– Это самец, – изрек совсем тощий молодой человек с галстуком-бабочкой.
В отличие от других, он обходился без ноутбука, делая записи в обычном блокноте. Дробовик и Бикер переглянулись и покачали головами.
– Скалли уже пришла к такому выводу. – Крис нетерпеливо щелкнул пальцами. – Не позорьте меня перед Оксфордом, иначе всех заставлю целый сентябрь ходить со мной в атлетический зал и упражняться с отягощениями.
Собравшиеся застонали. Крис был местной легендой. Он тщательно следил за своей спортивной формой. Всякий раз, когда футбольная команда Йеля проводила игру, Крис надевал старую гарвардскую футболку. Он был единственным профессором, позволявшим себе свистеть во время лекций.
– Я не знаю, какое это существо, но уж явно не человек, – сказал Джонатан. – У него двадцать четыре пары хромосом.
Крис взглянул на часы:
– Четыре с половиной минуты. На две минуты дольше, чем я думал, но намного быстрее, чем ожидал профессор Клермон.
– Туше́, профессор Робертс, – пробормотал Мэтью.
Головы собравшихся вновь повернулись к нему. Все недоумевали, зачем оксфордский профессор появился в здешней лаборатории.
– Минутку. У риса двадцать четыре пары хромосом. Мы теперь будем исследовать рис? – спросила женщина, которую я уже видела в столовой в колледже Брэнфорда.
– Нет, рис мы исследовать не будем, – досадливо вздохнул Крис. – И потом, Хазмат, с каких это пор рис обзавелся полом?
Теперь буду знать, как выглядит владелица персональной раковины.
– Шимпанзе?
Эту догадку высказал довольно симпатичный парень (похоже, прилежный студент) в темно-синей рубашке. У него были вьющиеся каштановые волосы.
Крис обвел красным маркером одну из идеограмм вверху:
– Разве это похоже на вторую А-хромосому шимпанзе?
– Нет, – растерянно пробормотал прилежный студент. – Верхнее плечо слишком длинное. Это больше похоже на вторую хромосому человека.
– Это и есть вторая хромосома человека. – Крис стер красный кружок и принялся нумеровать идеограммы; дойдя до двадцать четвертой, он обвел ее новым кружком. – Вот предмет наших исследований в этом семестре. Отныне мы будем именовать двадцать четвертую хромосомную пару аббревиатурой ХС, чтобы не дразнить ребят из Осборна, занятых изучением генетически модифицированного риса. Работы у нас – непочатый край. Секвенирование ДНК уже произведено, но пока выявлены лишь некоторые функции генов.
– Каково число комплементарных пар? – спросил Дробовик.
– Где-то около сорока миллионов, – ответил Крис.
– Слава богу! – буркнул Дробовик, пристально взглянув на Мэтью.
Для меня все это по-прежнему оставалось абракадаброй, но я успокоилась. Довольный вампир лучше недовольного.
– А что означает аббревиатура ХС? – спросила миниатюрная женщина с азиатской внешностью.
– Прежде чем ответить, хочу напомнить: каждый из вас вручил Тине подписанный бланк о неразглашении сведений, – сказал Крис.
– Так мы работаем над тем, что в дальнейшем будет запатентовано? – спросил кто-то из старшекурсников, возбужденно потирая руки. – Потрясающе!
– Мы работаем над очень важным и в высшей степени конфиденциальным исследовательским проектом, имеющим далекоидущие последствия. Что бы ни происходило в лаборатории, это должно оставаться в ее стенах. Никаких разговоров с друзьями. Никаких разговоров с родителями. Никакого бахвальства в библиотеке. Принцип прост: сболтнул – вылетел. Понятно? – (Все дружно закивали.) – Никаких персональных ноутбуков и мобильников. Никаких попыток делать фотографии. Лабораторный терминал получит выход в Интернет, однако код доступа будут знать только Бикер, Дробовик и Шерлок, – продолжал Крис, указывая на старших научных сотрудников. – Все рабочие записи вы будете вести от руки в старомодных лабораторных журналах. Их в конце рабочего дня вы будете сдавать Бикер, иначе она вас не выпустит. Тем, кто разучился писать от руки, Кости[24] охотно покажет, как это делается.
Кости – тот самый худосочный парень с лабораторным журналом – выглядел польщенным. Остальные с заметной неохотой расставались с мобильниками, которые Бикер сложила в пластмассовое ведро. Тем временем Дробовик собрал ноутбуки и запер в шкаф. После удаления всей противозаконной электроники Крис заговорил снова.
– По прошествии времени мы опубликуем результаты наших исследований… Да, профессор Клермон, эти результаты однажды будут опубликованы, поскольку так поступают все ученые, – сказал Крис, решительно глядя на Мэтью. – И когда это случится, никому из вас уже больше не придется беспокоиться о своей карьере.
Лаборатория озарилась улыбками.
– Аббревиатура ХС означает «хромосома существа».
На лицах погасли улыбки и отразилось полное недоумение.
– С-существа? – переспросил Кости.
– Я же тебе говорил: пришельцы – это реальность, – сказал мужчина, сидящий рядом с Хазмат.
– Нет, Малдер[25]. Он не из космического пространства, – возразил Крис.
– Удачное имя, – шепнула я ошеломленному Мэтью, у которого никогда не было телевизора. – Я тебе потом объясню.
– Оборотень? – предположил Малдер, надеясь, что попал в точку.
– Довольно гадать, – торопливо бросил Крис. – О’кей, команда. Поднимите руки те из вас, кто является демоном.
У Мэтью отвисла челюсть.
– Что ты делаешь? – шепотом спросила я Криса.
– Провожу исследования, – ответил он, обводя взглядом лабораторию. После нескольких секунд гробовой тишины Крис щелкнул пальцами. – Ну, смелее!
Женщина с азиатской внешностью подняла руку. Вслед за ней руку поднял молодой человек, похожий на жирафа. У него была длинная шея и волосы цвета имбиря.
– Почему-то я так и думал, что ими окажутся Геймбой и Икс-бокс[26], – пробормотал Крис. – Кто-нибудь еще?
– Дейзи, – сказала азиатка, указывая на женщину с мечтательными отрешенными глазами, одетую в ярко-желтое и белое.
Странная женщина смотрела не на экран проектора, а в окно, что-то напевая себе под нос.
– Вы уверены, Геймбой? – В голосе Криса звучало сомнение. – Она ведь такая… организованная. И аккуратная. Она совсем не похожа на вас с Икс-боксом.
– Дейзи пока об этом не знает, – прошептала Геймбой, озабоченно морща лоб. – Так что вы с ней полегче. Многие очень пугаются, узнав, кто они на самом деле.
– Такое вполне понятно, – резюмировал Крис.
– Демон – это кто? – спросила Скалли.
– Весьма ценный член нашей исследовательской команды, который зачастую действует вразрез с общепринятыми правилами, – дал молниеносный ответ Крис.
Дробовик изумленно поджал губы.
– Ох! – только и сказала Скалли.
– Тогда, должно быть, и я демон, – заявил Кости.
– Стремишься, – пробормотала Геймбой.
У Мэтью дернулись губы.
– Вау! Демоны. Я знал, что Йель лучше Университета Джона Хопкинса, – сказал Малдер. – Так это ДНК Икс-бокса?
Икс-бокс с молчаливой мольбой посмотрел на Мэтью. Дейзи перестала напевать и теперь осторожно прислушивалась к разговору.
В возникшей ситуации Мэтью, Дробовик и я были единственными взрослыми. Нельзя, чтобы о существах нечеловеческой природы людям рассказывали студенты. Я открыла рот, приготовившись ответить, но Мэтью коснулся моего плеча.
– Эта ДНК не принадлежит вашему коллеге, – сказал Мэтью. – Она моя.
– Так вы тоже демон? – спросил Малдер, с любопытством глядя на Мэтью.
– Нет. Я – вампир. – Мэтью прошел к экрану и встал рядом с Крисом под луч прожектора. – Догадываюсь, о чем вы начнете меня спрашивать. Так вот, я спокойно могу выйти наружу, и мои волосы не вспыхнут от солнечного света. Я католик, и у меня есть распятие. Сплю я редко, но предпочитаю кровать, а не гроб. Если вы попытаетесь пронзить меня осиновым колом, то он превратится в щепки раньше, чем соприкоснется с моей кожей. – Мэтью
