– Доброе утро, а Петр Курочкин здесь живет? – спросил я, когда после звонка дверь открылась и на пороге появилась маленькая девочка, лет трех, наверное.
– А он на службе, – услышал я голос, а затем увидел и того, кто говорит. К двери подошла и встала за спиной у девочки удивительно красивая женщина, или девушка, выглядит очень молодо.
– Ой, простите, я Александр Иванов. Мы с Петром вместе служили… – Что произошло дальше, я даже не понял. Дверь распахнулась во всю ширь, и на меня просто прыгнули. Стою как дурак и не знаю, что делать. Эта женщина, да, скорее женщина, крепко обняла меня и стала что-то причитать. Из всего обилия слов я распознал только «спасибо».
– Извините… – пробормотал я, не зная, что еще сказать.
– Ой, это вы простите меня, накинулась, как девчонка. Проходите скорее, Александр Сергеевич! – О как, меня тут еще и по имени-отчеству знают?!
– Вы простите, не знаю вашего имени… – начал было я, когда наконец очутился в квартире.
– Я Алена, Алена Курочкина, Петя мой муж. – Вот это дал напарничек, такую дивчину отхватил!
– Ему повезло, – сказал я, делая не очень скромный комплимент.
– Ну что вы, Александр Сергеевич, это мне повезло, точнее, нам, – она выделила голосом последнее слово и взглянула на девочку. Так это Петрухина дочурка?
– Так, Алена, давайте без всяких Сергеевичей. Я понимаю, что выгляжу старым, но чувствую я себя гораздо моложе, – усмехнулся я.
– Ой, извините меня, Александр…
– Да просто Саша, что вы, в самом деле.
– Хорошо, Саша. Как вы здесь оказались? Петя вас столько искал, и после войны, и даже тогда, когда вы только уехали с фронта.
– Лечился я, Алена. Так уж вышло, только сейчас вернулся. Так, а где служит Петя, я правильно вас понял?
– Да, правильно, он в милиции служит. – Вот тебе, бабушка, и плюшки с изюмом. Утаивал, утаивал мешок с деньгами, а тут друган меня и сдаст. Хотя о чем это я?
– А как же…
– Вы о руке? – поняла мысль Алена. – Так он тоже долго лечился, ничего, нормальная рука стала. Чуточку плохо гнется, но это ему не мешает. Он следователем работает, бандитов не ловит, только дела ведет.
– Ясно. Так как мне его найти?
– А чего искать? Побудете у нас, он на обед домой приходит, это уже скоро, в двенадцать. Минут в пятнадцать первого он уже дома.
– Ну, я не знаю, не помешаю я вам? – мне стало неловко.
– Да что вы?! – возмутилась Алена. – Нисколько. Вы с дороги?
– Да, – не стал я говорить, что приехал вчера.
– Давайте я вам воды нагрею, сможете помыться и побриться.
– О, это с удовольствием, – восхитился я. Ну точно, Петрухе повезло, да еще и как!
– Хорошо, проходите на кухню, – мне указали направление, и я пошел, ведомый девочкой.
– Малышка, а тебя как зовут? – спросил я, дотронувшись до плеча девочки.
– Маша, – важно сказала Петина дочь.
– Хорошо, Маша. Чаем угостишь? А я тебя баранками! – предложил я, доставая эти нехитрые яства из мешка.
– Да, садитесь, пожалуйста. – Какая вежливая дочь. Наверное, в маму. Вообще-то, Петруха тоже, помнится, был скромным и вежливым парнем.
Когда чайник нагрелся, меня угостили крепким, явно без примесей травы, как делали многие, заваривая вместе с чаем всякие травки, чтобы расход меньше был. Напомню, голод сейчас, любые продукты в дефиците. К баранкам я достал еще и плитку шоколада, сухари и банку сгущенки. Черт, как знал ведь, когда на рынке в Москве втридорога покупал.
– Ой, что вы, столько всего! – изумленно посмотрела на меня Алена, войдя на кухню.
– Не нужно лишних слов, просто угощайтесь, – сказал я, делая пригласительный жест. – Я так понимаю, раз вы знаете отчество, так и о многом другом Петр рассказывал?
– Конечно! Он же, особенно первое время, когда вас искал, только о вас и говорил. Вы же ему жизнь спасли! Как он мог не рассказать мне о вас?
– Чего? – удивился я, это еще чего Петруха придумал, какую жизнь? Или он о том, как я его из воды вытащил? Вот блин, столько всего пережили вместе, а он все помнит такую фигню!
– Как же, ведь если бы вы не откопали его, он так и умер бы в своей ячейке. Сам-то не мог вылезти, рука не давала. – А, вон она о чем. Так ведь я тогда и не копал его, просто кричал бойцам, подоспевшим вовремя, чтобы его откопали.
– Ну ладно вам, он многое преувеличил. Бухгалтер! – бросил я в сердцах.
– Он так и не доучился. Пошел в милицию служить. Так-то его сразу не брали, он тоже долго лечился, но все же смог убедить всех, что может работать как все. Ему командиры ваши помогли, хорошую бумагу написали, да еще и наградили. Вот в милиции и пошли навстречу. Он очень хорошо служит, недавно старшего лейтенанта получил и орден! – видно, жена очень гордится мужем и просто счастлива, как может быть счастлива хорошая добрая женщина.
– Я очень рад за него, – ответил я и, чуть подумав, добавил: – И за вас. Рад, что он нашел такую хорошую жену!
– Я его с института любила. Мы на одном курсе учились, вот. А когда он вернулся, сам меня вдруг нашел и…
– Молодцы вы, ребятки. Так держать! – только и смог сказать я.
– Ой, Саша. Вода готова, вам помочь? – Да, это уже явный перебор, но здесь сейчас это нормально. О чем-то пошлом люди еще не думают.
– Вы мне только объясните, как водой пользоваться, дальше справлюсь, – спокойно попросил я, указывая на печь.
– Да все просто, – девушка показала мне, куда налить воду, в чем можно разбавить. Она ведь просто на печи согрела мне два ведра, а мыться предстояло в небольшом корыте, в которое, если честно, даже не сесть. Да, в Штатах-то я привык, там с бытом уже давно все в порядке, но в Союзе пока только так. Скоро ли еще газ подведут и у людей появится горячая вода в домах? Хорошо хоть вообще был водопровод и канализация.
Сколько я плескался, даже не заметил, но когда я, чисто выбритый и одетый в чистую одежду открыл дверь ванной комнаты, кстати, именно ванной, у многих это вообще делалось на кухне, то был сжат в объятиях моего друга. Это сколько же я мылся, что Петруха на обед вернулся?
– Как, как ты здесь оказался? – друг лапал меня уже целых десять минут, не выпуская из объятий. По его щекам текли настоящие ручьи, даже я прослезился.
– Ты меня задушишь сейчас, так ничего и не узнав! – констатировал я, пытаясь выбраться из крепких
