Он уже собрался выпрямиться, но помедлил, прищурившись. В тени под скалистым уступом, на камнях, более-менее защищенных от непогоды, было еще больше граффити. Но если их рисовали детишки, то эти детишки давно мертвы. Может быть, много сотен лет. На одном из рисунков человечки из палочек с палками-копьями окружали животное – видимо, антилопу. В общем, кого-то с рогами. На другом человечки из палочек стояли перед какой-то штуковиной, напоминавшей вигвам. На третьем – выцветшем и едва различимом – человечек из палочек победно вскинул копье, стоя над другим человечком из палочек, распростертым у его ног.
Пиктограммы, подумал Джек, причем не самые лучшие, если верить вождю на щите-указателе. Детишки из детского сада справились бы не хуже, но они останутся, а я исчезну. Особенно если рак возьмет верх.
Эта мысль его разозлила. Он поднял с земли острый камень и колотил по пиктограммам до тех пор, пока от них ничего не осталось.
Вот так-то, подумал он. Вас больше нет, а я есть. Значит, я победил.
Ему вдруг пришло в голову, что, возможно, он сходит с ума… или уже сошел. Отмахнувшись от этой мысли, он продолжил подъем. Как оказалось, с вершины холма открывался отличный вид на стоянку, сувенирную лавку и заколоченный вход в Мэрисвиллский провал. Человек с татуировками на руках не был уверен, что Андерсон и компания доберутся сюда, но если все-таки доберутся, Джек должен устроить им теплую встречу. И уж он устроит, можете не сомневаться. Винчестер не подведет. Если они не приедут – если вернутся во Флинт-Сити сразу, как только поговорят с человеком, с которым приехали поговорить, – значит, и Джек сможет ехать домой. В любом случае, заверил его татуированный гость, Джек будет как новенький. Никакого рака.
А если он врет? Если умеет наделять болезнями, но не умеет забирать их назад? А может, и нет никакого рака? И его тоже нет? Может, я просто схожу с ума?
Эти мысли он тоже прогнал. Чем меньше думаешь, тем спокойнее. Он расчехлил винчестер и приладил оптический прицел. Стоянка и вход в пещеру были как на ладони. Если они все же приедут, то станут отличной мишенью.
Джек уселся в тени под скалистым уступом (предварительно убедившись, что там нет змей, скорпионов и прочей живности) и выпил воды, проглотив заодно и две волшебные пилюльки. Для закрепления эффекта нюхнул порошка из четырехграммового пузыречка, купленного у Коди (на колумбийский «снежок» льгот не было). Оставалось только наблюдать. На протяжении своей карьеры полицейского Джек неоднократно этим занимался. Несколько раз он почти засыпал с винчестером на коленях, но даже сквозь дрему держался настороже, чтобы среагировать на малейшее движение. Он просидел так весь день, пока солнце не опустилось к самому горизонту. И только тогда поднялся на ноги, морщась от боли в затекших мышцах.
– Они не приедут, – сказал он вслух. – Сегодня уж точно.
Нет, не приедут, согласился человек с татуировками на руках. (Или Джеку просто почудилось.) Но завтра ты снова вернешься сюда, да?
Конечно, вернется. И завтра, и послезавтра, и всю неделю, если так будет нужно. Да хоть целый месяц.
Он спустился к машине, стараясь шагать медленно и осторожно. После стольких часов на жаре не хватало еще подвернуть ногу. Джек убрал винчестер в багажник, выпил воды из бутылки, оставшейся в машине (вода нагрелась и стала почти горячей), и поехал обратно к шоссе. Там он свернул в сторону Типпита, надеясь, что в городе можно будет купить все необходимое. Прежде всего, солнцезащитный крем. И может быть, бутылку водки. Небольшую бутылку – все-таки надо ответственно подходить к делу, – просто чтобы лечь на паршивую кровать, и спокойно заснуть, и не думать о том, как ему в руку подтолкнули ботинок. Господи, вот на хрена он поперся к тому треклятому амбару в Каннинге?
На дороге Джек разминулся с машиной Клода Болтона, который возвращался в Мэрисвилл. Они не обратили друга на друга внимания.
9– Ладно, – сказала Люба Болтон, когда Клод уехал. – К чему все это? Что вы хотели сказать такого, чего не должен слышать мой мальчик?
Юн сначала обратился к своим коллегам:
– Шериф округа Монтгомери отправил людей проверить постройки, которые сфотографировала Холли. В здании заброшенной фабрики со свастикой обнаружилась куча окровавленной одежды, в частности, медицинская куртка с биркой «СОБСТВЕННОСТЬ ДПХ».
– Дейтонский пансионат Хейсмана, – сказал Хоуи. – Экспертиза, конечно же, покажет, что кровь на одежде принадлежит одной из сестер Ховард. Или сразу обеим.
– А если там есть отпечатки пальцев, то они принадлежат Хиту Холмсу, – добавил Алек. – Возможно, они будут смазанные, если он уже начал преображаться.
– Не факт, – возразила Холли. – Мы не знаем, сколько длится превращение. Не исключено, что оно каждый раз занимает разное время.
– У местного шерифа возникли вопросы, – сказал Юн. – Я пока отговорился. Если учесть, с чем мы, возможно, имеем дело, надеюсь, продолжения не будет.
– Хватит болтать друг с другом. Пора ввести меня в курс дела, – вмешалась Люба. – Пожалуйста. Я переживаю за своего мальчика. Он ни в чем не виноват, и те двое тоже были невиновны, но они оба мертвы.
– Я понимаю ваше беспокойство, – ответил Ральф. – Дайте нам еще минутку. Холли, когда вы говорили с Болтонами по пути из аэропорта, вы же не упоминали кладбища?
– Нет. Я рассказала лишь самое основное. Не вдаваясь в подробности, как мы и решили.
– Так, погодите, – сказала Люба. – Я кое-что вспомнила. Я смотрела фильм, еще в детстве, в Ларедо. Один из фильмов о девушках-борцах…
– «Мексиканские девушки-борцы сражаются с монстром», – кивнул Хоуи. – Мы его видели. Мисс Гибни привезла диск. На «Оскар» не тянет, но все равно любопытный.
– Этот был один из фильмов с Розитой Муньос, – сказала Люба. – Cholita luchadora. Все девчонки хотели быть похожими на нее. Однажды я нарядилась Розитой на Хэллоуин. Мама сделала мне костюм. Этот фильм про Эль Куко был страшный. Там был профессор… или ученый… я точно не помню, но Эль Куко взял себе его внешность, его лицо. И когда luchadoras его выследили, он прятался в склепе на местном кладбище. Я права?
– Да, – ответила Холли. – Это часть легенды, во всяком случае, ее испанской версии. Эль Куко спит с мертвецами. Как вампир.
– Если он все-таки существует, – сказал Алек, – он и есть вампир. Ему нужна кровь, чтобы создать следующее звено в цепочке. Чтобы продлить свое существование.
Ральф снова подумал: Люди, вы себя слышите? Ему нравилась Холли Гибни, но лучше бы им никогда не встречаться. Из-за нее у него в голове началась непримиримая война, а ему очень хотелось покоя и мира.
Холли повернулась к Любе:
– Здание заброшенной фабрики, где полиция Огайо обнаружила окровавленную одежду, находится неподалеку от кладбища,
