– Кстати, что теперь делать со свитком? – напомнила Беда. – Отнесём на Яшмовую гору и отдадим Глину?.. И его друзьям, конечно, – спохватилась она.
– Можно и так, – задумчиво проговорил Карапакс, – но я считаю, что такой властью не должен обладать никто, каким бы добрым ни был. Всё равно опасно для души.
– Ну почему же, – возразил Вихрь. – Кто-нибудь очень мудрый и добрый мог бы справиться. Вот, например, королева Тёрн…
– А почему не королева Глетчер? – обиженно фыркнул Холод.
– Никому нельзя его отдавать! – нахмурилась Луна. – У свитка уже есть хозяин.
Огонь костра потрескивал в тишине, пожирая скудные остатки хвороста, который удалось собрать в каньоне. Драконята не сводили глаз с ночной, и Беда невольно задумалась, какие мысли она сейчас слышит в их головах.
– В каком смысле? – спросил наконец ледяной.
– Ты о ком? – помрачнел песчаный.
– О дракоманте, который этот свиток создал, – пояснила Луна. – Вложил в него всю свою магию, чтобы применять потом, не вредя своей душе. Разумно, правда? Обезопасить мир от того, кем мог бы стать…
– А заодно достичь неограниченной власти, – хмыкнул ледяной.
– Всё равно это разумно, – упёрлась ночная. – Если использование магии не сделает его злым, то творить он станет только добрые дела.
– «Будет»? – переспросил Вихрь. – Луна, ты вроде бы говорила о старинной легенде. Почему же…
– Потому что… – она осеклась, но потом решительно продолжила: – Потому что он всё ещё жив!
– Кто жив? – вскинулся Холод.
– Он замурован! – Ночную как прорвало, слова повалили, словно дым из пасти. – Я услышала его голос у себя в голове ещё в первые дни на Яшмовой горе. Он сидит где-то под землёй совсем один, голодает… Только свиток может помочь ему выбраться! Вот я и… обещала… что поищу.
– То есть, найдёшь и отдашь ему? – прищурился Карапакс. – Что ж, по крайней мере, справедливо – это его магия, в конце концов.
– Луна! – вскочил ледяной, вздыбив игольчатый гребень. – Кто он такой?
– Ну… – замялась она. – Ты только не забывай: всё, что о нём знают, могло за две тысячи лет исказиться, да и известно только со слов его противников. Так что… доподлинно никто не знает, каким он был, и…
– Ты говоришь о Мракокраде?! – заревел Холод. – Это не розыгрыш?
– Зачем так орать? – поморщился Вихрь, приподнимаясь.
– Если Мракокрад замурован в одиночестве и голодает, он того заслуживает!
– В самом деле? – фыркнула Луна. – А как же та ночная, замороженная по недоразумению? Ты сам её освободил, а ведь она старинный враг всех ледяных!
– Да, но у Люты нет никакой жуткой магии.
Луна вскочила, в гневе приподняв крылья.
– Жуткой? – рыкнула она. – Это какой же, чтения мыслей и предсказания будущего? Моей жуткой магии?
– Ну, не только… – Ледяной покосился на Карапакса.
– Угу, – буркнул тот, – и моей тоже.
Беда усмехнулась, показывая когти.
– Надеюсь, хотя бы моей ни у кого больше нет.
– Он убил собственного отца, – продолжал Холод, – нашего Ледяного принца. Да твоё собственное племя боится и ненавидит Мракокрада!
– Да, – признала ночная, – но они тоже почти ничего не знают о нём.
Песчаный дракончик прищурился:
– А ты, выходит, знаешь?
Слова его повисли в воздухе. Беда перехватила взгляд Вихря, устремлённый на Луну, и осознала, что прямой смысл у вопроса далеко не единственный. В нём звучало: «Если Мракокрад так для тебя важен, то почему ты не рассказала нам раньше?» и даже: «Значит, он для тебя важнее, чем я?»
Ночная первой отвела глаза.
– Может быть… не знаю, – призналась она.
– Я не могу позволить тебе освободить Мракокрада! – проскрежетал ледяной.
– Прежде всего, ты не можешь мне приказывать! – отрезала Луна. – Поговорить разумно, выслушать, постараться убедить – другое дело.
– Но только не сейчас, – зевнул морской дракончик. – Давайте уж выспимся как следует, а обсудим всё утром, ладно?
– Согласен, – кивнул песчаный.
– Я тоже, – буркнула ночная.
– Договорились, – заключил Холод.
Слушая их горячий спор, Беда невольно засомневалась в такой уж великой ценности друзей. Хорошо ещё, на неё саму никто не рычал.
– Я сплю снаружи, – объявила она, вставая.
– Под дождём? – удивился Карапакс.
– Меня не промочит… И потом, говорят, я сильно ворочаюсь во сне.
– А, тогда понятно, – согласился он, нервно дёрнув крыльями. – Отличная мысль.
Беда улыбнулась ему и вышла на дождь. Выбрала более-менее укрытое место в основании утёса и, свернувшись клубком, продолжала думать о чудесном свитке и его легендарном хозяине Мракокраде, пока не уснула.
Впервые за много лет сон её был мирным. Разгневанная королева Пурпур больше не гонялась следом по запутанным коридорам, никто не горел в когтях – ни огня, ни дыма, ни предсмертных воплей, только покой и тишина…
– Беда! Беда, проснись!
Её разбудил тычок в плечо, за которым последовал испуганный крик. Морской дракончик отскочил, бросив в сторону объятую пламенем палку.
Она потянулась, зевая. Насмешливо фыркнула, кивая на палку:
– А ты чего-то другого ждал? – и тут же нахмурилась, заметив за спиной дракончика ещё две пары встревоженных глаз.
– Что такое?
– Луна исчезла, – вздохнул Карапакс, – и свиток тоже.
Глава 21
Мир после грозы сверкал и переливался, солнечные лучи играли бликами на мокрых скалах, а небо, казалось, только что выкупалось в кристально-чистом горном озере. Столько драконов в небе Беде ни разу не доводилось видеть – каждому хотелось размять крылья среди всего этого великолепия. Чаще всего, конечно, попадались небесные, и она виновато подумала, что надо было первым делом сообщить королеве Рубин об успешно перехваченном свитке.
Только вот успех теперь выглядел сомнительным.
– Как она могла! – нервничал Холод всю дорогу на юг. – Да нет, не могла, нельзя же… Нет, не стала бы.
Вихрь молчал, задумавшись.
– М-м… А может, она… – начал Карапакс.
– Мы же договорились спокойно всё обсудить! – взорвался ледяной.
Беда скептически хмыкнула.
– Небось, решила, что ты всё равно не станешь слушать. Я тебя знаю куда меньше, но и то вижу…
– Я всегда слушаю! – зарычал он. – Если, конечно, оно того стоит.
– Вот-вот… – кивнула Беда. – Разве это одно и то же?
Песчаный дракончик вдруг обернулся к ней.
– Ты быстрее нас и быстрее неё – может, успеешь догнать.
– Пожалуй, – усмехнулась она. – У вас всех будто не крылья, а банановая кожура.
– Ну так лети вперёд! – оживился Карапакс. – Лети, не жди нас. Останови Луну, не дай его освободить!
– Ну… ладно, – пожала она плечами. – Только… как я ей не дам?
– Объясни, что это неправильно! – прошипел Холод.
– Ага… то есть не дать одними словами?
– Ну не жечь, конечно! – фыркнул морской дракончик. – Это само собой разумеется.
– А точно получится словами? – усомнилась Беда. – Может, хотя бы кончик хвоста… Шучу, шучу.
Нельзя сказать, чтобы она шутила в полной мере. Жечь Луну и правда не хотелось, но угроза освобождения из-под земли кошмарного древнего убийцы оправдывала, если поразмыслить, любые методы.
Однако по взглядам драконят Беда поняла: лучше не уточнять. Песчаный был близок к панике, ледяной смотрел с откровенным подозрением, и даже Карапакс явно беспокоился, так что их точка зрения представлялась очевидной: пускай жуткий Мракокрад гуляет в своё удовольствие, лишь бы у обожаемой Луны не пострадало ни
