— Здравствуйте, господа… Истинная лондонская погода, не так ли?
Его взгляд немедленно привлекли две банкноты, которые мистер Эрл оставил на виду на столе.
— Милый Крик-Крок! — чуть насмешливым тоном воскликнул он. — Он слишком сильно испытывает честь почтальонов, вынуждая их разносить конверты, наполненные банковскими билетами. Вы получили их с утренней почтой, мистер Эрл?
Мистер Эрл подтвердил простым кивком.
— Педро Суарес выиграл их позавчера в игорном заведении, что неподалеку от Чаринг-Кросс, и потратил в «Пингвине Скандалисте», его любимом местопребывании, — продолжил Гарри Диксон. — К несчастью…
— А! — вздохнул мистер Эрл. — Уже есть «к несчастью».
— Должен это признать. Мой ученик Том Уиллс потерял след некоего морского офицера, который опустошил карманы официанта, а тот получил их в качестве оплаты. Жаль, я много бы дал, чтобы знать личность этого умелого карманника.
— А личность Педро Суареса вам известна, господин Диксон? — хмуро спросил генеральный секретарь.
— Пока это все тот же Педро Суарес. И этого мне достаточно, — спокойно ответил сыщик. — Сегодня он покидает «Пуллман-отель», где его уже не переносят, и переезжает в солидный буржуазный дом в Холборне. Кстати, если вам интересно, это — дом бедняги Периклеса Холдона, который переживает сейчас не лучшие времена.
— Холдон, писатель? — спросил секретарь. — Действительно, закрытие театра проделало брешь в его авторских правах.
— Ваши слова, господин секретарь. Холдон в отчаянии. У него был великолепный дом в Холборне, который он сдал в аренду за огромные деньги, на мой взгляд, слишком большие, этому южноамериканцу без образования, а сам переехал в уютное, не излишне дорогое жилище.
— Мне не нравятся его пьесы, — сообщил секретарь, — и всем известно, что он только подписывает их, а пишет за него его секретарь Алекс Уинстроп!
— Жуткие литературные нравы, — подхватил Гарри Диксон.
Мистер Эрл внезапно повернулся к сыщику.
— Вы можете отыскать мисс Хермину Лэндон, господин Диксон? — спросил он дрожащим голосом.
— И ваши слитки, и ваши фунты? Несомненно, мистер Эрл.
Финансист гневно махнул рукой.
— Я прошу вас найти мисс Лэндон. Что касается денег и золотых слитков, мне на них… наплевать. Найдите мне мисс Лэндон, и только ее, слышите меня?
Он встал, и в его голосе слышались то умоляющие, то гневные нотки.
Гарри Диксон внезапно стал серьезным.
— Мисс Фейнс… Мисс Лэндон, — прошептал он, — вы знаете, что сегодня ночью исчезла еще одна женщина?
— Нет! — воскликнул Гудфельд. — Мы еще ничего не знаем!
— Потому что брат мисс Марты Марбери обратился прямо ко мне.
— Марта Марбери, исполнительница характерных танцев? — спросил генеральный секретарь.
— Она самая! Очень серьезная девушка, которая, кстати, зарабатывала своим искусством хорошие деньги, — ответил Гарри Диксон. — Этой ночью она танцевала в одном частном клубе в Стренде и покинула дом около четырех часов. Погода была отвратительной, и она взяла такси. Швейцар клуба видел, что оно направилось в сторону Эмбанкмента. С тех пор о ней ничего не известно.
— Я готов предложить большое вознаграждение тому, кто отыщет мисс Лэндон! — предложил мистер Эрл.
— Боюсь, сэр, это будет бесполезным.
— Почему?.. Почему?.. Объясните, господин сыщик!
— Мисс Фейнс, мисс Лондон и мисс Марбери являются самыми красивыми девушками Лондона, — ответил Диксон.
Эрл взревел.
— Я не хочу… Я не хочу понимать!
Гарри Диксон с жалостью бросил на него взгляд.
— Гудфельд, как и я, скажет вам, что у нас нет никаких улик против Педро Суареса!
— Суарес! — вспыхнул мистер Эрл. — Все время этот адский Суарес. Как он связан с этими похищениями?
— Хм… Быть может, никак, быть может, завяз по уши, — ответил Гарри Диксон. — Он посылал цветы мисс Гледис Фейнс. Он надоедал мисс Марбери, которая послала его подальше. Что касается мисс Лэндон…
— Мисс Лэндон не любительница театра! — выкрикнул мистер Эрл.
— Согласен с вами. Однако она согласилась на две или три встречи с сеньором Педро Суаресом и даже совершила с ним автомобильную прогулку к истокам Темзы!
Мистер Эрл как-то вдруг постарел, но по-прежнему походил на разъяренного тигра.
— Мокрые курицы… Я выскажу кое-кому из палаты общин, что я думаю о столичной полиции и чиновниках министерств. Словно не бросается в глаза, что Педро Суарес и Крик-Крок одно и то же лицо.
— Здесь вы ошибаетесь, — спокойно возразил Гарри Диксон. — Это вовсе не бросается в глаза.
— Полагаю, Гудфельд, что за этим человеком ваши люди ведут слежку.
— Не отстают от него ни на шаг, сэр! — гордо ответил полицейский.
— И которые констатируют, что он не совершает никаких предосудительных поступков, — добавил Гарри Диксон.
В дверь постучали.
— Лорд Эвершем, сэр Холдон и его секретарь Уинстроп, — сообщил он, поклонившись.
— Пусть подождут, — приказал генеральный секретарь.
Но Гарри Диксон остановил служащего.
— Мне очень хотелось бы, чтобы господин генеральный секретарь изменил свое решение и впустил посетителей.
Чиновник удивленно глянул на него.
— Если вы считаете…
— Конечно, сэр!
Служащий тут же получил новое распоряжение.
Три джентльмена вошли и поклонились.
Лорд Эвершем, длинный и худой: безупречно одетая жердь с птичьей головкой. Холдон с осунувшимся лицом и поникшими плечами. Уинстроп, хилый и незначительный человечек в дешевом, потрепанном костюме.
Лорд Эвершем, член палаты общин от пригородов Лондона, решил взять слово первым.
Но споткнулся на первой же тираде, скривился и сказал:
— Вообще, мне кажется, мой друг Холдон больше в курсе дела, чем я.
— Простите, — нервно поправил его драматург, — я, быть может, смогу понятнее объясниться, чем мой друг Эвершем. Я узнал, господин генеральный секретарь, что виртуально нити дела Крик-Крока у вас в руках.
Чиновник выдавил из себя улыбку.
— Нити… во всяком случае, не веревки, за которые я не дергаю. Иначе бы я препроводил Крик-Крока прямо в Ньюгейт.
— Немного юмора никогда не помешает, — любезно отпарировал Периклес Холдон, — но, увы, за то, что я вам поведаю, меня не стоит отправлять в кутузку. Лорд Эвершем, мой друг…
Жердь учтиво поклонилась.
— Итак, лорд Эвершем, который оказывает мне честь дружить со мной, очень переживает, видя мои несчастья. Он знает, что закрытие маленького театра на Друри-Лейн стало для меня подлинным катаклизмом. Лорд Эвершем — меценат, друг искусств и писателей. Он решил взять в аренду «Пантанелли-Театр», бывший итальянский театр, при условии, что там будут идти мои пьесы.
Директор был рад, но сегодня утром этот джентльмен, как лорд Эвершем и я, получили идентичные послания. Стоит вам прочесть их, чтобы понять, какие угрозы нависли над нами.
Эвершем и Холдон выложили на стол идентичные листки с напечатанным на машинке текстом, явно сделанным под копирку:
Запрещаю кому бы то ни было сдавать театр, где будут ставиться пьесы Холдона — их, кстати, пишет не он, но они столь же плохи, — или делать заказы на постановку этой чуши.
И даже показывать одну из его пьес. Иначе ждите от меня привычных действий.
Крик-Крок,
Смерть в рединготе.
— Вы подчинитесь? — спросил Гарри Диксон, ознакомившись с угрожающим посланием.
— Никогда! — вспылил Периклес Холдон.
— Вы… Вы сказали? — пробормотал Эвершем. — Впрочем, я тоже скажу: никогда!
Бедняга Уинстроп нервно заломил руки.
— Это опасно, господа, — умоляюще выговорил он. — Этот Крик-Крок действительно ужасающее существо. Я его видел… и почти наверняка могу утверждать, что на нем не было маски, и у него именно
