитие событий
13 октября 312 года от Х.
Директория. Институт Трансгенных Исследований, корпус E.
Поверхность, проходная / ИТИ, корпус E. Комната 11.
День.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Стандартная личная карточка Ib 0071
ПРОИСХОЖДЕНИЕ: вероятно, изделие
ДАТА РОЖДЕНИЯ: неизвестна
ФАКТИЧЕСКИЙ ВОЗРАСТ: неизвестен; вероятно, до Хомокоста
БИОЛОГИЧЕСКИЙ ВОЗРАСТ: неопределим
ГЕНЕТИЧЕСКИЙ СТАТУС APIF: 1290
ТИП: инсект
ПОЛ: имаго, актуальный самец (3-й инсектотип)
ПРАВОВОЙ СТАТУС: не определён
ПРИМЕНЕНИЕ: нет
ЛИЧНОЕ ИМЯ: Грегор Замза
КЛИЧКА: Сверчок
– Несоответствие номера и личного кода, – входной крокодил щёлкнул зубастой пастью. – Извините, но пропустить вас не могу. Не имею права.
– Яюшки! Меня ко мне не пускают! – возмутился Буратина. – Эй, зелёный, ну чё за дела?
– Очень сочувствую, но пропустить не могу, – крокодил был вежлив и даже кроток. Но непреклонен, как типичный крокодил.
Буратина со злости сплюнул на пол. Крокодила он здесь совершенно не ждал. Обычно на дверях стоял или турнепс, или сурикат. Эти пропускали по жетону. Но сегодня ожидался традиционный футбольный матч между тушлом и дошираками, и оба охранника отпросились у начальства – болеть за своих. Буратина об этом слышал, но значения не придал. Кто же знал, что на замену поставят эту хладнокровную рептилию – как же её зовут-то… Что-то связанное с генами. Карло что-то говорил о «русском генетическом материале». Бамбук не очень понимал, что такое «русский», да и не особо заморачивался. Всё это были какие-то старые довоенные дела, когда ещё существовали настоящие люди и их государства. Сейчас-то всё равно остались только Директория и Страна Дураков. Правда, в вольерах рассказывали о какой-то Тора-Боре и её Короле, который якобы скупает у Директории особо агрессивные заготовки. Гаечка, впрочем, на это всегда говорила, что никакой Тора-Боры вообще нет, а особо агрессивные идут обычным путём: вниз, на препараты, а что останется – в цинковое ведро… Теперь она сама пошла вниз: девочка оказалась негодной даже для общего развития. Жаль, конечно: она была мяконькая. Что ж поделаешь: хочешь жить – умей вертеться.
Бамбук с трудом сосредоточился на текущей проблеме.
– Ну чё, зелёный, так ты меня пропускаешь или нет? – попробовал он ещё раз, тряся жетоном. – Мне срочно нужно! Меня папа Карло ждёт!
– Я же объясняю: несоответствие номера и личного кода. Ты из какой комнаты?
– А я почём знаю?! – Буратина машинально потеребил изрядно отросший нос, прикидывая, а не воткнуть ли его зубастой твари в грызло. Решил, что рисковать не стоит: рептилия имела хорошую скорость реакции, да и дрались охранники не как на спарринге, а совсем всерьёз. Это-то бамбук знал доподлинно. Он уже пытался повыделываться перед какой-то гадостью в шляпе, охранявшей лифты. Шляпа в честный бой не вступила, а попросту достала из сумочки тесла-шокер и разрядила ему в мошонку. Хорошо ещё, что у него там ничего особо ценного нет. Но ощущения запомнились надолго.
Оставалось самое неприятное: постоять и повспоминать, пока номер комнаты и личный код всплывут в памяти. Думать вообще и напрягать память в частности деревяшкин терпеть не мог, однако другого выхода не было. Он улёгся на пол и стал крутить шарики в голове.
Личный номер упорно не выскакивал. Буратина решил не мучиться и попробовать проскочить мимо крокодила на скоростях.
Он уже отступил для разбега, но тут его осенила новая идея. Как обычно, она вытеснила из головы все старые.
– Слы, зелёный, у меня чё-та головёнка-то чма-чма… то есть того, яюшки, не помню я этот номер дурацкий… Я, это, во двор пойду, тама подожду. Покеда! – доширак развернулся и зашагал в направлении, противоположном заданному.
Разумеется, серьёзного намерения бежать у него не было. Просто ему давно уже хотелось прогуляться за пределами двора.
Во дворе, конечно, тоже было славно. Например, там имелся газон с настоящей зелёной травой. Буратина мог валяться в ней часами, пока его не прогоняли охранники или кто-нибудь из старших эволюэ. Правда, газон обыкновенно бывал изрядно загажен, особенно после коней: те щипали траву и туда же облегчались. Коням разрешалось срать где угодно – лошадиная задница так устроена, что ничего в себе не держит. Буратина любил запах навоза, сладковатый и пряный. В раннем детстве, ещё в вольере, он собирал конские катышки, подсушивал и ел. Наверное, в организме не хватало какой-нибудь тонкой химии, которая содержалась в этих катыхах. Потом это прошло, а любовь к аромату и вкусу конской сраки осталась.
Но на этот раз Буратина осмелился на большее, чем просто поваляться на газоне. Он решился проникнуть за ворота и поглазеть, что находится за пределами внутреннего дворика. Там он ещё ни разу не бывал, и в ближайшее время ему вряд ли светило. К тому же был шанс попасть на футбол и посмотреть, что это такое. Насколько бамбуку было известно из рассказов старших, обычно всё заканчивалось грандиозным махачем. В таком веселье не грех было бы и поучаствовать.
О том, что его накажут, деревяшкин думал просто, по-вольерному. Контроль пространства двора – дело охранников. С них пускай и скинут баллы за невнимательность. А ему, глядишь, ещё прибавят за сообразительность. За соцприспособленность, конечно, сколько-нибудь срежут – ну да говна-то пирога, ещё наберём.
С баллами у бамбука дела обстояли неплохо, хотя и не блестяще. За пять дней, прошедшие с окончания ребилдинга, он успел многое. Перезнакомился со всеми соседями по крылу. Два раза подрался с конями, и оба раза был бит. Один коняра воспользовался правом победителя, после чего пришлось заехать в больничку: после конского дрына деревянная задница бамбука пошла трещинами. В больничке он снюхался с симпатичной киской и набрал себе баллов. Набрал бы ещё, вот только киска была из старших эволюционирующих, а дорогу на их этаж преграждала шляпа с шокером… Зато после ребилдинга у него в носу завелись шикарные бурые сопли, которыми он измазал рыло у спящей капибары, написал на стене плохое слово и забрызгал халат доктора Коллоди. За всё это в совокупности ему списали баллов по всем статьям и слегка наказали – двадцать ударов палкой по пяткам.
