— Да, — удовлетворенно ответил адепт. — Очень точно подмечено.
— Отлично, — сказал Гордон. — Спрашивайте. — Он снова попытался выдавить улыбку.
— Мы рассчитываем, — проговорил адепт, слегка обескураженный такой готовностью, — на ваше признание.
— В чем?
— Что вы — хакер по кличке Немо.
— С жаром.
Наступило долгое молчание.
— А, — проговорил адепт, и его очки съехали на переносицу. — Означает ли это, что вы с жаром сознаетесь? Или с жаром отпираетесь?
— Да, — сказал Гордон. — Первое.
— Первое?
— Первое.
— Ясно, — в задумчивости протянул адепт. — Вы должны назвать имена. Предать друзей. Пойти на полный контакт со следствием.
— Вообще-то у меня нет друзей, — ответил Гордон. — Были бы — предал. Правда. Теперь мне можно идти?
Адепты переглянулись.
— Если честно, — напрямик выложил первый, — мы привыкли к чуть большему сопротивлению. — Он слабо улыбнулся. — Или по крайней мере к чуть более внятному сопротивлению. Вы упорствуете, мистер Эвримен?
— Не желаете ли вы позвонить? — вступил в разговор второй адепт. Голос у него был довольно визгливый — неудивительно, что до сих пор он предпочитал отмалчиваться.
— Позвонить?
— Воспользоваться вашим правом на телефонный звонок.
— Не знаю, — осторожно произнес Гордон. — Куда мне звонить?
— Вашему, — предположил первый адепт, — адвокату?
— У меня нет адвоката как такового, — признался Гордон. — Как такового нет. Хотя, если хорошенько порыться в памяти, я обращался к некоему Пендлтону, когда заверял документы на покупку квартиры. Пендлтон, нотариус. У него контора на Хай-стрит в Фелтеме, над складом уцененных диванов. Наверное, я могу позвонить ему. Если вы считаете, что стоит.
— Отлично, — заулыбался первый адепт. — Отлично. Валяйте.
— Что валять?
— Просите разрешения позвонить по телефону.
— Мм.
— Просите, — настаивал адепт. — Ну же.
— Хорошо, — неуверенно выговорил Гордон. — Можно мне позвонить по телефону?
Двое переглянулись. Легкая улыбка тронула губы мистера Адепта. Он расправил плечи, расставил ноги и заговорил, как будто шпарил наизусть:
— Но как можно говорить по телефону, если вы немы?
— Немо? Ну и что, если я и Немо?
— He-мы, — с досадой повторил адепт.
— Не вы?
— Если у вас нет рта!
— Простите? — удивился Гордон. — У меня есть рот. Смотрите. — Он правой рукой похлопал себя по губам. — Вот мой мммм. Мм мммм. Ммм?
Теперь оба адепта откровенно хихикали. Гордон повернулся на стуле и увидел свое отражение в зеркале. Рот исчез. От носа до подбородка шла сплошная ровная кожа. Брови метнулись на лоб, пытаясь спрятаться под челкой. Глаза стали абсолютно круглыми.
Гордон провел рукой по коже на месте бывшего рта, но она была совершенно гладкой. Под кожей он чувствовал зубы и язык, однако ротовая полость затянулась полностью.
Очень, очень странно.
Первый адепт, улыбаясь до ушей, сел напротив Гордона за маленький стол.
— Может быть, теперь мы смогли донести до вас свою мысль, мистер... Эвримен? Может быть, теперь вы станете сговорчивее?
— Мм мм ммммм, — сказал Гордон, усиленно кивая.
— Может быть, для начала раскроете имя вашей первой сообщницы?
— Мммммм Мм ММ! — сказал Гордон.
Агент несколько смутился.
— Вы понимаете, — продолжал он менее уверенно, — что мы хотим выйти на главную хакершу, террористку по кличке Клинити. Вы понимаете?
— Ммм, — сказал Гордон.
— Где она сейчас?
— МмммМ Мхмм мМ М мМмммммм ммммммм, — сказал Гордон. — Мммм Мммммм мМММ мМ ммМ Мммм Ммм Ммм.
Наступила пауза.
Адепт сильно сдвинул брови, отчего лоб его наморщился, приобретя сходство с пустым нотным станом, и повернулся к товарищу.
— Видишь, — тихо произнес он, — ничего не выходит.
Второй адепт снял черные очки и потер переносицу.
— Я мог бы сказать тебе это с самого начала.
— Слушай, не надо, а? — прорычал первый. — В команде не принято попрекать ошибками.
— Ты просто не продумал все как следует, — пискнул второй.
Первый адепт потряс в воздухе кулаком, скорее от бессилия, чем от ярости.
— Не заводись, 38VVc310298374950544!
— Эй! — возмущенно завопил второй адепт. — Ты назвал меня настоящим именем!
— Ой! — проговорил первый, обмякая всем телом. — Сорвалось...
— Мы не должны называться настоящими именами в присутствии этих! — орал второй адепт. — Так не положено! Они не должны знать наших настоящих имен!
— Он все равно не запомнит, — торопливо сказал первый.
— Не важно!
— Ммм мммм мм, — вмешался Гордон.
— Послушай, — сказал первый адепт второму, разворачиваясь к нему вместе со стулом. — Я сожалею. Виноват. Нечаянно вырвалось. Прошу прощения. Доволен? — Он помолчал и добавил тем тоном, который люди обычно приберегают для горьких замечаний в сторону: — Твоя дурацкая ротоклейка немного вывела меня из себя.
— Не забывай, что это была твоя идея.
Первый агент двумя руками стиснул цилиндр.
— Слушай, — сказал он, — давай не будем начинать все по-новой, ладно?
Однако второй агент уже вошел в штопор.
— Тебе бы не понравилось, если бы я в его присутствии назвал тебя настоящим именем, — обиженно пропищал он.
— Давай забудем? — предложил первый. — Всякий может допустить промах.
— Тебе-то хорошо, — ныл второй.
— Давай начнем все с чистой страницы, — предложил первый. — Отмени последнюю операцию, и начнем сначала.
Второй адепт, тот, что носил довольно странное имя 38VVc310298374950544, в изумлении повернулся к коллеге.
— Что?
— Отмени последнюю операцию.
— Я?
— Конечно, ты.
— Я не знаю, как ее отменить.
Лицо у первого адепта внезапно сделалось очень усталым.
— Что?
— Мы так не договаривались. Запечатай ему рот, сказал ты. О том, что надо будет распечатывать, речи не было.
— Ну разумеется, предполагалось его распечатать! Что толку запечатывать ему рот, если потом не распечатывать? Я похож на идиота? Не надо, — добавил он, — не отвечай. Это риторический вопрос.
Гордон с интересом смотрел то на первого адепта, то на второго. Он с силой вдохнул через нос. Внутри забулькало. Оба адепта повернулись к нему с нескрываемым отвращением.
— Мм Мм, — сказал Гордон, не считая, впрочем, что должен извиняться. У него не было носового платка, а был бы, он все равно не сумел бы высморкаться из-за наручников и все прочего. Учитывая сложившиеся обстоятельства, могло быть хуже.
— Я говорил, сядем и подумаем, — продолжал визгливый адепт тоном оскорбленного достоинства, — а ты: «Нет, нет, чего тут раздумывать».
— Давай, — сказал первый, поднимая в отчаянии руки, — просто усыпим его и начнем все сначала. Давай, — он возвысил голос, чтобы не дать второму вставить слово, — не будем выяснять, кто больше виноват, ладно? Просто усыпи его, сделай ему новый рот, а завтра начнем опять.
— Усыпи?
