— Райан! — заорала в ужасе, когда до меня дошло, что собираются сделать блуждающие стихии и хранитель. — Готовь телепорт! Огромный!
По земле шли глубокие трещины, сгоняя наших союзников в центр, охватывая часть стены и ворот вместе с трижды проклятыми статуями. Тряхнуло так, что практически все попадали, цепляясь за траву, чтобы не скатиться в образовавшийся ров, окруживший нас.
Что-то будто лопнуло в ушах, затем пропали все звуки. Чувствовала, как шею заливает что-то теплое и липкое. «Кровь», — запоздало поняла я.
Тело не справлялось с тем колоссальным потоком магии, который проходил сквозь меня. Казалось, что помимо того, что я уже имела, хранитель мира собирал все свои ресурсы, которые находились вне академии. Это был отчаянный рывок. Бешено стучало сердце, грозя остановиться. Я давно рухнула на колени, уже ничего не видя перед собой, но продолжала терпеть, понимая, что это единственный шанс выбраться отсюда всем вместе. Сбежать, забрав с собой статуи и горгон. И когда начался резкий полет вверх, я скомандовала: «Сейчас!», вкладывая в этот крик последние силы, и тут же захлебнулась кровью, повалилась на землю, пережидая чудовищное давление и массовый телепорт.
Время остановилось, а может, это я перестала ощущать реальность.
Мы рухнули с такой силой, что если бы кто-то не подхватил меня, вряд ли я уцелела бы и пережила подобный переход.
— Хейли, ласточка моя! — Ужас в голосе матушки заставил распахнуть глаза, да только я все равно ничего не увидела.
— Софи, помоги ей!
Отчаяние Райана плетью ударило по сознанию, и я бы хотела успокоить, сказать, что все хорошо, вот только…
Меня рвало кровью, внутренности закручивало спиралью. Кости ломило так, что, казалось, они вырвутся наружу, не желая находиться в многострадальном теле.
Получив небольшую передышку, я жадно дышала, осознавая, что это не конец, впереди еще мучительные минуты, а то и часы отката после использования магии.
— Коша, кокон! — приказала матушка Стражу, а меня повернула к себе и прошептала: — Спи, девочка.
Целительская сила мягко окутала большим пуховым одеялом, унося меня в мир грез и спокойствия.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Мое беспамятство и лечение вылилось в продолжительный бред. Чудились какие-то люди, монстры, мертвецы, своим присутствием буквально затопившие мое сознание. Я выныривала из сна за спасением, потому что долгожданного отдыха беспамятство не приносило. Только ужас, безнадежность и ощущение, что увязла в липкую паутину, а спасения не будет.
Оглядываясь назад, представляла теперь, как намучилась со мной матушка. И как сильно переживал Райан — он винил себя, считал, что не уберег. Я, конечно же, не могла с этим согласиться.
Неделю Софи сращивала мои раздробленные кости, восстанавливала мягкие ткани, мышцы и хрящи, заставляла сердце биться и гонять по венам кровь. Еще неделю они с отцом учили меня заново двигаться, жевать и разговаривать. Мне кажется, папа воспринял мое состояние как благословение небес, потому что сумел вернуться в мое детство, когда я не могла обходиться без помощи родителей и нянь. Он бесцеремонно отвадил Райана, который тоже желал обо мне заботиться, сказав, что принц мне не муж. И нечего прикасаться к леди, пока даже не невесте. Что-то папа ему еще втолковывал, но, увы, я разговор не слышала.
Дар хранителя практически убил меня, отобрав зрение, слух, да, собственно, все тело! И он же участвовал в его регенерации, ускорив ту до невероятных темпов. Если бы не блуждающие стихии, я бы восстанавливалась как минимум полгода, а то и пару лет.
Способность видеть вернулась ко мне три дня назад, а до этого счастливого момента я была вынуждена постоянно находиться в повязке, щедро смоченной каким-то отваром, хорошо хоть пах он вкусно.
Без помощи друзей и родных я была близка к бесполезной обузе. Было грустно оттого, что доставила всем столько хлопот и переживаний. Но, откровенно говоря, вернись я назад во времени, ничего бы не изменила.
Мы покинули академию, частично ее разрушив, но никого не убив. Да, были раненые, как позже рассказывали друзья, но смертей нет. Все живы, целы…
И мы тоже живы и целы. А это самое главное.
Плохо то, что потеряли столько времени. Зато у Райана появилось время на общение с деканом Ронгом и изучение архивов его предка. Я участвовала в их беседах безмолвным слушателем, не всегда понимая, о чем идет речь.
Папа и лорд Ронг дали клятвы, добровольно, причем предложил это мой отец. Я до сих пор с благодарностью вспоминала ту минуту, когда он помешал заклинанию ректора. Кто знает, сколько бы продлилось противостояние, если бы мастеру удалось задуманное.
Также выяснилось, откуда взялись одержимые, составлявшие большую часть армии Райана. Он перехватил их и жрецов, которых Велиар отправил на захват какого-то лорда, — имени не запомнила, да оно и неважно, главное, что человека спасли.
Я сокрушалась, что дух рода не желает появляться мне на глаза, игнорируя все просьбы, и до сих пор гадала, с чем это связано. В тот момент, когда ректор снял защиту с академии, Асгар по поручению Райана выкрал мои артефакты и перенес их к Софи.
Коша объяснил, почему произошла смена главы роды Сизери, напомнив, что номинально меня давно признали истинной наследницей, а вот отца — нет. И моя угроза, что больше не появлюсь в родовом поместье, была расценена как уход из семьи, этого древняя магия допустить не могла и отдала мне бразды правления раньше срока. Именно поэтому браслет, входящий в гарнитур, и не появился перед отцом, когда он стал главой. Да, артефакты были послушны его воле, но по-настоящему приняли меня, как когда-то моего прадеда.
Я простила Асакуро и Элайзу, постаравшись понять их порыв и желание, поставив себя на место всезнаек. Я бы, скорее всего, тоже рискнула попробовать и обратиться в дракона. Это же невероятно! К тому же ребята мудро расценили, что дружба — это не только прогулки в хорошую погоду и веселые праздники. Дружба многогранна и таит в себе все оттенки любви с нотками гордости, обид, недопонимания и, конечно же, надежды. Настоящий друг всегда постарается войти в положение и хотя бы попробует вникнуть в мотивы поступков.
Оборотней
