– Извини… – вздохнул Эрел, не совсем верно истолковавший мои раздумья. – Но благородная илитиири не может назвать мужем обычного мужчину. Впрочем, времени, думаю, у нас много, и, при желании…
– Оставь! – оборвал его я. – Сам разберусь со своими проблемами. Лучше скажи, почему ты едешь именно в Раху? В Зул-Гиите ведь тоже вроде есть кто-то из твоего будущего Дома?
Мне и правда были неприятны все эти разговоры. Нет, я не шовинист, но все-таки считаю: в тандеме мужчина-женщина защитником и добытчиком должен быть все-таки мужчина. Так я воспитан и ничего с этим поделать не могу. Поэтому, если нужно будет стать благородным – я им стану. Не знаю как, но обязательно разберусь. Услышав вопрос и поняв, что мне не нравится тема разговора, Эрел поспешил ее сменить. Он сделал глоток из бутылки, поморщился и пояснил:
– В Зул-Гиите обычных дружинников нет, там только сотня Воинов Тени и десяток Молчаливых Сестер. Простым солдатам до них как до Луны. Уровни от двести двадцатого и выше. А вот в Рахе как раз заправляет Медоран, и обычных дружинников там хватает.
– В смысле, «заправляет»? – не понял я.
– В самом прямом, – пожал плечами парень. – Там других Домов нет. То есть простые жители свободны и платят налоги Совету, но управлением и защитой занимается Старший Дом Медоран. Дома дроу очень плохо уживаются друг с другом, если над ними не стоит стража Совета, вот разработчики и разнесли их по разным городам.
Эрел посмотрел на мое чистое, просветленное тупостью лицо и усмехнулся:
– Ты что же, мироустройство местное не изучал?
– До тридцатого уровня я его изучал, – немного смущенно ответил я. – Только до Зул-Гиита и добрался. Здесь игрок один порталы в Вайдарру продавал, вот и…
– Рассказать?
– Погоди, – остановил его я, – давай сначала сам скажу, что знаю, а ты уже добавишь, чтобы не болтать попусту?
– Идет, – кивнул Эрел.
Я забрал у него бутылку, сделал пару глотков, затем вытащил из ножен кинжал и ткнул им, как указкой, в пол:
– Итак, в центре Антрумы у нас Лууу, вокруг столицы треугольником расположены Кам-Араш, Хим и Зул-Гиит. Эти города похожи на те, что стоят на поверхности, ими правит Совет и во всех есть представительство каждого Дома. – Я нарисовал кончиком ножа воображаемый треугольник, затем обвел его по окружности и поднял на Эрела взгляд: – Вокруг Великого Треугольника находятся земли Домов. Десять территорий со столицами – что-то вроде людских герцогств. Так?
– Не совсем, – отрицательно покачал головой воин. – Вокруг каждого из городов Треугольника есть по десять городов вроде Рахи. Они стоят на землях Совета, но, как я уже сказал, управляются представителями домов, которые обеспечивают охрану и забирают за это часть собранных налогов в собственную казну. В Халиме, куда ты едешь, правит Младший Дом Акри.
– Как-то запутано тут все. – Я убрал в ножны кинжал, сделал еще глоток и вернул бутылку Эрелу. – Нормальный человек ногу сломит.
– Ничего странного, – хмыкнул тот, – привыкнешь. В городах Совета местные мило улыбаются друг другу, а за их стенами режут всех почем зря. Пока не прольется большая кровь, Совет закрывает глаза на происходящее, но когда терпение заканчивается – карает страшно.
– Как в книжках? – с иронией посмотрел на него я. – Если остался благородный, то…
– Нет, – отрицательно покачал головой воин. – Карают в любом случае. Книжки – сказка для подростков, а тут почти как в настоящей жи… – Эрел осекся, опустил голову и вздохнул. – Вернее, тут УЖЕ настоящая жизнь…
Глава 5
Мы еще поговорили немного и, когда выпитое перевалило за критическую отметку, завалились спать. Конечно, деревянная скамейка телеги не самое удобное место для сна, но я вырубился сразу. Снилась мне Даша. Мы были в том самом кафе, она сидела напротив и почему-то так ни разу и не посмотрела мне в глаза. Проснувшись, я первым делом набрал ее номер, но трубку опять никто не снял. Она или в игре, или не хочет подходить к телефону и разговаривать с покойником. Ну что ж, когда-нибудь я это узнаю.
Вокруг ничего не изменилось: караван все так же шел на восток по слабоосвещенному широкому тоннелю, безмолвный возница все так же сидел с прямой спиной, шумно дышали рофы, скрипели колесные оси, в воздухе пахло сухим сеном и мхом.
Эрел спал, и я не стал его будить: не было у меня настроения разговаривать. Хмель из головы полностью выветрился, вместе с ним исчезла и уверенность в будущем, а осознание происшедшего снова тяжким грузом навалилось на плечи. Одно дело строить из себя рубаху-парня в разговоре с таким же, как ты, «попаданцем», и совсем другое – трезво смотреть на вещи, понимая, что ты, по сути, никто.
Я вздохнул, оперся спиной о борт, прикрыл глаза и задумался. Этот Новый Мир… Что-то мне кажется, что он не будет ко мне слишком благосклонным. И даже если считать, что никто и никогда не выключит невидимый «рубильник», бессмертие – это палка о двух концах. В игре со стороны НПС возможен рескил[58], с появлением боли повсеместно появятся и пытки. Они были и раньше, но жертва не чувствовала мучений, могла выйти из игры и в любой момент накатать в администрацию игры письмо. А кому жаловаться сейчас? Ллос? Ну да, она посочувствует…
Стоп! Я с надеждой открыл меню персонажа и разочарованно выдохнул. Привязка с Вайдарры сменилась на Зул-Гиит… А как бы красиво получилось – умереть здесь и ожить там. Все-таки в Вайдарре я ориентируюсь не в пример лучше, а уровни – ерунда, восстановил бы за пару месяцев. Я еще раз вздохнул и разблокировал получаемый опыт. Арены больше нет, и нужно снова качаться, скрывая от каждого место своей привязки.
«Что еще?» – Я посмотрел на спящего Эрела и задумчиво почесал щеку. Что я могу противопоставить враждебному миру? Комплект посредственной необычной брони, два таких же посредственных кинжала, двенадцать золотых, немного алхимки и еды… Еще, конечно, воля и навыки опытного игрока – этого добра у меня, надеюсь, хватит, и пусть сейчас это выглядит самоуспокоением… Стоп! Я же что-то там украл перед переносом!
Открыв сумку, я нашел ячейки с украденными предметами и хмыкнул. Простенькое колечко, потрепанная книга, прямоугольная пластинка из серого материала, обломок какого-то темного камня и небольшая костяная с виду коробочка. Большего рассмотреть нельзя, а доставать прямо здесь – себе дороже. В течение десяти дней после совершения кражи на каждой украденной
