Но он не пришел. Вместо этого, спустя три дня после того как я издевался над Вальдере, мы увидели одного-единственного всадника, приближающегося с юга. Маленький человечек, одетый в черную мантию, хлопающую на все еще сильном и холодном ветру с далекого моря, верхом на низкорослой лошади. Человек посмотрел на нас и пришпорил жалкое животное в сторону крутого склона.
— Это священник, — кисло произнес Финан, — а это означает, что они хотят говорить, а не сражаться.
— Думаешь, его послал мой брат? — спросил я.
— Кто ж еще?
— Тогда почему он пришел с юга?
— Он священник. Собственную задницу не найдет, если развернешь и дашь пинка.
Я проверял, не следят ли за нами лазутчики, но не видел ни одного. Они уже два дня не появлялись, так что я решил — мой кузен затеял какую-то хитрость. В тот же день мы поскакали в Беббанбург и долго смотрели на крепость, понимая, что нас обвели вокруг пальца. Люди Эйнара возводили новый частокол на песчаном перешейке, что вёл на скалу Беббанбург. Похоже, это новая внешняя стена, оборона норвежцев. Мой кузен, прячущийся в своей цитадели, не доверял им, потому они и строили новую преграду. Нам придется преодолеть её, прежде чем напасть сначала на Нижние ворота, а потом на Верхние.
— Ублюдок прячется в норе — проворчал мне Финан, — он не собирается драться на поле битвы, хочет, чтобы мы подохли на его стенах.
— Теперь — на трёх стенах, — сказал я.
Придётся преодолеть этот новый частокол, потом мощный крепостной вал Нижних ворот, а дальше надо ещё прорываться через высокую стену у Верхних ворот.
Но эта новая стена оказалась ещё на самой плохой вестью. В гавань Беббанбурга пришли два новых корабля, вот от чего моё сердце сжала тревога. Один — боевой корабль, меньше тех четырёх, что мы видели, но похожий на них, под флагом Эйнара с драконьей головой. Рядом с ним — пузатое торговое судно, люди тащили с него на берег бочки с припасами. Они переходили вброд холодную воду и сбрасывали груз на песок, рядом с Нижними воротами.
— Эйнар привёз ему еду, — мрачно сказал я.
Финан не ответил, он понимал, как я огорчён. Теперь у моего кузена появилось больше людей и флот, чтобы доставлять его войску пропитание.
— Значит, сейчас мне не заставить их голодать, — сказал я — не выйдет, пока здесь эти ублюдки.
Так что, когда в конце этого хмурого дня к Этгефрин приехал священник, я решил, что его послал мой кузен с письмом, чтобы поглумиться над нами.
Гонец приближался, я мог разглядеть длинные, сальные чёрные волосы, свисавшие по обеим сторонам его бледного, испуганного лица. Он пристально посмотрел на земляной вал, помахал рукой, должно быть ожидая, что ему приветственно махнут в ответ, но никто из моих людей не отвечал. Мы просто смотрели, как его уставший мерин взобрался на склон и тащится по валу из дерна. Священник слегка пошатнулся, спешившись, посмотрел вокруг и поежился от увиденного. Мои воины. В кольчугах и коже, закаленные, с мечами в руках. Никто не заговорил с ним, все ждали, чтобы он сам объяснил своё появление. Наконец, он взглянул на меня, увидел золото на шее и запястьях, подошёл и упал передо мной на колени.
— Ты — лорд Утред?
— Я лорд Утред.
— Меня зовут Эадиг, отец Эадиг. Я искал тебя, господин.
— Я сказал Вальдере, где меня можно найти, — сварливо проворчал я.
— Вальдере, господин? — Эадиг озадаченно посмотрел на меня.
— Ты из Беббанбурга?
— Беббанбурга? — посланец потряс головой. — Нет, господин, мы прибыли из Эофервика.
— Эофервика! — мне не удалось скрыть удивление. — Кто «мы»? Сколько вас тут? — я посмотрел на юг, но никого больше не увидел.
— Из Эофервика мы выехали впятером, господин, но на нас напали.
— Выжил ты один? — с укоризной спросил Финан.
— Остальные отвлекли атакующих, господин, — отец Эадиг отвечал скорее мне, чем Финану, — они хотели, чтобы я до тебя добрался. Знали, что это важно.
— Кто тебя послал? — спросил я.
— Король Сигтрюгр, господин.
Сердце тревожно сжалось в ожидании недобрых вестей. Мгновение я даже не осмеливался что-либо сказать, боясь услышать от молодого священника новости.
— Сигтрюгр, — наконец произнес я, гадая, что же за напасть сподвигла моего зятя послать гонца. Я опасался за свою дочь. — Стиорра заболела? — поспешно спросил я. — Как дети?
— Нет, господин, королева и ее дети в полном здравии.
— Тогда...
— Король просит тебя вернуться, господин, — выпалил Эадиг, вытащил свернутый пергамент из-за пазухи и протянул мне.
— И почему? — я взял измятый пергамент, но не стал его разворачивать.
— Саксы напали, господин. В Нортумбрии война. — Священник всё еще стоял на коленях, глядя мне в лицо. — Королю нужны твои воины, господин. И ты сам.
Я выругался. Значит, Беббанбург подождет. Мы поскачем на юг.
Глава вторая
Мы выехали на следующее утро. Я вел за собой сто девяносто четыре воина и еще пару десятков мальчишек-слуг. Мы двигались на юг сквозь ветер и дождь, под темными, как одеяния отца Эадига, тучами.
— Так почему мой зять послал священника? — спросил я его. Сигтрюгр как и я почитал старых богов, настоящих богов Асгарда.
— Мы составляем документы и делаем записи.
— «Мы»?
— Мы — священники, господин. Нас шестеро, и мы служим королю Сигтрюгру, записываем его законы и хартии. Большинство... — он запнулся. — Это потому что мы умеем читать и писать.
— А большинство язычников не умеют? — спросил я.
— Да, господин, — гонец покраснел. Он знал: те, кто почитают старых богов, не любят, когда их называют язычниками, потому и запнулся.
— Можешь называть меня язычником, — заметил я, — я этим горжусь.
— Да, господин, — неловко проговорил он.
— И этот язычник умеет читать и писать, — добавил я.— Меня воспитывали как христианина, потому я владею этими навыками и считаю их полезными. Король Альфред устроил по всему Уэссексу школы, монахи истязали в них мальчиков, пока те не осилят грамоту. Сигтрюгр, интересовавшийся, как саксы правят южной Британией, спросил меня однажды, не следует ли
