– Молодец, корнет! – Денис Васильевич выразил свое искренне восхищение. – Вижу, ты тут времени зря не терял.
Корнет с важностью вытянулся в седле и искоса глянул на пленницу. Настя тоже ехала вместе со всеми… Коль уж австрийскому генералу нравились юные девушки… так почему бы таковую не взять? Коль уж имелась в наличии.
Еще вчера в магазинных трофеях Давыдов лично присмотрел платье – темно-голубое, с обширным декольте и ниспадающим подолом. Принес в шатер пленницы:
– Умеете носить?
– Ну… да…
– Одевайте. Я отвернусь и пришлю казака… портного. Да никто на вас смотреть не будет!
– Я не из конфузливых… – Настя быстро оделась. – Только скажите – зачем?
Денис повернулся… и обмер: на него с неким смущением и тщательно скрытым вызовом смотрела юная красавица брюнетка в модном темно-голубом платье. Изящные тонкие руки, шейка, темные локоны, обворожительно-чувственные губки и сияющие жемчужно-серые глаза… Да-а! У французского шпиона губа не дура.
– Скажу сразу, это никак не связано с вашим… не знаю, как назвать…
– Называйте просто – друг.
– Ага… пусть будет – друг. Так вот, вашему другу это не помешает никак. Мы просто хотим сохранить склады. И в этом вы нам поможете. Знаете. Настя, есть один австрийский генерал…
– Похоже, приехали, – Розонтов показал рукой на белоснежное двухэтажное здание, выстроенное в стиле классицизма с многочисленным узорочьем рококо.
Беломраморные античные колонны поддерживали треугольную крышу портика, гостей уже встречали – лично генерал Фрейлих спустился с крыльца и кивком приветствовал партизан.
– Прошу, прошу… проходите… Ой… Кто это с вами? Что за прекрасная мадемуазель?
– Это сестра одного из наших офицеров, – входя в приемную залу, светски улыбнулся Денис. – Приехала к раненому брату… И вот захотела посмотреть Гродну… Коль уж здесь… Я ее вам представлю… ежели вы не против, господин генерал.
– О, нет, нет, не против… – Пышные усы австрийского коменданта задрожали, словно хвост мартовского кота. – Но сначала дело… Прошу… Да, девушке я предоставлю сопровождающих. Они покажут ей город.
– Наши ее тоже сопроводят.
– Гут. Договорились.
Представив Фрейлиху Настю, Денис препоручил ее Розонтову и двум своим гусарам, сам же, вместе со своими штабными, вновь погрузился в переговорный процесс…
На протяжении всех переговоров и сам Денис Васильевич, и его офицеры беспрестанно шутили, вызывая довольную улыбку своего визави. К тому же перед обедом Давыдов торжественно подарил генералу золоченую клетку для птиц, срочно купленную специальной поисковой группой в Меречи. Купили бы и канарейку, и какого-нибудь соловья, ежели бы таковые имелись. Однако же на нет и суда нет.
Между тем подарок генералу понравился, а пуще того понравилась Настена. Денис просто диву давался – откуда в этой крепостной девчонке такая поистине дворянская грация, такой шарм? Любовничек французский научил? Или, еще раньше, в имении… Впрочем, об имении, как и вообще о прошлой жизни, пленнице лучше было не напоминать. Да никто и не напоминал, чего уж.
За обедом генерал Фрейлих не уставал лично угощать обворожительную гостью вареньем и всякими сладкими заедками. Потчевал и вином, и какой-то особенной гродненской наливкой. А потом повел показывать Настене своих певчих птиц… Нет, особо не домогался, так, пару раз погладил, помял… да этому старику и того было довольно, сиял, как медный таз при луне!
Тут-то Давыдов и подскочил с вопросами по складам:
– Ну, вот и прикажете вы сжечь всё – и что? Ведь это же вполне может… право же, может, мон шер женераль! – повлиять на наши двухсторонние отношения. Что опять же очень сильно не понравится вашему уважаемому всеми императору Францу! А ему еще с итальянскими землями разбираться! А без России-то как?
– Н-ну… – Фрейлих замялся, плотоядно посматривая на Настеньку, сидевшую в соседней комнате на диване и мило флиртовавшую с австрийскими офицерами. Комнаты и залы Нового замка тянулись анфиладами, переходя одна в другую, и никаких дверей не имели. Их заменяли портьеры… и портьеру-то Давыдов специально задернул не до конца.
– Я понимаю, господин генерал, вас гложет совесть и ложно понятое самолюбие… вот как у Свифта!
– Вы читали Свифта? – удивленно переспросил комендант.
– Еще и несколько фильмов смотрел! – Дэн тут же осекся. – Говорю – книжку-то я в подлиннике читал…
– Вот как! Вы знаете английский?
– Йес, оф коз, – Давыдов тут же вспомнил академические «тысячи». Свифта он, конечно, в подлиннике не читал, так, отрывочно помнил из детства про каких-то там лилипутов, гулливеров, гуингмов… последние, кстати – разумные лошади!
– Помнится, понравилось что-то про говорящих лошадей…
– Про гуингмов?
– Да-да, именно про них… Так что, господин генерал, договор подписываем? А потом бал… Вон, наша юная мадемуазель прямо заждалась. Ах, она так обожает танцы…
– Ох, – улыбнувшись, генерал доверительно понизил голос: – А ведь я когда-то считался хорошим танцором. Правда, давно это было… Во времена нашей славной императрицы Марии-Терезии.
О как! Во времена Марии-Терезии, почившей в бозе, дай бог памяти… лет сорок назад.
– Да-да, мон шер женераль, славные были времена.
– И не говорите, полковник. И не говорите…
Оба общались по-французски и немного по-русски, лишь иногда Фрейлих, забываясь, переходил на немецкую речь.
– И вот мы, со всем нашим уважением… – продолжал обхаживать собеседника Денис. – Со всем нашим уважением предоставляем вам возможность совершенно спокойно покинуть город… Естественно, при сохранении всех ваших знамен и оружия. В том нет никакого урона для вашей чести, мон женераль. Совершенно никакого!
– Да я понимаю, что никакого, – австриец, наконец, махнул рукой и вдруг хитро прищурился: – Коспотин Давытов, труг мой… А что если я вас попрошу кое-что подписать? Кое-какие накладные, да-а… О, имперская бюрократия это, знаете ли, нечто. На каждое действие они требуют соответствующую бумагу.
– У нас в России бюрократия не лучше, – со всей искренностью отозвался Дэн. – Давайте ваши накладные. Все подпишу.
– А… извините за вопрос, полковник, – Фрейлих замялся. – А имеется ли у вас право…
– Подписывать важные бумаги от имени главнокомандования? Конечно, имеется! – вмиг сообразил Давыдов. – Даже и не сомневайтесь! С превеликим удовольствием поставлю свою подпись.
Наконец, австриец уговорился. Денис Васильевич быстренько подписал все поданные бумаги, коих оказалось немало. Похоже, именно с их помощью Фрейлих намеревался, в случае чего, прикрыть свою старческую задницу.
Подписали. Договорились. А потом объявили обед и танцы.
Наяривали на скрипках вызванные из ближайшего трактира музыканты. Генерал Фрейлих и Настя чинно танцевали менуэт. На непристойный вальс духа у австрийского коменданта не хватило.
На следующий день австрийские войска организованно покинули Гродно, и вскоре в город вступили регулярные части российской императорской армии под командованием генерала Милорадовича, известного своей щедростью, непостижимым желанием пускать пыль в глаза и конечно же храбростью. Ох, недаром прозывали его русским Мюратом! Хотя, наверное, лучше было бы Мюрата называть французским Милорадовичем.
В городе было относительно спокойно. Именно так – относительно, ибо еще не так давно все
