Малютка Утёс захныкал и снова сжался в дрожащий комочек.
– Я помню, как ты вылупился из яйца, – усмехнулась королева. – Рубин тогда будто проснулась впервые за долгие годы. Вообще, должна заметить, что мать у тебя очень скучная. Ни единой искры… потому, собственно, я и позволила ей жить. Но когда она впервые увидела тебя, то прямо-таки вспыхнула. Можно подумать, чешуя у тебя из золота с сапфирами. Я понимаю драконов, помешанных на драгоценностях, но… драконята? Странно, очень странно! Ты ведь самый обыкновенный дракончик, милый мой внук, мне это совершенно очевидно…
– Нет! – пискнул вдруг Утёс, выпрямляясь и гордо выпячивая грудь. – Не обычный!
Снаружи послышался стук когтей о каменный пол, шорох и приглушённые голоса. Очевидно, стражники гасили огонь и уносили тела убитых товарищей. Затем в дверь бочком протиснулся ярко-красный дракон и припал к полу перед троном. Пурпур следила за ним, злобно прищурившись.
– Мама! – воскликнул дракон с явно напускным восторгом.
Королева молчала, устремив неподвижный взгляд сквозь облако дыма, поднимавшегося из ноздрей.
– Ваше величество! – снова заговорил ярко-красный. – Вы живы, вы вернулись! Что за… э-э… радостный день для всего Небесного королевства! Мы все так… так счастливы… это такое облегчение для нас! Какой…
– Кармин! – произнесла Пурпур, и Беда вздрогнула.
Сколько ярости в единственном слове! Оставалось лишь надеяться, что ей самой никогда не доведётся услышать своё имя таким тоном. Так произносят: «Казнить его».
– Какой великий день… – заикаясь, продолжил принц, поднимая голову, и запнулся, бросив растерянный взгляд на Беду. Казалось, он совсем не ожидал увидеть её здесь. Странно… где же ещё ей быть? – Такой великий…
– Скажи мне, Кармин, – прошипела королева, – как вышло, что ты позволил своей сестре украсть мой трон?
– Украсть… она… – пролепетал он. – Она не… мы все просто думали…
– Думали, меня нет в живых? – Королева поднялась на троне и раскинула крылья, нависая над залом. – Меня?
– Д-да… – весь дрожа, робко выдавил Кармин, явно не зная, какой ответ позволит ему прожить чуть дольше.
– Вот как, значит, – процедила она. – А снов ты не замечал, да? Я каждую ночь месяц за месяцем снилась тебе! Говорила, где я, просила выслать армию… Затем, когда спаслась из заточения у Огонь, просила о встрече, чтобы составить план действий. Просила тебя убить сестру. Выполнил ли ты хоть одну мою просьбу, Кармин?
Надо же, подумала Беда, вспоминая свои собственные сны, полные обвинений и требований. Ей и в голову не приходило, что Пурпур является и другим. Бедный Кармин!
– Но я… Я не знал, что всё по-настоящему, – проблеял он. – Думал, это просто сны… В чистом виде, так сказать.
– Скажи лучше, твоя нечистая совесть! – зарычала Пурпур. – А я ведь рассказывала тебе о приснилле! Каждую ночь я говорила с тобой, и каждый раз ты обещал. Обещал!
– А потом просыпался, – горько вздохнул он, – и думал, что глупо верить снам…
– Как и хранить верность королеве, которой нет во дворце? Легче струсить и подчиниться этой мыши, моей дочери, в надежде, что я не вернусь!
– Виноват, ваше величество, кругом виноват! – Кармин уронил голову, елозя крыльями по полу. – Повинен смерти. Позвольте мне самому убить себя!
– Живи пока, – щёлкнув хвостом, снисходительно бросила Пурпур. – Я хочу знать, сколько глупостей натворила Рубин в моё отсутствие. Что золото со стен ободрала, я уже вижу.
Беда обвела взглядом зал. Так и есть, прежде здесь в солнечный день приходилось жмуриться, чтобы не ослепнуть, а теперь большая часть драгоценных украшений исчезла, оставив за собой лишь контуры былых облачных пейзажей.
– Э-э… м-м… – замялся Кармин. – В общем, да.
– Другие небось тоже воровали? – хмыкнула королева. – Когда у власти ничтожество, каждый тащит что может.
– О нет! – поспешно возразил принц. – Только она, Рубин! Золото ушло на… э-э…
– Не мямли, выкладывай! – прошипела Пурпур.
– Она превратила вашу арену в больницу! Отпустила всех пленных и пригласила целителей из других племён, чтобы учили наших и лечили раненных на войне солдат. Кормила, давала жильё, находила работу…
Королева Пурпур долго молчала, поигрывая языком и вглядываясь в сына хищными жёлтыми глазами.
– Она тебе нравится, – проронила она наконец. – Ты считаешь Рубин хорошей королевой.
– О нет! – воскликнул он в ужасе, замахав крыльями. – Только вы, ваше величество, и больше никто! Вы знаете, как я любил свою работу на арене, а теперь… теперь там просто ужас что творится! Нам так не хватало прежних праздников, боёв… не хватало вас, ваше величество!
– Хм-м… – Королева покрутила носом. – Ладно, верить тебе всё равно нельзя, разберёмся… Я королева, а твоей сестре остаётся либо принять это, либо драться со мной и умереть. – Она со змеиной усмешкой бросила взгляд на крошку-принца. – Когда моя незадачливая дочь должна вернуться?
– Завтра утром, ваше величество! Она прислала гонца.
– Отлично! – Пурпур задумчиво побарабанила когтями по краю трона. – Подожду её прямо здесь. А ты принеси хоть какую-то пользу – распорядись, чтобы прислали обед из кухни… Только учти, – глухо зарычав, добавила она, – сначала всё попробует принц Утёс!
Боится, что отравят, поняла Беда. Прежде никогда не боялась.
До самой ночи через тронный зал вереницей проходили придворные, кланяясь, умоляя о прощении и прославляя чудесное возвращение любимой правительницы. Однако Беду не оставляло подозрение, что их пришло куда меньше, чем ожидалось. В коридорах стало пустовато, дворец затих, как будто его обитатели попрятались, выжидая и надеясь на перемены к лучшему.
Те, кто ставил на Пурпур, рассчитывали получить прощение или даже подняться по карьерной лестнице. Видно было, что королева внимательно оценивает и запоминает каждого. Пятеро самых сильных драконов встали на караул в тронном зале.
И всё же… Беда понимала, что не одна сомневается в искренней верности сегодняшних поздравителей.
Что ж, по крайней мере, у королевы есть она!
Беда вытянула свои уже не смертельные когти, с удовольствием их разглядывая. В конце концов все неприятности окупятся, а страх и ненависть окружающих уйдут в прошлое. Королева Пурпур укрепит свою власть, и начнётся новая, нормальная жизнь!
Тем не менее в ненавидящих взглядах сегодня ощущалось нечто большее, чем просто смертельный страх, хотя слова «предательство» и «измена» вслух не произносились. Странно… или просто показалось?
Было уже сильно за полночь, когда королева Пурпур обернулась хвостом и уснула прямо на троне. Отец Беды похрапывал неподалёку, раскинув на полу большие оранжевые крылья.
Малютка Утёс задумчиво обводил когтем узоры каменной резьбы, что-то напевая себе под нос. Внезапно выпрямившись, он покосился на спящую королеву и с надеждой взглянул на Беду.
– Извини, – вздохнула она, стараясь говорить подружелюбней, хотя всё равно получалось как-то фальшиво, – у меня приказ не спать всю ночь, так что убежать не получится.
– Ладно. – Он ещё поковырял когтями трон, затем вдруг снова поднял глаза, странно огромные на крошечной мордочке и золотисто-оранжевые, гораздо красивее, чем у бабки. – Хочешь, песенку спою?
– Песню? – удивлённо переспросила Беда. – Что за песня?
– Сама сочинилась, – похвастался он, – прямо сейчас!
– Давай, только
