– Да тут и бежать-то некуда, – донесся приглушенный голос Егорова.
Вновь все вокруг затряслось. На Бреже тоже упал камушек, только размером крупнее моего. Потекла кровь. Он витиевато выругался по-французски. Я и забыл, что «тысяча чертей» Боярского меркнет по сравнению с многосложными ругательствами, рожденными умами лягушатников.
Наконец мы добрались до пещеры. Я шел предпоследним и, едва покинув коридор, получил увесистый толчок в спину: Серега налетел прямо на меня. Я же от толчка задел Бреже, который вновь выругался. Кажется, во французе проявлялось нечто исконно русское…
– Места много, – протянул Серега. – Хоть в футбол играй!
Я сделал шаг в сторону и смог наконец осмотреть пещеру. Тусклого света, пробивающегося откуда-то сверху, оказалось вполне достаточно, чтобы оценить ее размеры.
Впрочем, естественная ли она? Стена, рядом с которой я стоял, казалась столь же идеально ровной, как и края лаза.
Пещера имела слегка вытянутую овальную форму и могла бы соперничать размерами с любым стандартным стадионом. Разве что трибун не хватало, а так – поле как поле, только без искусственного газона. От каменного пола, столь же ровного, как и стены, без единой выбоинки, тянуло холодом.
Молодой быстро обулся и накинул куртку, зябко поежившись. Чиж нервно сплюнул. В самом центре пещеры находился квадратный помост с невысоким обелиском, от которого в пространство волнами расходилось нечто, улавливаемое только на уровне ощущений…
– Это он, – заволновался Греве. – Деструктуризатор!
Мы пошли вперед полукругом, держа оружие наготове. Французский капитан все рвался вперед, пока Влад его резко не одернул.
– Свободно, не заминировано, можно подойти, – сообщил Гранин, обследовав подступы к помосту.
Я вытащил из кармана модулятор. Овал, указывающий путь, пропал, кажется, как только мы вошли в коридор, а я только сейчас обратил на это внимание. Прибор слегка подрагивал в моих руках, как телефон в режиме вибрации.
Обелиск выглядел как невысокая – в полметра – каменная пирамида, украшенная неизвестными мне письменами, слегка напоминавшими те символы, которые я видел в бумагах Греве, но в то же время и отличавшимися чем-то неуловимым. Я не являлся экспертом в лингвистике, но некоторые символы показались мне идентичными, и я дал бы руку на отсечение, что это либо один и тот же язык, либо родственный ему.
– Дайте мне модулятор, – попросил Греве, жадно глядя на обелиск. – Пока еще не поздно…
– Нет, – решительно заявил Влад. – Пришла пора объясниться! А потом я решу, как поступим…
– Что вы хотите знать? Я же вам уже все рассказал!
– Неужели? – удивился Лурье. Серега тем временем обошел подиум, осматривая его на предмет потенциальной опасности, но к самому обелиску не приближался. – А мне кажется, что вы пока не сообщили нам ровным счетом ничего.
– Спрашивайте, только скорее!
– Кто ты? Откуда? Из космоса? Я читал Уэллса и других фантастов, так что меня трудно удивить этим предположением. Какую цель преследует ваша раса? Каким образом вы сумели заменить нам память и создать эту реальность? Или все это неправда и мне не стоит верить Эрику?
– Сколько вопросов! Даже не знаю, с чего начать. – Греве задумался, не отводя взгляда от пирамиды. – Да, мы не отсюда. Мы – ваши старшие братья, если можно так выразиться. Мы стараемся помочь вам, довести вас до более высокого уровня. Наши технологии многое позволяют. Поверьте, мы преследуем только и исключительно благородные цели!
Вот в этом я очень сомневался. Ни Алиев, ни Греве совершенно не производили впечатления альтруистов-бессребреников. Напротив, они были жесткими, даже жестокими врагами, на все готовыми ради достижения своей цели.
– И для этого вы похищаете людей?
– Да, потому что это лишь тень. Без истинных людей этот мир не живет по-настоящему.
– Что такое тени?
– Отражения настоящего мира, отбрасываемые в смежные слои реальности. Это как круги по воде – пока нет истинных людей, которые пробуждают реальность, все дремлет, находится в состоянии покоя. Истинных людей требуется не слишком много, достаточно соотношения один к тысяче, чтобы тень проснулась от спячки. А ваша память… да, она заблокирована. Закон природы. Пришедший на место тени сам стал тенью. Но посудите сами, хотели бы вы знать правду? Пусть это не слишком честно, но цель, как у вас говорят, все оправдывает!
– Зачем это нужно? Зачем вам оживлять реальность?
– Как «зачем»? – удивился Греве. – Чтобы создать идеал!
– Не верю я ему, командир, – прошептал Чиж, стоявший подле меня. – Врет он!
Мне тоже показалось, что фальшивый француз говорит только часть правды. Не выглядели местные обитатели нереальными отражениями, они были вполне живыми, ощутимыми, умели чувствовать, переживать. Я вспомнил Катю и еще раз подумал, что Греве врет. Или же сам честно верит в свои слова, не понимая, что ошибается…
Стены пещеры вновь задрожали, на этот раз ощутимо заметнее. Я пошатнулся, но равновесие удержать сумел, только вот модулятор вылетел из моей руки и упал на пол.
Греве одним прыжком оказался рядом, подхватил прибор и тут же его включил, моментально окутавшись привычным серым облаком. Серега попытался схватить капитана, но на этот раз облако вокруг Греве оказалось непроницаемым. Гранин отлетел в сторону, как мяч, отскочивший от стены.
Обелиск окутался сиянием, а волны, испускаемые им, стали видимы глазу. Они оказались лазурно-сиреневого цвета, но настолько яркого, что смотреть на обелиск стало физически больно.
Я отвел взгляд и увидел, как метрах в десяти слева от нас воздух сгустился в темное пятно и в зал шагнул высокий, худой, очень бледный и абсолютно лысый человек без бровей со странным пистолетом в руке.
Он с ходу принялся стрелять в облако, окутавшее Греве, но его выстрелы не наносили видимого вреда. Наоборот, облако лишь разрасталось, быстро достигнув обелиска и поглотив его. Мы навели оружие на пришельца, но стрелять не решались. В конце концов, он палил лишь в облако, а не в нас.
Внезапно обелиск потух. Он перестал светиться и стал выглядеть обычным, ничем не примечательным камнем. И облако вокруг Греве стало вдруг таять. Выстрелы лысого достигли цели, несколько пуль угодило прямо в грудь французского капитана. Он пошатнулся и неловко упал на бок.
После этого не прошло и пяти секунд, как облако полностью исчезло, растворившись в воздухе. Греве все так же лежал на полу не шевелясь и неестественно съежившись. Рядом валялся разорванный на несколько частей модулятор. Лысый пришелец опустил свое оружие и расстроенно посмотрел на нас.
– Стоять! Руки вверх! – крикнул Лурье.
Я подошел к телу французского капитана. От него осталась лишь кожа, мешком свернувшаяся на каменном полу в большой сиреневой луже, растекающейся во все стороны.
Чужак выполнил приказание, неохотно подняв руки, затем глубоко вздохнул и сказал по-русски:
– Что же вы наделали, господа-товарищи… Позволили троггану отключить мой сшиватель, когда я уже почти довел уровень статичности до максимума! И более того – дали ему возможность ускользнуть! Не обманывайтесь, он
