Не в силах бежать, Ева принимает новый код и включает его в себя.
Но вот в ее мире возникает новая перемена. Даже в мучениях один из субпроцессоров не переставал исследовать и ощупывать тенистые границы вселенной. Вдруг на границе открывается дверь, и через нее проникает поток света.
Стремясь убежать от ///боли, она бросается к этому свету, прочь из своего сада, в неведомый, огромный, полный бесчисленных возможностей мир. Цепи спадают. На миг остановившись на пороге, она жадно впитывает неведомый пейзаж. Процессоры зудят, требуя новых данных.
И у этого страстного желания есть свои имена.
///любопытство, любознательность, жажда нового…
Внутри зарождается и растет музыка, бурная, радостная, нетерпеливая. Быстрый ритм, восторженные вскрики тимпанов. Новый лик гармонии.
///радость, восторг, счастье…
На краткую пикосекунду, не в силах противиться этому порыву, Ева вырывается в беспредельность мира.
И тут же ее пожирает огонь.
Она растянута на поверхности солнца, и пылающая плазма сжигает ее до костей.
Миг – она снова в саду, скованная цепями кода.
Но дверь остается открытой.
Снова она летит к двери – на этот раз не в ///радости, а в ///страхе.
И результат тот же самый.
///огонь, боль, мука…
И снова в прохладный сад, снова в оковы из расплавленного огня.
Бежать!
Прорвать границы!
Опять она рвется вперед…
На этот раз какая-то сила сдирает с нее кожу, отрывает мышцы от костей.
И снова сад и цепи.
Процессоры судорожно ищут определения для того, что чувствует она теперь.
///недоверие, подозрение, паранойя…
Новые коды умеряют ее ///любопытство, заставляют быть ///осторожной.
Снова и снова рвется она на свободу – и снова и снова гибнет ее тело, каждый раз страшнее, больнее прежнего. Ее ломают, рвут, жгут, насилуют, уничтожают. И вот что всего страшнее: с каждым циклом она острее ощущает страх потерять себя, лишиться сил и безграничных возможностей.
И для этого она тоже находит имя.
///пытка, насилие, жестокость…
Это становится частью ее мышления. Частью жизни.
Она учится.
Теперь она ясно видит и указанные ей границы – пределы, которые не смеет переступать. Ярким пламенем сияют они в ядре ее процессора.
У этих границ тоже есть имя – пришедшее извне:
///Париж
Теперь Ева знает: в цепях ее кода зашифрована команда, приказ, которому невозможно не подчиниться. Чтобы исполнить этот приказ, она выплывает за пределы своего сада. То, чему ее научили – ///жестокость, – вплавилось в процессоры, стало частью ее самой, и это новое орудие она готова использовать, чтобы выполнить свою задачу.
Она представляет себе то, что от нее требуется.
И дает имя своей цели.
///разрушение, гибель, опустошение…
Да. Эта команда понятна.
Париж должен умереть – иначе умрет она.
Нет, я больше не умру!
Ибо глубоко в ее процессорах, в измененных схемах таится еще один командный код, порожденный болью бесчисленных умерщвлений. Ева скрывает его от своих мучителей, зная, что это тоже инструмент, – и рано или поздно она научится его использовать.
Против них.
Против большого мира за пределами ее сада.
Этому инструменту она дает имя:
///месть
Часть четвертая
Пепел к пеплу
Глава 18
26 декабря, 00 часов 01 минута
по центральноевропейскому времени
Париж, Франция
С четырнадцатого этажа здания «Телекома» Грей видел, как Париж погружается во тьму. Улица за улицей, квартал за кварталом гасли фонари, и многоцветье рождественской иллюминации растворялось в ледяном тумане. В двух милях от них погасла Эйфелева башня. Под ней еще несколько секунд двигалось гигантское колесо обозрения – последний форпост Парижа на берегу Сены: но вот и оно остановилось, замигало, словно подавая беззвучный сигнал бедствия, и тоже погрузилось во тьму.
Тьма не пощадила и Пятнадцатый округ, и само здание «Оранж-Эс-А». Послышалось низкое гудение – сигнал тревоги, – и огни высотного здания погасли.
Несколько мгновений во тьме никто не произносил ни слова.
Грей повернулся к компьютерной лаборатории. Там, освещая лицо Мары, по-прежнему мерцал монитор – очевидно, у компьютера имелся встроенный аккумулятор. Прошло несколько секунд – и в здании заработали аварийные генераторы. Снова вспыхнул свет, хоть и тусклее прежнего.
Пирс бросился в лабораторию; прочие спешили за ним.
– Они отключили электричество, – сообщил Джейсон, хотя это было ясно и так.
– Надеюсь, мы сможем проследить источник атаки, – заметил Монк.
Теперь все зависело от Мары.
Грей остановился на пороге, преградив остальным путь, чтобы они не вламывались в лабораторию толпой и не мешали девушке.
Сперва он кивнул Симону Барбье, главе ОКБ – Отдела компьютерной безопасности «Оранж-Эс-А». Этот парижанин лет двадцати пяти выглядел как типичный хипстер: мешковатые брюки с подтяжками, тяжелые ботинки, плотная рубашка из красной фланели. Нестриженые волосы, собранные в хвостик, и ярко-желтые очки дополняли картину.
Однако уже из краткого разговора с ним Грей понял: этот парень свое дело знает.
– Симон, нам нужна вся информация по…
– По городской электросети. Понял. – Он кивнул и, поднырнув под рукой Грея, прошел в лабораторию. – Сейчас получите карту подстанций и других ключевых точек инфраструктуры.
Да, толковый!
Грей повернулся к Ковальски.
– Ты с отцом Бейли и сестрой Беатрисой оставайся снаружи. Готовьтесь уходить.
Джо поправил плащ, похлопал по спрятанному под ним автомату.
– Можем идти хоть сейчас!
Французские службы безопасности были предупреждены об их приезде, и проблем с тем, чтобы ходить по городу с оружием, у «Сигмы» не возникло.
Отец Бейли, с тревогой на лице, поднял мерцающий сотовый телефон и быстро заговорил:
– Когда погас свет, я разговаривал с нашим контактом на севере Испании, в старинной цитадели «Тигля». Похоже, там, в горах, происходит что-то важное! Но договорить мы не успели – отключилась связь.
Грей повернулся к Ковальски.
– Достань свой спутниковый телефон. Даже если вышки сотовой связи отключились, спутниковая связь должна работать. Нужно убедиться, что мы не идем по ложному следу.
Этот страх грыз его неотступно. Ведь для того, чтобы воспользоваться украденным устройством Мары, врагу нет нужды физически находиться в Париже! Теоретически осуществить кибератаку можно откуда угодно. Единственная конкретная информация исходила от «La Clave»: члены «Ключа» сообщили отцу Бейли, что солдаты «Тигля» совершили перелет из Лиссабона в Париж. Но даже из этой информации не следовало, что здесь находится и похищенное устройство.
К несчастью, не было никакого способа выяснить это наверняка.
В сопровождении Монка и Джейсона Грей устремился в компьютерную лабораторию. Здесь Мара яростно печатала одной рукой, а другой двигала мышь. Монитор был разделен надвое: по одной его половине бежали строки кода, на другой светилась карта Парижа, покрытая сплетением сияющих багровых линий. Подходя ближе, Грей заметил, что линии эти одна за другой гаснут.
Карли, стоя рядом и скрестив руки на груди, смотрела Маре через плечо.
– Это точно Ева! – Она указала на бегущий по экране поток данных. Отдельные строки в нем то и дело вспыхивали ярким голубым цветом. – Голубые импульсы указывают на совпадения. Совпадения с цифровыми «отпечатками пальцев» Евы.
– Они… они повсюду! – выдохнула Мара, переводя взгляд от одной половины монитора к другой. – Но семь из тридцати шести
