— Матушка, но что я должна сделать? Сомневаюсь, что мысленное обращение к стихиям подействует.
— Ты о ментальном приказе? Конечно, нет. Все намного проще и сложнее одновременно.
Софи замолчала, отвлекаясь на чай. Она ловко налила горячий напиток в деревянные чарки. Одну протянула мне и присела рядом.
— Пей медленно и осторожно, не обожгись.
Откровенно говоря, мне не чай пить хотелось, а слушать, но раз матушка просит, нужно исполнять. Я подула на отвар и вдохнула травяной аромат.
— Ты отвлекаешься на вещи, которые в твоем нынешнем состоянии не должны быть значимыми. Иными словами, настроение в твоей группе, конфликты ребят, их чувства — шелуха, не стоящая внимания.
Как хорошо, что я уже успела проглотить чай! Иначе бы подавилась.
— Матушка…
— Я не закончила, ласточка моя. Пей чай и слушай не перебивая.
Я лишь вздохнула и больше не пыталась возражать.
— Ты должна стать безразличной ко всему и всем. Не реагировать на чужие эмоции, боль, радость, но при этом суметь в нужный момент выпустить все чувства. Блуждающие стихии реагируют на твой эмоциональный фон. Если ты расстроена — природа вокруг чахнет, тлен покрывает землю, умирают животные. Ты обрадовалась — и природа возродилась из пепла.
Это я знаю, сложно не заметить, когда уже месяц вижу последствия своих чувств и выпущенной стихии.
— Проблема не столько в тебе, Хейли, сколько в твоем окружении.
— Окружении? — эхом переспросила, забыв о наказе молчать.
Матушка сурово посмотрела на меня, погрозила пальчиком, но продолжила.
— Твоя команда должна создать тебе идеальные условия для тренировок, а вместо этого они все твои усилия сводят на нет.
Между нами просвистел порыв ветра. Сильный, быстрый. Костер моментально потух, искорки разлетелись в стороны.
А я что? Молчу, заливаюсь краской стыда и молчу. Да, я разгневалась на такие слова названой матери.
— Очередное доказательство, что ты думаешь о ком угодно, только не о себе, — вздохнула Софи. — Хейли, тебе необходимо стать деревянной куклой. Без сердца и чувств. Хладнокровной стервой, расчетливой дрянью, в противном случае ты убьешь не только себя, но и всех, кого любишь.
— Матушка, при всем уважении, но как можно быть дрянью, черствым человеком и при этом помогать людям? Если стану такой, как вы говорите, это буду не я, да и…
— Ты и сейчас не Хейли, а дерганая маленькая истеричка.
— Матушка?..
— Ну-ка, иди сюда. — Софи с белоснежным платком в руке наклонилась к моему лицу, мгновение, и она больно сжала нос. — Вот и сопли подтерла. Надеюсь, на горшок ходить не разучилась.
Я пораженно смотрела на родного человека и ровным счетом ничего не понимала. Она провоцирует меня на негативные эмоции? Желает, чтобы я возненавидела ее, или просто насмехается?
Но в любом случае от меня она ненависти не дождется! Как не дождется и грубости по отношению к друзьям. Понимаю, что должна абстрагироваться от всех эмоций, но это не значит, что я обязана закрывать глаза на чужую боль и горе.
— Хейли, пойми одну простую вещь. Ты — лидер команды, но не мать этих ребят, а ведешь себя именно так! Они должны слушать твои приказы, выполнять требования. Они же все скинули на тебя, а это неправильно. Если они ссорятся между собой, должны самостоятельно прийти к решению, а не вываливать свои обиды на твое рассмотрение! — Софи тяжело вздохнула. — Ишь ты, удумали дергать мою ласточку по пустякам! Я их быстро от подобного отважу, да только если ты сама трезво мыслить не начнешь, ничего хорошего не выйдет. Я уйду, а они вернутся к прежнему поведению.
— Матушка, а нельзя было сразу так сказать? Зачем было пугать разговорами о черствости? — Осторожно погладила морщинистую ладонь. — Я поняла, что вы пытаетесь втолковать мне, и сама вряд ли справлюсь. Поначалу… Но с вашей помощью у меня все получится.
— Вот и славно, золотко, допивай чай, небось остыл уже… ох-хо-хоюшки.
Я широко улыбнулась и отпила теплый напиток.
И чуть не подавилась, услышав крик Элайзы, а затем и ругань Асакуро.
— А ну пошли к Хейли! — настаивала подруга.
— Вот именно, пошли! Она докажет, что ты не права!
— Началось… — прокомментировала матушка и поднялась с бревна. Ее грозному виду мог позавидовать и сам Утративший Имя.
— Хейли, — первой ко мне кинулась Элайза.
— Хейли, — вторил ей Асакуро, — она…
— Он!..
— Молчать!
От окрика опешили не только оборотни, но и я подобралась. Столько раз видела, как матушка отчитывала зарвавшихся жителей приграничной деревеньки, воспитывала Кошу, но подобного тона не слышала никогда. Казалось, она не просто в гневе, а едва сдерживает себя.
— Посмотрите на кого вы похожи, щенки! — Софи ухватилась за свою метелку. — Перекладываете свои проблемы на чужие плечи. Кто, по-вашему, Хейли, выгребная яма?
— Госпож-жа Р-ратовская, — рыкнул Асакуро, — что вы себе позволяете?
— Я себе все позволить могу, в отличие от вас! Молчать и слушать! И вы тоже, — потребовала матушка от моей команды. Как раз и Пенелопа с Ривэном подошли. На них, как перстом, она и указала метелкой.
Мне, откровенно говоря, было не по себе и очень хотелось сбежать, да хотя бы в лес. Однако я решила, что тренировать волю и контролировать эмоции я должна учиться прямо сейчас. И смиренно смотреть на то, как матушка отчитывает провинившихся, ставя их на место, а заодно и мою выдержку дрессируя.
— Одни не могут смириться с существованием друг друга, второй, хлебнув горя, решил стать тем, кого сам ненавидел, а третья — просто ленивая девчонка, не желающая бороться. И все вы, вместо того чтобы самим сделать хоть что-то, перекладываете ответственность на своего лидера.
— Госпожа Ратовская, вы все не так… — начал Ривэн, но был тут же остановлен вездесущей метлой, уткнувшейся в его грудь.
— Ты столько лет жил, как червь в земле! Не смел и слова против сказать, облизывал господские сапоги, а теперь видишь в Пенелопе свою преемницу? Давно ли ты голос подавать научился и думать самостоятельно? Чем провинилась та, которая, как и ты, находилась в ужасных обстоятельствах? Ты быстро
