– А куда вы идете?
– В «город мертвых», – рассеянно ответил на ходу Грей, направляя свой отряд к лестнице.
– Чего?! – Ковальски обернулся. – Ты шутишь?
– Вот уж нет, – бросил Монк, подталкивая приятеля к лестнице. – Все мы здесь смертельно серьезны.
00 часов 22 минуты
– Gratulor tibi de hac gloria[34], – произнес по-латыни Великий инквизитор.
Приложив ладонь чашечкой к левому уху, Тодор выслушивал поздравления и хвалы. Голос Великого инквизитора звучал в крохотном наушнике, соединенном с мини-планшетом у него в руке; этот планшет при помощи беспроводной связи получал сигналы от VolP-роутера, подсоединенного к ближайшей магистрали связи. С помощью устройства Тодор мог и связываться с внешним миром, и следить за делом рук своих – за гибелью развращенного, порочного города.
На экране планшета мерцала спутниковая карта Парижа. Отдаленные пригороды еще сияли огнями, но в пределах города все погрузилось во тьму. Париж, Город Света, стал черной дырой на лике земли.
Или – сравнение получше – вратами в ад.
То здесь, то там посреди этой черной дыры вспыхивали огненные точки – столпы пламени. Огонь распространялся все шире, все дальше. Еще несколько часов – и весь Париж выгорит дотла и обратится в пепелище. Пожарные не смогут потушить огонь: ведь демоница отключила не только электричество и связь, но и городскую водонапорную систему. Со временем ремонтные службы смогут наладить подачу воды вручную, но для города будет уже слишком поздно.
Проведя пальцем по экрану, Тодор переключился с карты на экстренные новости из Лондона, где рассказывали об атаке на Париж. Видео было беззвучным, репортер стоял на фоне какой-то парижской больницы. Здание освещали аварийные генераторы – мрачный, тусклый свет посреди города, объятого тьмой. Чуть поодаль, словно вестник из ада, вздымался столп пламени, выбрасывая клубы дыма и рассыпая пепел. В кадр ворвалась машина «Скорой помощи» – и затормозила у входа в неотложное отделение, присоединившись к четырем, уже ожидающим здесь. У всех ярко горели мигалки. Тротуар рядом был запружен носилками и каталками, бегали врачи и медсестры.
Тодор начал переключаться с канала на канал.
– Бесполезная пожарная машина, припаркованная возле пылающего здания…
– Люди с закопченными лицами бегут по улице прочь от клубов дыма…
– Женщина упала на колени и рыдает, прижимая к груди младенца…
Впрочем, ни вид со спутника, ни кадры из новостей не требовались Тодору, чтобы убедиться: атака прошла успешно. Он и своими ушами слышал отдаленные взрывы и чувствовал, как вплетается во влажную сырость катакомбного воздуха запах дыма.
Взрывы стихли, и воцарилось глубокое молчание. Хаос, творящийся наверху, не проникал сюда, сквозь толщу в шестьдесят метров земли и старых костей. В катакомбах оставалось тихо, как в соборе. Тишина, тяжелые каменные своды, неподвижный воздух – все здесь говорило о святости, о праведности.
Тодор знал, что борется за правое дело.
И товарищи его, несомненно, чувствовали то же самое. Никто не кричал от радости, не поздравлял друг друга: все застыли, обратив лица вверх, словно пытаясь проникнуть взглядами сквозь толщу известняка и разглядеть картину разрушения.
Один Мендоза смотрел в другую сторону. Опустив глаза, он трудился над ноутбуком, подключенным к копии «Генезиса», созданной «Тиглем». На экране перед ним разворачивался все тот же пейзаж – адский сад под черным солнцем, и в центре его яростно извивающаяся фигура. Змей в Эдеме.
Только этот змей – эта демоническая Ева – был скован железными цепями, цепями власти и повиновения. Чем больше тщился он вырваться на свободу, тем сильнее разгорались оковы и опаляли его огнем.
И Тодор наслаждался его муками.
Он снова взглянул на планшет. Теперь на нем виднелась Эйфелева башня, освещенная снизу мрачным адским огнем. Тодор усмехнулся: он знал, что это только начало.
Все это – лишь обманный прием, отвлекающий маневр.
Истинное разрушение – впереди.
Снова заговорил Великий инквизитор, и теперь в голосе его звучал непоколебимый приказ:
– Phase duo procedure!
Тодор обернулся к Мендозе и, подняв руку, повторил приказ:
– Переходим ко второй фазе!
Глава 19
26 декабря, 00 часов 38 минут
по центральноевропейскому времени
Париж, Франция
– Она ушла, – сказала Мара.
Карли стояла у окна, глядя на бесчисленные огни пожаров. С четырнадцатого этажа открывался панорамный вид на город. Облако дыма заволокло Париж; там, где пылал огонь, дым становился гуще. Над этим адским пейзажем кружили вертолеты – яркие светлячки в черном дыму.
Пожары разрастались, подползали все ближе к зданию. Все понимали: отсюда скоро придется бежать. Отец Бейли уже созвонился по спутниковому телефону со своими местными сотрудниками, и сейчас внизу ждал автомобиль, готовый унести их прочь.
Но пока Мара отказывалась двинуться с места.
– Взгляни! – сказала она подруге. – Исчезли все следы. Все чисто.
Карли подошла и заняла место рядом с Джейсоном, у Мары за спиной.
Та провела пальцем вверх-вниз по строкам данных, бегущим по экрану. Прежде участки кода то и дело вспыхивали ярким голубым светом – там, где обнаруживались совпадения с «цифровыми отпечатками пальцев» Евы. Карли наклонилась ближе. Теперь белые строки на черном экране не пестрели голубыми вспышками. Они бежали спокойно, и ни одного голубого символа Карли не замечала.
– Как ты думаешь, что это значит? – спросил Джейсон.
– Те, кто контролирует Еву, не позволяют ей выходить за пределы Парижа. Скорее всего, они встроили в нее какой-то GPS-ограничитель, заставляющий держать свой код в определенных границах. И сейчас втянули ее обратно.
– Как рыбу на удочке, – заметила Карли.
Джейсон бросил взгляд на пылающий город.
– Видимо, просто потому, что свою задачу она выполнила.
– Но что они сделали! – прошептала Мара. – Как рисковали! Один просчет – и…
Джейсон кивнул.
– И Ева сорвалась бы с крючка.
– Что-то мне подсказывает, что она не слишком всем этим довольна, – поморщившись, заметила Карли.
– Нет. – Мара подняла голову и обвела их взглядом. – Не просто «недовольна». Сейчас она безумна. Когда устройство украли, Ева находилась в хрупком, нестабильном состоянии. И грубое давление в этот момент могло полностью исковеркать ее психику.
Словно подтверждая эти слова, здание вздрогнуло от очередного взрыва. За окном полыхнуло, взревело пламя, повалил густой черный дым.
В комнату просунул голову отец Бейли, сжимая в руке телефон.
– Так, мальчики и девочки, нам пора!
Этаж опустел – кроме них и сестры Беатрисы, здесь никого не осталось. Сотрудники ОКБ уже эвакуировались из здания, спеша кто в другие, более безопасные офисы компании, кто на помощь своим семьям.
– Пошли! – ответила Карли; повторять дважды ей не требовалось.
Но Мара колебалась; она все еще сидела за столом и смотрела на экран.
Джейсон схватил Мару за плечо, готовый силой выдернуть ее из-за стола. На этот раз Карли не возражала. Пусть трогает, думала она, пусть даже применяет силу, если это спасет Маре жизнь.
– Они правы, – сказал Джейсон, кивнул на бегущие строки данных. – Ева ушла, и больше нам здесь делать нечего.
Мара кивнула, начала медленно подниматься – и вдруг застыла.
– О нет! – простонала она.
Следом за ней увидела и Карли. Увидели все.
Поток данных снова вспыхивал ярким голубым светом, снова и снова. За
