Магия Воздуха представлена пусть и не так полно, но распределена так же, как и магия Жизни. Наивысший уровень заклинаний — шестой. Тут бобик меня не обманул. Всего я насчитал в этом разделе тридцать два плетения, причем высших, шестого и пятого уровней — более десятка. Вот это да… и как только Стрелку удалось прикончить этого монстра — непонятно.
В конце книги — слипшиеся страницы, штук десять… нет, не слипшиеся, а находящиеся под действием какого-то заклинания. Похоже, я добрался до запретного раздела. Интересненько. Попробовать их открыть страшно, ведь может так в ответ долбануть, что костей не соберу: если, конечно, будет что собирать. Как бы тут обойтись без грубой физической силы?.. Ведь если я преемник эльфа, то она как-то это должна признать. Но как?
Я задумался. На ум приходит только проверка ДНК. А где ее взять? Единственное… Кровь! А что, это мысль! Если не признает, то тогда начну ковырять страницы чем-нибудь острым.
— Хэрн, отсядь подальше, — сказал канну, что все это время сидел рядом, пытаясь заглянуть в книгу, — сейчас может шарахнуть чем-нибудь. Сам знаешь этих эльфов, от них всего можно ожидать.
— Хозяин, может, давай я попробую открыть? — неуверенно предложил он.
— Хэрн, не смеши мои тапочки — они и так смешные, особенно если учесть, из чего ты их мне сшил… — Да-да, Хэрн обеспечил нас комнатными тапочками, которые мы иногда, например, как сегодня, брали с собой на занятия языками и магией, чтобы не сидеть целый день обутыми в сапоги в такую-то жару. — Если сюда сейчас сунешься, нас точно обоих разорвет. Отойди и не отсвечивай. В случае чего, откачаешь меня.
Дождавшись, когда Хэрн спрячется за валуном, достал из правого сапога «счастливчик», порассматривал его, а потом аккуратненько кольнул острием в указательный палец левой руки, и, выдавив каплю крови из ранки, капнул ею на слипшиеся страницы книги.
Яркая вспышка… я зажмурил глаза, еще и прикрыв их рукой. Но дальше ничего не происходило. Медленно отвел руку от глаз, приподнял веки. Книга на месте, страницы как страницы, только теперь все по отдельности. Красивая вязь эльфийских рун, и корона над ними. Красота. Я залюбовался совершенством рисунка и надписи…
«Хозяин, очнись, хозяин!» — белугой взревел в моей голове перепуганный Хэрн.
Я с трудом отвел глаза от прекрасного рисунка и в раздражении закричал на него:
— Чего орешь, не видишь, я занят?
— Но, господин… — ответил он уже обычным голосом, — вы так сидите, не шевелясь, уже долгое время, пора домой возвращаться, скоро ужин… и вы сами говорили, что надо подготовить лежанки для наемника и перенести его в пещеру сегодня. Ведь герцог должен появиться, если уже не прибыл на место стоянок.
— Долго ты меня звал?
— Да я даже охрип, только подойти к вам не мог — меня вот эта сфера не пускает. Как только произошла вспышка, так она и появилась, а вы голову опустили и ткнулись в книгу. Я сначала думал, вы читаете, а вы застыли как изваяние и даже, казалось, не дышите. Я стал вас звать, а вы не отвечаете, я бросился к вам, а эта гадина не пускает! Я так испугался, что стал колотить по ней руками и багером, но бесполезно. Голос вот сорвал и, только немного успокоившись и сорвав вконец голос, стал вас звать мысленно, вот тогда вы и откликнулись.
Понятно, еще одна ловушка. Пытаешься прочитать надпись прекрасной рунной вызью… и отключаешься. Надо провести очередной эксперимент, но лучше завтра. Не хочется подводить бобика. Я, бросив взгляд на страницу с текстом, быстро постарался перевернуть ее, и это у меня получилось.
«Хэрн, — мысленно обратился я к канну, — позови меня через пару мгновений».
И внимательно стал изучать рисунок нового плетения. Замысловатый, запоминать долго придется; чувствуется, что очень сложный в построении. Интересно, каково его предназначение… Ага, «плетение концентрации потоков энергии для блокировки болевых ощуще…»
Через мгновение раздался отчаянный крик Хэрна:
«Хозяин, хозяин!»
— Что ты опять так сильно орешь — я что, долго не отвечал?
— Да нет, сразу ответили… — прохрипел осипшим голосом удивленный Хэрн.
— А что тогда орешь так, будто тебя на куски режут?
— Ну, я думал, что вы опять отключились. Я это… не хотел тебя терять, малыш.
— Не боись, старина, меня ты уже точно не потеряешь. Собирайся, уходим домой.
— Но я не могу подойти к вещам, сфера никуда не делась.
Гм! Похоже, в книгу заложен и охранный щит, чтобы во время использования запретных плетений никто не мог подойти незаметно. Дочитаю дома. Я закрыл книгу — и охранное свечение щита пропало.
— Фу-х! Хозяин, ну и пугаете вы меня своими спириентами, будь они неладны! Так и заикой можно стать!
— Не бойся, тебе это не грозит, уж очень ты поболтать любишь, а то, что сильно любишь, отобрать практически невозможно. Собирайся, уходим, у нас и правда еще много дел дома.
Домой добрались быстро, ни на что не отвлекаясь. Хэрн метнулся в тренажерный зал, превращенный в конюшню, оттуда донеслись его ласковые возгласы, легкие шлепки и бульканье воды. Поит, видно, сейчас и овса задаст лошадкам.
Сам я занялся костром, сбегал за водой, поставил готовиться ужин. Будет мясная похлебка. Раненого кормить надо, да и самим жидкого горячего поесть не помешает.
«Хэрн! — мысленно позвал я канна, — сбегай глянь, что на стоянках делается, заодно бобика и Стрелка проведай».
Прикинул, где делать дополнительную лежанку для больного, чтобы и проход не загораживала, и ухаживать за ним удобно было… Параллельно другой лежанке сделаем: и ходить не будет мешать, и ночью, в случае чего, Хэрн проследит за постояльцем.
В проеме показалась озадаченная физиономия пигмея.
— Малыш, стоянка со стороны водопада полностью занята войсками. Сколько их там, точно сказать не могу, но примерно сотен пятьдесят, не меньше. Дорога до самого поворота вся телегами и конями занята. А со стороны малой реки еще один караван пришел. Уже три их там, получается.
— Бобик как там и Стрелок?
— Отдыхают оба. Прямо сейчас забираем?
— Нет, давай сначала лежанку соорудим, а потом за квартирантом пойдем. Кстати, как мы его сюда тащить будем?
— Все просто, доктор Ватсон. — Вот же научился, на мою голову… у бобика. — Берем одну кобылку, она спокойная и покладистая, с алтаря грузим наемника на нее и везем до тренажерки, ну а оттуда я его на своем горбу донесу.
— А не сломаешься под
