– Товарищ Бункити, это – очень плохой табак… – И с этими словами Сталин протянул ему коробку папирос, – А это – хороший табак. Из Крыма этот табак.
Бункити осторожно взял одну папиросу, чиркнул дешевенькой зажигалкой и с наслаждением выдохнул клуб дыма.
– Спасибо, товарищ Сталин. Я очень давно не курил хороший табак. В тюрьме мы радовались и этой соломе…
– В тюрьме будешь курить то, что добудешь, – со знанием дела подтвердил Сталин.
Некоторое время они молчали, наслаждаясь процессом курения. Затем Иосиф Виссарионович выбил трубку о край пепельницы и снова обратился к японцу:
– Сейчас у нас возникла необычная проблема, товарищ Бункити. Очень сложная и очень необычная проблема. И эта проблема – проблема взаимного общения японцев и советских людей.
Бункити вопросительно взглянул на Вождя.
– Вам должно быть хорошо известно, товарищ Бункити, что вся прежняя пропаганда в Японии была нацелена на формирование у японцев чувства собственного превосходства, собственной исключительности. «Самые лучшие люди – это японцы, а самый лучший японец – это император». Не так ли, товарищ Бункити?
– Все так, товарищ Сталин, – кивнул головой японец. – Но мы сейчас уже готовим серьезную пропагандистскую кампанию, которая будет разъяснять ошибочность этих заблуждений. Правда, это будет достаточно сложно, и на первых порах мы можем столкнуться с негативной, отрицательной реакцией даже простого народа…
– Так вот, товарищ Бункити, – Сталин снова отошел к окну. – Есть мнение, что проведение данной кампании несвоевременно. И в данном случае мы не повторяем ошибок близорукого руководства Коминтерна, а опираемся на тщательно собранную полную информацию о положении дел в Японии в этом вопросе.
С этими словами он вернулся к столу, открыл потертую кожаную папку, лежавшую с краю. Перед Бункити легли четыре листа бумаги: два – с машинописным текстом и два – аккуратно исписанных иероглифами. Японец принялся внимательно изучать оба текста, затем поднял на Сталина изумленный взгляд.
– Товарищ Сталин, а это правда, что товарищ Ленин одобрил посылку поздравительных телеграмм императору? И император выразил ему свое расположение?
– И даже более того, товарищ Бункити. Более того, – Сталин снова чуть усмехнулся в усы, – полковник Акаси[300] лично передавал деньги на наши газеты и принимал непосредственное участие в организации транспортов оружия в Россию. Эти документы есть и в наших, и в ваших архивах.
– Но товарищ Ленин действительно противопоставлял «деспотическое и отсталое правительство» России «политически свободному и культурно быстро прогрессирующему народу» Японии?
Вместо ответа Сталин подошел к полке и снял оттуда один из томов. Быстро пролистав страницы, он нашел нужное место и протянул открытую книгу Бункити.
– Развитие политического кризиса в России всего более зависит от хода войны с Японией. Эта война всего более… толкает на восстание исстрадавшиеся народные массы…[301] – прочел японец вслух. Он ошарашенно помотал головой и тихо спросил: – Значит, товарищ Ленин уже тогда поддерживал Сына Неба?
– Именно так, товарищ Бункити. Так что вы скажете об этих статьях?
Японец посмотрел на Иосифа Виссарионовича взглядом набожного монаха, которому только что явился сам Господь.
– Если бы на площади в Токио взорвалась бомба… – начал он, но сбился и замолчал.
Сталин в третий раз спрятал в усы легкую усмешку:
– Значит, надо взорвать эту бомбу, верно, товарищ Бункити?
Газета «Емиури симбун»
«Божественныйо Тенно соизволил благосклонно высказаться о заключении союзного договора с Советской Россией, над которой теперь простерлась его могучая длань, защищающая отныне пределы Северного государства наравне с собственными.
Сын Неба милостиво отметил, что еще его предшественник Богоподобный Тайсе[302] оказывал искреннюю поддержку и выказывал дружеское расположение к первому лидеру Советской России Ленину. Тот же неоднократно выражал свой восторг перед Богоподобным, справедливо полагая, что приход к власти нынешних правителей Северной Державы зависит только от мудрой политики «Великой справедливости», которую проводила Япония под управлением Богоподобного.
Божественный Тенно милостиво соизволил вспомнить о всесторонней помощи и поддержке, оказанной Ямато во время первой попытки нынешних руководителей России большевиков взять власть в страдающей под несправедливым и неразумным управлением русского царя Северной Державе. Однако Сын Неба отклонил пожеланиялидера Советской России Сталина возвратить этот долг, выговорив тому, что плата за дружескую помощь есть оскорбление искреннего друга.
Также Божественный Тенно соизволил пошутить, что в темноте нелегко узнать друга, говоря о прискорбных событиях на юго-восточных границах Советской России. Сын Неба напомнил о событиях войны Тайра, когда, не узнав друг друга в темноте, самураи Тайра сражались друг с другом, совершив в том бою множество славных подвигов, а потом горько сожалея о друзьях и родичах, павших от родных рук.
Божественный Тенно милостиво и сердечно приветствовал Советскую Россию, отныне и навечно ставшую Вторым Углом под Великой Крышей. Лидер Советской России Сталин был крайне растроган этим заявлением Сына Неба, ибо, осознавая свою низость, не ожидал подобной милости. Всю ночь он, уединившись в Кремле, возжигал благовония перед портретом Божественного Тенно, непрерывно вознося ему хвалу.
Сын Неба изволил повелеть считать отныне жителей Северной Державы наравне со своими подданными и оказывать им всяческое содействие, буде в том возникнет необходимость».
Газета «Правда»
«Вчера, в Кремле, на внеочередном заседании Центрального Комитета ВКП(б) рассматривался вопрос о военно-политическом союзе с Японией. На заседании присутствовали в качестве почетных гостей члены Коммунистической партии Японии.
Выступавшие тт. Сталин, Берия, Булганин, Ворошилов, Микоян, Молотов, Орджоникидзе, Бункити Имамото и Хироси Сано[303] подчеркивали, что Япония уже давно встала на путь демократического развития, вплотную подойдя к строительству социализма.“Еще Владимир Ильич Ленин, – отметил в своей речи тов. Молотов, – приводил в пример народ Японии как политически свободный и быстро прогрессирующий культурно. Именно потому вражеские агенты и шпионы мирового империализма неоднократно пытались стравить наши государства, стараясь вызвать тем самым абсурдную войну между двумя народами, активно строящими социализм!”
Тов. Берия в своем выступлении подчеркнул, что компетентные советские органы уже давно обладали информацией о демократических и социалистических преобразованиях в Японии, благодаря чему все усилия мирового империализма и международного фашизма стравить в братоубийственной войне наши страны потерпели закономерный крах. “Некоторые горячие головы с обеих сторон все же вступили в боевые столкновения, – отметил тов. Берия, – но советское и японское руководство быстро остудило их, так сказать, боевой задор!”
С интересом собравшиеся слушали выступление молодого японского коммуниста Хироси Сано, который рассказал о значительной пропагандистской работе Коммунистической партии Японии, приведшей в свои ряды многих руководителей крупных корпораций и даже родного брата императора Японии. “Они имели все, – сказал товарищ Хироси, – но предпочли отказаться от всего, став активными членами нашей партии”.
Тов. Ворошилов рассказал о контактах в военной области между командирами РККА и Японии, отметив, что уже сейчас, в самом начале, эти контакты полезны для обеих
