– Если она будет упираться, – вздохнул Вихрь, – попроси хотя бы обождать нас. Скажи, мол, если надо, освободим все вместе.
– Ладно. – Беда взмахнула крыльями, набирая высоту и ловя попутный ветер. – Попробую.
«Только подозреваю, что задачка не по мне», – добавила она мысленно.
– Луна должна быть в окрестностях Яшмовой горы! – крикнул Вихрь вдогонку. – Он замурован где-то близко, если смог достучаться!
– Поняла! – ответила Беда.
К её удивлению, к полудню догнать беглянку не удалось. Либо улетела почти сразу, либо очень уж спешила. Беда останавливалась только однажды, чтобы напиться из горного озерца, и остаток дня летела, не жалея крыльев. Гигантская тень Яшмовой горы заслонила небо впереди, когда уже начали зажигаться первые звёзды.
Там Глин, подумала Беда, ощущая радостную дрожь. Уже совсем скоро можно будет встретиться и всё ему рассказать!
Только сначала надо догнать и остановить Луну.
Она замедлила полёт и стала тщательно обследовать скалы вокруг горы, высматривая своим орлиным взглядом мельчайшее движение. Один раз, спикировав к цели, всего лишь спугнула мышь, другой – едва не получила в нос пучок игл от рассерженного дикобраза.
Однако на третий раз удача ей сопутствовала.
Беглянка даже не пряталась. Сидела на травянистом склоне горы поменьше чуть к западу. Золотые лучи заходящего солнца освещали сгорбившуюся фигурку, длинная тень которой тянулась вверх по склону, как второй хвост.
Беда сделала круг у Луны над головой, присмотрела рядом подходящий валун и опустилась на него, чтобы не пожечь траву. Принимая драконий вес, камень покачнулся, грозя скатиться в долину, но с места не сдвинулся.
Ночная даже не оглянулась. Склонившись над свитком, она читала так увлечённо, что чёрный кожаный чехол смялся под её когтями.
– Кхе-кхе, – подала голос Беда. – Привет! Мне запретили тебя поджигать… это на случай, если ты волнуешься.
Луна подняла голову, и стало видно, что глаза у неё полны слёз. Судя по мокрым дорожкам на чешуе, плакала она уже давно.
– Ох ты ж… – вздохнула Беда. – Обняла бы тебя, да не могу.
– Я только хотела услышать его ещё раз, – всхлипнула ночная. – Сказать, что мы нашли… В общем, поговорить… И сама вспомнить, почему так ему доверяла… но когда стала читать – а он не хотел, чтобы читала! – наткнулась вот на это… – Она поморщилась сквозь слёзы, показывая когтем на тёмно-красные строки.
Беда присмотрелась: на этом месте надписи кончались, и дальше начинался чистый пергамент, но буквы издалека разобрать не получалось, а приближаться было опасно.
– Что там написано? – полюбопытствовала она, но Луна не ответила, уставившись перед собой застывшим взглядом. – Слушай, я не умею читать мысли, у меня другая жуткая магия, не забыла?
– Замолчи! – вдруг бросила ночная так резко, что Беда вздрогнула. – Нет, не ты, – покачала она головой, – это я ему.
– Он разговаривает с тобой прямо сейчас? Ну и ну!
– Твои мысли, кстати, он тоже плохо слышит… но согласен, что они уже не такие огненные.
– Хм…
– Драконы – не вещь! – взорвалась вдруг Луна, снова уставившись вперёд. – Их нельзя зачаровывать, это неправильно! Разве ты… нет, плохой он был или хороший, совершенно не важно! – Она сердито ткнула когтем в пергамент, надорвав его. – Большей гадости я в жизни не читала!
– Эй, ты расскажи всё-таки! – Беда подпрыгивала от нетерпения. – Интересно же!
– Нет, расскажу! – бросила ночная. – Всё ей расскажу! Когда творится такое зло, все секреты отменяются! – Она повернулась к Беде. – Помнишь, Холод говорил, что Мракокрад убил своего отца, принца Арктика?
– Помню, – кивнула Беда, – я ещё удивилась, почему у ночного отец ледяной.
– Ну, это долгая история, неважно… разве что для самих ледяных. Так вот, ещё рассказывают, что Мракокрад совершил что-то столь ужасное, что всё племя ночных покинуло родные места и куда-то скрылось, чтобы он их не нашёл, если вдруг вернётся. Считалось, что он исчез, а может, и умер, но они всё равно спрятались, на всякий случай.
– Ничего себе! А я ещё самонадеянно воображала, что меня боятся и ненавидят, – усмехнулась Беда, подавляя мурашки, бегущие по чешуе. И это чудовище замуровано живьём где-то здесь совсем рядом!
Луна тяжко вздохнула.
– Короче, теперь я знаю, что именно он совершил. Да, совершенно точно… И живи я тогда, тоже улетела бы куда-нибудь подальше!
– Ну так что же он сделал?
– Использовал магию против своего отца, – произнесла ночная упавшим голосом. – Заколдовал его, словно какое-нибудь ожерелье, камень или… или кусок рыбы!
– Ого! – Беда вытаращила глаза, невольно представляя себе кусок заколдованной рыбы.
– Вот оно, то самое заклятие! – снова всхлипнув, Луна отчеркнула когтем строки и прочитала вслух: «Пусть Ледяной принц Арктик выполнит любое моё желание». Вот так, очень просто… Что ты заставил его сделать? – выкрикнула вдруг она. – Убить себя, да? Убить?
– Вот это да! Неужто и такое бывает? Значит, и Карапакс может?
Ночная яростно тряхнула головой и снова уставилась в пространство. Долго молчала, а потом издала пронзительный вопль:
– Что? Выпотрошил? Ты серьёзно?
– Кто выпотрошил? Кого? – поморщилась Беда. – Ой, не может быть! Принц Арктик, сам себя? Фу, такого не бывало даже на арене у Пурпур… хотя ей бы, думаю, понравилось… Кстати, её больше нет, ты в курсе?
Но Луна не слушала. Уронив голову на свиток, она зажала уши лапами и зажмурилась.
Хорошо бы убрать её подальше от этого голоса, подумала Беда, только как это сделать? Дотронуться нельзя, швырнуть камнем, чтобы привлечь внимание, тоже как-то неудобно. Придётся ждать остальных драконят.
Оглянувшись, она дохнула огнём на деревце неподалёку, превратив его в пылающий факел. Так им легче будет заметить.
Время тянулось бесконечно. Ночная всё так же сидела неподвижно, уткнувшись носом в свиток, а Беда сидела на своём валуне. Наконец вдали послышался шум крыльев. Драконята летели из последних сил, а Карапакс вообще превратился в выжатую лягушку.
– Вот она! – задыхаясь, выдавил он.
– Луна! – воскликнули разом Вихрь с Холодом.
– И вам здравствуйте, – хмыкнула Беда.
Один Карапакс сначала подлетел к ней.
– Ну как дела? – нетерпеливо бросил он. Что, она уже…
– Нет, не освободила, – успокоила его Беда, – и, похоже, не собирается. Зато вычитала кое-что в свитке, расстроилась совсем. А потому… нечего на неё брызгать ядовитой слюной! – рыкнула она на Холода.
Вихрь присел рядом с Луной, заботливо обняв крылом.
– Что случилось? Он что, прямо сейчас с тобой говорит?
– Да, говорит и говорит… без конца. – Она подняла голову, утирая слёзы. – Холод, ты был прав, нельзя его выпускать. – Повернулась к ледяному и протянула свиток.
Дракончик вздохнул с облегчением, а Вихрь выдохнул немного пламени, чтобы разглядеть текст в сгущающихся сумерках.
– Ничего себе! – пробормотал он почти сразу.
– Да, никак нельзя, – повторила ночная, – раз он способен подчинять драконов так… так легко… да ещё задумывал это с самого начала! – Она снова прислушалась к голосу в голове. – Сейчас обещает, что больше никогда… но… Мракокрад, разве можно тебе верить? А остановить тебя будет некому, нет такой силы… Нет, всё, замолчи, хватит розовых видений! Спасибо, у меня есть свои собственные!
Холод слушал,
