СТАЛО: чрезвычайное происшествие в Лаборатории перспективных исследований
– Если уважаемые коллеги соблаговолят выслушать вашего ничтожного слугу, – начал свою речь директор Института Трансгенных Исследований, председатель Научного Совета, высокоучёный господин Нефритовое Сокровище, – то нам уже пора приступать к беседам о главном.
Все напряглись. Было известно: когда господина директора настигает приступ витиеватой вежливости перед нижестоящими, это означает, что он ими крайне недоволен.
Единорог обвёл взглядом аудиторию. Когда-то – очень давно, чуть ли не до Хомокоста – здесь был спортзал. Теперь на потемневших палисандровых досках стояли ряды стульев. По бокам располагались конские ложа и насесты для птичьих. Широкое окно выходило в сад, где грустные вечерние лучи пытались пробиться через кроны молодых сосен.
Он осторожно опустил на стол трёхпалую руку. Семнадцать дюймов белоснежного рога сверкнули предупреждающе, грозно.
Собравшиеся напряжённо молчали. Доктор Карло Коллоди накручивал на палец длинный седой ус.
– Напомню уважаемым коллегам, – голос высокоучёного председателя оставался ровным, и только раздутые ноздри и порозовевшие белки глаз выдавали его истинное настроение, – мы намеревались обсудить ряд вопросов, связанных с текущими работами. К моему глубочайшему сожалению, наша беседа будет посвящена иным, более важным проблемам. В самом сердце нашего Института обнаружилась измена.
Собрание зашумело, потом затихло.
– Как вам, должно быть, известно, я обращался к нашему губернатору с официальным прошением о дополнительном финансировании и был удостоен аудиенции. К моему удивлению, господин Наполеон Морган Гейтс Пендельшванц, в принципе одобрив документ, потребовал в качестве условия sine qua non внеплановой проверки сотрудников Института. Как вам известно, я доверяю своим сотрудникам и подобное требование расценил как задевающее честь Института и мою лично. Однако, чтобы очиститься от любых подозрений, я распорядился осуществить ряд мероприятий. Конкретнее: силами нашей внутренней службы были проведены обыски в ряде помещений. Включая рабочие места и личные апартаменты некоторых из вас. Вы вправе осудить меня за этот шаг, разрушительный для тех уз доверия, что связывают истинно просвещённых существ. С огромным сожалением я обязан сообщить, что этот шаг оказался оправданным.
Цилинь ещё раз обвёл взглядом присутствующих – все эти разнообразные лица, морды, рыла, подозрительно косящие глаза, вздрагивающие брыли, кривящиеся губы. Втянул ноздрями воздух. Запах ему не понравился. От членов Совета пахло недоумением, растерянностью и страхом. Так пахнут сяо жень – ничтожные существа. Их подмышки и ладони покрываются холодным потом, источая запах презренного холецистокинина и адреналиновую вонь. В то время как потовые железы цзюньцзы, благородного мужа, даже в минуту величайшей опасности издают аромат неколебимой стойкости.
– Результаты проверок выявили следы утечек материалов и сомнительные махинации с оборудованием, что наводило на мысль о шпионаже и даже саботаже исследований. В связи с этим было начато расследование, которое и выявило виновных. Теперь я назову их имена.
Тишина в зале стала по-настоящему мёртвой.
– Первое имя – некая Алиса Зюсс, лисьей основы. Будучи вектор-мастером первой категории с правами куратора заготовок, она имела доступ к новейшим разработкам Лаборатории перспективных исследований. Пользуясь служебным положением, она похищала образцы тканей и консерванты геномных цепочек. Доказано также, что она несколько раз незаконно списывала и присваивала ценное оборудование, благодаря фальсификации результатов экспертиз.
– Простите, а кто проводил эти экспертизы? – поинтересовался доктор Коллоди, до того тихо сидевший в своём углу.
Цилинь недовольно повёл длинной мордой.
– У неё был сообщник, имя которого я назову в свой черёд… Мы готовились к аресту злоумышленницы, но, к сожалению, она что-то заподозрила и ускользнула. Я считаю это своей ошибкой, так как я промедлил с подписанием распоряжения о задержании. За эту ошибку я отвечу перед губернатором, на имя которого я уже подал прошение об отставке.
Наглый чибис из отдела снабжения позволил себе ухмыльнуться, перекосив клюв. Остальные сидели ровно. Всем было прекрасно известно, что цилинь подаёт подобные прошения при каждом удобном и неудобном случае. Как и то, что рачительный Наполеон Морган Гейтс Пендельшванц скорее съест печень гозмана, чем позволит Нефритовому Сокровищу уйти с должности.
– Это ещё не всё. Покинув нас, – тут цилинь запнулся, как будто ему что-то попало под язык, – лиса Алиса нанесла немалый ущерб лаборатории. В частности, она уничтожила результаты своей научной работы. Точно оценить ущерб пока затруднительно. Может быть, высокоучёное собрание желает знать подробности?
– Ф-ф-фух, – прочистила горло сова Минерва, заместительница начальника ЛПИ. – Алиса курировала три заготовки. Кролика и двух цыплей. Где эти существа и что с ними?
– Очевидно, в автоклавах, – пробасил морж из техотдела.
Доктор Карло Коллоди тем временем наматывал вокруг пальца уже третье волосяное колечко. Остаток уса свисал вниз.
– Один из цыплей, – сообщил он, – наблюдался у меня. Существо номер 91684. Я взял эту халту… эту работу. Насколько я знаю, цыпль благополучно вылупился. Автоклав-самозапиральник находится у меня в старой лаборатории.
– Что значит – «насколько я знаю»? – не отставала сова. – Вы что, не присутствовали при открытии автоклава?
– Нет, – с ещё большим неудовольствием признал доктор. – Меня не было. Я вам не ночной сторож. Рядом находился мой сын Буратина, бамбук. По его словам, переразвитие клеточных тканей среднее, птица самостоятельно передвигалась…
– Простите, что прерываю вашу высокосодержательную беседу, – очень вежливо сказал господин Нефритовое Сокровище, – но я обязан сообщить собранию, что означенный цыпль исчез. Исчезли также два самозапиральника с другими существами.
– И куда же они все убежали? – попугай Просперо, начальник отдела высоких технологий, громко щёлкнул клювом. – Куда вообще можно бежать с автоклавами?
Единорог выдержал паузу.
– Я не буду отвечать на этот вопрос, так как не знаю ответа, – директор Института внимательно посмотрел на начальника отдела технологий. – Но у меня есть вопрос к вам, уважаемый. Мне доводилось слышать, что дисгармоничный звук, который вы издали, в роду птичьих символизирует крайнюю степень неуважения к собеседнику. Позволительно ли будет нам узнать, намеревались ли вы тем самым выразить своё отношение ко мне лично или ко всему собранию в целом?
Попугай втянул голову в плечи. Пёстрый хохолок на его макушке поник. Даже яркие красные перья, казалось, побледнели.
– В собрании благородных мужей, – сухо сказал цилинь, – не следует попусту щёлкать клювом. Пренебрегать этикетом – опрометчиво.
Поставив на место зарвавшегося подчинённого, цилинь снова сделал паузу, осторожно принюхиваясь. Никаких сомнений не оставалось: от Научного Совета совершенно отчётливо несло страхом. Страхом и виной.
– Теперь о сообщнике. Установлено, что некий Джузеппе Сизый Нос, медведь в статусе человекообразного, исчез одновременно с Алисой Зюсс. В его комнатах был произведён обыск и обнаружены соверены, запас психоактивных веществ, производимых в Тора-Боре, в том числе пресловутый айс, – он сделал паузу, – и настроечные платы клеточного секвенсора Sherman/KA-5003.
– С-с-скобейда пупырчатая, – выдохнул доктор Коллоди. – Платы целы? – доктор взял себя в руки. – Можно починить секвенсор?
Цилинь снова выдержал паузу.
– Пока моя отставка не принята, я остаюсь директором Института, – напомнил он, – и я буду настаивать на должном уважении – если не ко мне лично, то к занимаемой мной должности. В частности, я настаиваю на том,
