– Вот потому-то и нельзя ни в коем случае допускать, чтобы Мэтью Клермон оказался у тебя за спиной, – вполголоса сказал один вампир другому.
– Скоро Болдуина скрючит, как в аду, – ответил его приятель. – Если только еще раньше он не рухнет без сознания.
Я молча передала Ребекку Мириам. Мои руки буквально зудели от магической силы. Я прятала их в кармане пальто. Серебряное древко стрелы тяжело давило на спину. Корра возбужденно трепыхалась, готовая вырваться наружу. После Нью-Хейвена она наравне со мной потеряла доверие к Болдуину.
Между тем Болдуин в схватке с Мэтью одерживал верх. Во всяком случае, так мне казалось. Я хотела предостеречь Мэтью, но не успела. Вскоре я поняла: уступка Мэтью была лишь хитрым трюком, чтобы Болдуин изменил положение тела. Едва это произошло, Мэтью, используя тяжесть тела брата, с силой лягнул его в ногу, заставив опуститься на колени. Из горла Болдуина вырвалось сдавленное ругательство.
Это служило зримым напоминанием: пусть Болдуин и был крупнее, роль палача в семье исполнял все-таки Мэтью.
– А теперь, сир, – Мэтью чуть приподнял подбородок Болдуина, одновременно посильнее надавив брату на шею, – я буду очень признателен, если ты пересмотришь свой ответ на мою уважительную просьбу о создании ответвления семьи де Клермон.
– Никогда, – прохрипел Болдуин, у которого от нехватки кислорода посинели губы.
– Как говорит моя жена, ко всему, что связано с кланом Бишопов-Клермонов, слово «никогда» неприменимо. – Мэтью нажал еще сильнее, и у Болдуина начали закатываться глаза. – Я не собираюсь доводить тебя до обморока, а тем более убивать. Ведь если ты упадешь в обморок или умрешь, то не сможешь согласиться на мое предложение. И потому, если ты намерен и дальше говорить «нет», твое нынешнее состояние растянется на несколько часов.
– Отпусти… меня…
Каждое слово давалось Болдуину с трудом. Мэтью специально позволил ему сделать короткий шумный вдох. Этого хватало, чтобы вампир не потерял сознание, но не позволяло восстановить силы.
– Это я тебя прошу: отпусти меня, Болдуин. После стольких лет я хочу быть кем-то бо́льшим, нежели паршивой овцой семьи де Клермон, – тихо сказал Мэтью.
– Нет, – просипел Болдуин.
Мэтью передвинул руку так, чтобы брату было легче произносить слова. Однако синюшный оттенок не исчез с губ Болдуина. Мой муж предусмотрительно надавил ботинком на лодыжку брата, чтобы тот, получая дополнительные порции кислорода, не вздумал бы вывернуться. Болдуин взвыл.
– Отвези Ребекку и Филиппа в Сет-Тур, – попросила я Мириам, засучивая рукава.
Не хотелось, чтобы дети видели отца в таком состоянии. Да и мать тоже, когда она применит магию против их дядюшки. Вокруг моих ног зашуршал ветер, превращая кучки пыли на церковном полу в миниатюрные торнадо. Заплясало пламя свечей в канделябрах, готовое подчиниться мне. Запузырилась вода в купели.
– Болдуин, отпусти меня и мой клан, – сказал Мэтью. – Мы тебе больше не нужны.
– Ты… можешь… понадобиться. Мой… палач… как-никак, – ответил Болдуин.
Пространство церкви взорвалось удивленными восклицаниями. В рядах перешептывались. Еще бы: неожиданно открылась семейная тайна де Клермонов, хотя я не сомневалась, что кое-кто и раньше знал о роли Мэтью в семье.
– Займись-ка сам этой грязной работой. Для разнообразия, – предложил Мэтью. – Бог свидетель, ты не хуже моего умеешь убивать.
– Ты… иной… Близнецы… бешенство крови… и у них тоже? – выплеснул Болдуин.
Гости умолкли.
– Бешенство крови? – переспросил вампир, в чьем голосе звучал легкий, но заметный ирландский акцент. – Мэтью, о чем он говорит?
Вампиры в церкви тревожно переглядывались. В рядах снова зашептались. Принимая приглашение Маркуса, они ни сном ни духом не подозревали о бешенстве крови. Одно дело – сражаться с Конгрегацией и защищать детей ведьмы и вампира. И совсем другое – болезнь, способная превратить тебя в кровожадное чудовище.
– Болдуин сказал правду, Джайлс. Моя кровь заражена, – ответил Мэтью.
Наши глаза встретились. Его зрачки были слегка расширены. «Уходи, пока еще возможно», – молча требовали глаза Мэтью.
Но на этот раз Мэтью не будет сражаться один. Я протолкнулась между Изабо и Фернандо, направляясь мужу на подмогу.
– Это значит, что Маркус… – Джайлс умолк, его глаза прищурились. – Мы не можем позволить, чтобы орден Рыцарей Лазаря возглавлял страдающий бешенством крови. Такое просто невозможно.
– Джайлс, не будь таким непроходимым тупицей, – сказал его сосед-вампир, судя по акценту явно британец. – Мэтью уже был великим магистром ордена, и его болезнь никак не сказывалась на его правлении. Насколько помню, Мэтью был замечательным командиром и выводил братство из многих опасных ситуаций. Пусть Маркус – бунтарь и мятежник, но и у него есть прекрасные задатки.
Вампир улыбнулся и кивнул Мэтью. То и другое было вполне уважительным.
– Благодарю, Рассел, – сказал Мэтью. – В твоих устах это вообще звучит комплиментом.
– Маркус, покорнейше прошу меня простить за оговорку о братстве. – Джайлс подмигнул Маркусу. – Я хоть и не врач, но вполне верю, что Мэтью вот-вот отправит Болдуина в обморок.
Мэтью слегка передвинул руку. Зрачки Болдуина вернулись в нормальное положение.
– Отец вполне контролирует свое бешенство крови. У нас нет причин действовать под давлением страха и суеверий, – сказал Маркус, обращаясь ко всем. – Орден Рыцарей Лазаря создавался для защиты слабых. Каждый член ордена поклялся защищать своих братьев и сестер, не щадя собственной жизни. Излишне напоминать собравшимся, что Мэтью является рыцарем. А с этого момента рыцарями являются и его дети.
Я поняла, почему Ребекку и Филиппа так рано посвятили в рыцари.
– Я хочу услышать твой ответ, дядя. – Маркус прошел туда, где Мэтью удерживал Болдуина. – Ты остаешься рыцарем? Или на старости лет поддался трусости?
Болдуин побагровел, и отнюдь не из-за нехватки кислорода.
– Осторожнее, Маркус! – предостерег Мэтью. – Рано или поздно мне придется его отпустить.
– Рыцарем, – прохрипел Болдуин, с ненавистью глядя на Маркуса.
– Тогда и веди себя как рыцарь, и относись к моему отцу с уважением, которого он заслуживает. – Маркус оглядел собравшихся. – Мэтью и Диана хотят создать собственный клан, и, когда они это сделают, Рыцари Лазаря их поддержат. Всякий, кто возражает, волен официально оспорить мое главенство. В противном случае вопрос обсуждаться не будет.
В церкви установилась абсолютная тишина.
На губах Мэтью появилась улыбка.
– Не спеши меня благодарить, – сказал Маркус. – Наше сражение с Конгрегацией пока не закончено.
– Занятие явно не из приятных, но вполне осуществимое, – сухо произнес Рассел. – Мэтью, отпусти Болдуина. Твой брат никогда не отличался проворством. Слева от тебя стоит Оливер. У него давно руки чешутся проучить Болдуина. С тех самых пор, как тот разбил сердце его дочери.
Кое-то из гостей усмехнулся. Ветер мнений изменил направление и задул в нашу сторону.
Мэтью неторопливо откликнулся на предложение Рассела. Правда, от брата не отошел ни на шаг и защитить меня не пытался. Болдуин еще несколько секунд провел на коленях, затем встал. И в то же
