— Я спрашиваю, ты жрать будешь? И вообще, хватит разлеживаться, скоро обед уже! — и потом спокойнее добавил: — Ты как себя чувствуешь, малыш? Ух и напугал же ты меня со своими экспиряментоми…
Я потянулся, позевал всласть, выгнулся на мягком одеяле, потом снова откинулся на спину, закинув руки за голову, а ногу на ногу — ну прямо падишах на отдыхе.
— Силы восстановились, ничего не болит, колодец полный, но вот есть хочу очень, прямо желудок сосет. Что у нас на обед?
— Как и планировали. Уха да каша — пища наша, — повторил он присказку, что часто слышал от меня.
Сегодняшнее меню меня полностью устраивало, и через четверть часа я, довольный и сытый, продолжал изображать из себя отдыхающего. Тело парнишки явно веселилось: а чем еще объяснить накатывающие волны удовольствия и непомерного счастья? Ведь эмоции Хэрна я уже научился блокировать, а вот «партизана», засевшего внутри меня, обуздать до конца пока не удавалось.
— Как результаты нашей стрельбы? — спросил я между делом Хэрна.
— Прекрасные! Два ближних валуна — в хлам, а тот дальний, в который стрелял я, пополам раскололся. — Хэрна буквально распирало от обуревающих его чувств.
— Что, Хэрн, понравилось стрелять громыхающими снарядами? — с подначкой спросил я.
И Хэрн вдруг неожиданно резко загрустил. Таки да, ведь он очень переживает, что не может самостоятельно так делать и у него нет дакка. Ведь он так до конца и не рассказал о давнишней эпопее, когда у него отобрали дакк и сделали из него раба. Тут явно следы какой-то тайны или очень нелицеприятной истории. Но Хэрн молчит как рыба, а я его пытать по этому поводу не собираюсь. Захочет — сам расскажет, и вообще, как говорят, все тайное всегда становится явным, рано или поздно. Подождем, нам особо спешить некуда, это дело пока не горит.
— Не расстраивайся, Хэрн, мы что-нибудь придумаем для зарядки болтов плетениями. Есть у меня на этот счет кое-какие мысли. А чего тебя так проняло, что ты опять меня в «господины» произвел и еще и этим… лэром обозвал?
— Во-первых, никто никого не обзывал. Лэр, между прочим, обращение к благородному, причем занимающему в обществе высокое положение. А господин ты для меня и так. Так что как хочу, так и называю, имею право! А что меня на это подвигло… — Он ненадолго прервался, а затем продолжил, причем уважение и гордость за своего господина так и сквозили в голосе: — Я видел раньше применение таких заряженных болтов. Так вот, они сами никогда не взрывались. Болты проникают сквозь защиту мага и ранят его тело. А твои болты мало того что проникают сквозь щиты, но и разносят препятствие в клочья. Это необъяснимо. Конечно, жаль болты, их не так и много у нас, но вот результат того стоит. Не думаю, что найдется противник, который уцелеет после твоих «подарков». А это, все вместе, существенно увеличивает наши шансы на выживание в будущем. Вот так!
Опять непонятка. Тут все не как у людей. Теперь еще и взрывающиеся болты… Надо об этом эффекте бобика расспросить, может, что и подскажет.
— Какие планы у нас дальше, хозяин?
Обиделся, гад. Хэрн, когда в свою очередь хочет меня достать, зовет меня исключительно хозяином, ведь отлично знает, что это меня бесит, причем даже мои прямые запреты не помогают, ведь по факту он мой раб, а я и есть его хозяин. Вот и говорю, он — конченая скотина! Что, опять это вслух произнес?.. Конечно, вон у него какая довольная рожа, все-таки отомстил за напоминание о рабстве. Маленький паршивец… ну, погоди, и я над тобой как-нибудь посмеюсь всласть!
— Посмотрю, что интересного в книге эльфа. — И со злорадством в голосе добавил: — Не зря же ты пытался ее стырить!
О боги, я отомщен! Враг бежит, он деморализован и разбит. Хэрн угрюмо молчит, набычился и сопит, как паровоз.
— Хэрн, а скажи честно, что ты там хотел отыскать? Да ладно, не дуйся… Так все-таки, что ты хотел в ней найти?
Молчит, бесстыжий, но причина ведь есть.
— Ну же, Хэрн, смелее!
Он поднял на меня глаза, вздохнул и вдруг твердым голосом произнес:
— Ничего я воровать и не думал. Я просто хотел посмотреть заклинания восстановления и омоложения. Пойми, малыш, ведь мне уже сто тридцать четыре цикла, а я практически не жил и ничего в этой жизни не видел. Сто циклов рабства, сто! Вся жизнь прошла в рабстве! — Похоже, его наконец-то прорвало… — У меня нет никого — ни близких, ни родных, ни друзей, ни врагов. Я один… был. Теперь у меня есть ты, и все мои помыслы связаны только с тобой, и совсем не потому, что я дал тебе клятву. Ты стал мне семьей, которой у меня практически никогда и не было. Ведь не зря же все время в детстве я проводил с дедом. Не знаю, где мои родители, и самое страшное — не знаю, кто они. Мама приходит ко мне в снах, отца я совсем не помню. А те, кто меня воспитывал, и братья, они не родные, хотя и относились ко мне очень хорошо. Я сейчас стал понимать, что они были вправе не давать мне место шамана, если верны мои догадки, что я приемыш… — И он снова замолчал.
Да-а, ситуация — хуже не придумаешь. Узнать, что все твои неприятности и невзгоды произошли с тобой из-за недосказанности и отсутствия информации… Кто знает, если бы Хэрн знал о себе все — может, и жизнь у него пошла бы совсем по другому руслу реки судеб. М-да. Жаль беднягу.
— А книгу я тебе все равно бы отдал…
— Ну да, только если бы выжил! На книгу охранное плетение нанесено было, оно там и сейчас есть, поэтому без спроса ее не трогать — погибнешь. Понял?!
— Угу!.. — промычало ушастое создание.
— Ты так и не ответил на мой вопрос: зачем тебе нужны были книга и заклинания, если использовать их ты все равно не смог бы? Ну что мнешься, как девочка? Натворил дел, так будь добр, отвечай!
Хэрн вздохнул очередной раз, взглянул кротко на меня и произнес, буквально проталкивая слова сквозь зубы:
— Я хотел просить тебя вернуть мне молодость. Пусть не сейчас, а немного позже. А для этого тебе было бы необходимо вплотную заняться магией Жизни. И наверняка в книге наследника престола эльфов — мне Тузик об этом рассказывал, пока ты спал, — есть запретные плетения школы Вечного леса. А они мастера-целители. Эльфы за использование таких плетений требуют гигантские суммы денег, какие есть у очень немногих в этом мире. Они даже королям
