Эгида Диамондо была ледяным полем, заполнившим окулюс корабля и дисплеи, состоявшим из бесчисленных объектов, подсвеченных розоватым светом Красного Шрама. Льды сжались до предела за счет температуры, которая немного превышала абсолютный ноль, образовав почти непроходимый для Имперского Флота барьер. Все, что оказывалось поблизости, замерзало. Существование Эгиды вынуждало на рискованный внутрисистемный варп-переход. Ресурсы системы Криптус были так велики, что неизбежные потери считались приемлемыми. Была надежда, что Эгида окажется непреодолимой преградой для тиранидов. Размещение военных сил на Крипту-се говорило о необыкновенной дальновидности Верховных лордов.
Эгида не сумела остановить тиранидов, как, впрочем, и военные. Теперь Криптус был мертвым и запертым в ледяной могиле, как погибшие воины Данте — в своей гробнице.
Планетоиды из сверхтекучего льда распались на множество объектов. По словам Дроста, флот-улей прошел, остывая в защитных льдах и оживая потом, несмотря на органическую природу тиранидов.
«Если Эгида не может остановить тиранидов, то и ничто другое не в силах», — подумал Данте, но оставил свои опасения при себе.
— Как так вышло, милорды, что тираниды прорвали Эгиду? — вместо этого спросил он.
Корбулон ответил первым:
— Простой ответ — дело в терморегуляции тел тиранидов, но выброс их энергии должен был сравняться с выбросом карликовой звезды. Корабли, прогреваемые термоядерными реакторами, замерзали и губили всех живых на борту. Тираниды не производят свою энергию таким способом. Биохимия их тел не могла бы согреть врагов в должной мере. Они спят, когда путешествуют по межзвездному пространству, где температура низка, но выше, чем у Эгиды. Мое мнение таково: пройдя ее, они не должны были проснуться. Произошедшему нет естественного объяснения.
— А какое метафизическое объяснение, Повелитель Смерти? — спросил Данте Мефистона.
— По всему Красному Шраму наблюдаются аномальные явления, милорд. Влияние варпа ощущается в особенности на Эгиде. Оно слабо, и все же достаточно, чтобы искажать законы материального мира. Возможно, тень разума улья давала дополнительную защиту. Покров варпа, наверное, отделил Эгиду от источника охлаждения, позволив им пройти.
— В этом есть смысл, — подтвердил Корбулон. — Чтобы доказать вашу гипотезу, нужно протестировать разрушенные ими области.
— Это работа для Адептус Механикус, не для Кровавых Ангелов, — заметил Мефистон. — Эгида не остановила тиранидов. Мы должны отыскать другой способ. Это все, что нам нужно знать.
— Братья мои, — сказал Асант, поднимаясь со своего места командира на возвышении. — Мы приближаемся к тепловым туннелям.
— Всем кораблям! Приготовьтесь идти по точным координатам, — передал капитанам по воксу Беллерофонт.
Какое-то время флот замедлял скорость, менял широкое боевое построение на колонну с Кровавыми Ангелами в авангарде и Расчленителями в арьергарде. Эгида теперь находилась прямо перед ними: бескрайнее поле пугающе неподвижных объектов. Она походила на месиво, находящееся на границах большинства звездных систем, но Данте ощущал сверхъестественный холод даже сквозь защиту щитов и корпуса корабля. Асант приказал включить гололит. Картолит проходов через Эгиду выглядел тускло-оранжевым на сине-белом фоне. В этих проходах действовали законы реальности, и вакуум имел положенную температуру.
— Рулевая, выступаем по моему сигналу, — обратился Асант.
«Клинок возмездия» вошел в поле словно кинжал, двигаясь мимо гигантских камней и сфер из грязного льда. Тепловой проход не отличался от остальных частей Эгиды. Единственная ошибка могла погубить их. Температура на командной палубе упала. Пар шел от каждого, кто не носил шлем. Система терморегуляции Данте обогревала его благодаря реактору на спине, но это было слабое тепло, словно кто-то держал тлеющий уголь в полуметре от обнаженной спины в зимнюю ночь. Предупреждающие руны мигали на дисплее лицевой панели. Система вентиляции корабля ревела, нагнетая на командную палубу теплый воздух, но не могла победить холод.
Корабль упорно боролся, чтобы сохранить жизнь своим смертным обитателям в космической аномалии. Неестественный холод пытался их убить. Без термальной установки гибель неизбежна.
Асант приказал набрать скорость.
— Сколько нам потребуется времени на выход из поля, брат-капитан? — спросил Данте.
— Покинем его через девять часов, лорд-командор.
— Сообщите, когда выйдем из системы, — сказал Данте и покинул командную палубу.
Он обещал Арафео, что будет спать, и должен сдержать слово.
Вдали от Ваала Данте спал мало. Всегда находилось множество дел, которыми нужно заняться, подчиненных, которых следовало проверить и при необходимости дать новые указания. Тысячи душ ожидали от него руководства. Еще миллиарды зависели от его заступничества. Особенности физиологии космодесантника заставляли его быть начеку. Сон почти не помогал. Лишь передышка в зале Саркофагов могла излечить его душу.
Но он все-таки был человеком и нуждался во сне, иначе Данте никогда не согласился бы на просьбу Арафео. Когда пришло сообщение, он метался на своей роскошной кровати, обуреваемый кровавыми снами. Армии легионеров-предателей маршировали по горящим планетам. Предатели-примархи вели свои извращенные легионы по кровавому пути, и крики триллионов человеческих существ сотрясали реальность.
Вселенная содрогалась. Сонмы демонов сыпались из кровоточащих ран в небе. Медные колокола, покрытые густым слоем патины, звенели: «Рок! Рок! Рок!»
Данте был окружен со всех сторон. Над ним возникло гигантское лицо, оно ухмылялось, уверенное в победе.
— Хорус! — ахнул Данте.
Гигантская когтистая рука потянулась вниз, чтобы схватить его и раздавить.
— Милорд! — Голос Арафео тонул в адском шуме. — Милорд! — Маленькие руки трясли его за руку.
Данте внезапно проснулся. Все еще во власти ужасного сна, он выбросил руку вперед и схватил Арафео за горло. Его зубы оскалились, лицо покраснело. Дары привели его тело в боевую готовность.
— Милорд! Прошу вас! Это же я!
Пораженные артритом пальцы Арафео безуспешно пытались разжать хватку Кровавого Ангела. Клыки Данте коснулись его губ. Сердце кровного раба громко стучало.
— Милорд, пожалуйста!
Мощная хватка на горле Арафео ослабла. Взгляд лорда-командира прояснился. Арафео пошатнулся. Данте вскочил с кровати и поддержал своего шталмейстера теми же руками, которыми только что душил.
— Слуга мой! — Данте охватило раскаяние. — Мне… Так жаль. Я не причинил тебе вреда? В последнее время мои сны темны. Тебе больно? Посмотри на меня!
Арафео рухнул на диван. Данте нежно взял в ладони его голову и бережно повернул из стороны в сторону. На морщинистой коже на шее Арафео
