— Эти люди нарушили закон, решив тайком войти в город, — ровно известил Хальдор. Он стоял, расставив ноги и заложив руки за спину. Мы сбились тесной кучкой. — Им было запрещено подходить к границам Дьярвеншила, но они ослушались. За это будут… наказаны.
— Там что же, йотун-шагун? — прошелестел взбудораженный шепот, и толпа отхлынула. Сотни глаз со страхом уставились на Солвейг, которую теперь не закрывали наши спины.
— Милостивые перворожденные, да это же Солвейг! Дочь Ингольф-хёгга, утонувшая Солвейг! Она стала шагун? Ее дар пробудился?
— Нельзя пленить йотун-шагун…
— Нельзя прикасаться к той, что ходит по грани…
— Ой, беда будет…
— Молчать! — рявкнул Хальдор. — Шагун предала Дьярвеншил! Она скрывалась, оставив город без защиты! Приютила в своем доме отступников! Нарушила закон! К тому же у Солвейг нет силы истинной заклинательницы! Она слаба и не может защитить нас. Она не может защитить даже себя, разве вы не видите? Разве сильная йотун-шагун, способная противостоять ай-ро, дала бы себя пленить?
Люди зашептались, а я сжала кулаки. Солвейг не отрываясь смотрела на Хальдора, и мне стало жутко от ненависти в ее глазах. И больно…
Но новый риар не глядел в сторону бывшей возлюбленной. Горящий черный взгляд прожигал лица и души жителей города, и те опускали головы, покоряясь силе нового риара.
— В Дьярвеншил пришли перемены. Перемены к лучшему! Этот город достоин сильного хёгга, который подарит каждому из вас защиту, покровительство и зов! Истинный и сильный зов!
— Да, риар! — крикнул кто-то в толпе.
Я вздрогнула, нашла лицо одного из членов совета родов. Манавр тоже был здесь — стоял, улыбаясь и с гордостью глядя на сына.
— Дьярвеншил, прекрасный и сильный, — это наш дом! — выкрикнул Хальдор, и одобрительных криков стало больше. — Это мой дом! Здесь рождались и умирали наши предки, здесь проживут жизнь наши дети! И я позабочусь, чтобы и они гордились Дьярвеншилом! Я подарю нашему дому процветание!
— Да, Хальдор-хёгг!
У меня поплыло перед глазами. Хотя многие в толпе хмурились, но молчали. Зато сторонники Манавра уже вовсю орали, прославляя нового риара.
— Краст-хёгг так много сделал для города, — задумчивый голос Алвины взлетел над толпой, и на женщину обернулись. — Было время, когда я осуждала молодого сына Ингольфа, верила слухам. Но я ошибалась и имею смелость это признать. Краст-хёгг был истинным риаром…
За спиной кухарки возникли мрачные ильхи, Манавр усмехнулся. С постамента я увидела сталь, приставленную к женской спине. И Алвина замолчала, побледнела.
Хальдор качнул головой и продолжил, словно и не заметил выступления смелой кухарки.
— Время потомков Ингольфа закончилось, — крикнул он. — Порченые дети прежнего риара недостойны быть частью Дьярвеншила.
— Но как же йотун-шагун?..
— Дьярвеншилу не нужна хранительница!
— Не нужна? Но как же?.. Ветер крепчает…
Толпа всколыхнулась, волнуясь.
— Дьярвеншилу не нужна йотун-шагун! — Хальдор обвел взглядом притихших людей. — Есть другой способ успокоить ай-ро! Всегда был!
— Жертва… — пронеслось над площадью, и я похолодела. Что происходит?
— Наши предки знали, как успокоить губительный ветер и отвадить йотунов. Наши предки отдавали ему жертву. Юную деву, которая еще не познала мужчину и по малолетству не слышит зова. Отдавали в услужение, навечно. Так появились первые шагун. Но обычай забыт, мы перестали чтить ай-ро, и он злится!
— Злится, злится… — пронеслось, нарастая, тревожное эхо.
И я вскрикнула, когда на помост вытолкнули бледную до синевы Анни. Прислужница шмыгала носом и вжимала голову в плечи, озираясь. В ее глазах дрожал ужас. Тонкое белое платье развевалось на ветру, как и распущенные волосы.
— Мы отдадим ай-ро жертву! — выкрикнул Хальдор. Небо над Дьярвеншилом потемнело. Люди испуганно переглядывались, шептались, но, натыкаясь на суровые лица воинов Манавра, отшатывались и замолкали.
В вышине разверзлась трещиной молнии тяжелая туча, прогремел гром.
Анни тоненько вскрикнула, обернулась беспомощно.
— Лирин, мне страшно, — шепнула она.
Я дернулась к девочке, но подойти к ней не дали.
— Солвейг, сделай что-нибудь! — взмолилась я.
Шагун повернула ко мне голову и усмехнулась. Темные волосы разметал ветер.
— Я ваш риар! — перекрикивая грозу, крикнул Хальдор. — Я поклялся защищать вас! И сделаю это!
— Ты никогда не мог защитить Дьярвеншил, Хальдор.
Негромкий голос заставил людей отхлынуть. Вскрикнуть. Небо потемнело до черноты, поднялся ветер. Он усиливался с каждой минутой, зверел. Озирались воины Манавра, не понимая, что происходит. Жители Дьярвеншила закричали, но вопли ужаса утонули в вое нарастающей стихии.
Ледяной ветер бил плетьми, валил с ног, я рухнула на колени, невольно потянув за собой и Анни, и Ирну.
Шипение заставило вскинуть голову. И застыть.
В немом ужасе, как и сотни других людей, я смотрела на проявляющееся нечто. Словно ветер сплетался в жуткое порождение кошмара. Так же, как и его дети, йотуны, ай-ро был почти невидим. Ледяное, прозрачное, сплетенное из двух белоглазых тел чудовище. То ли бескрылый дракон, то ли гигантский змей. Двуполое создание, древнее и ужасное, как сама бездна.
Ай значит она.
Ро значит он.
Ветер стих в один миг. Все замерло. Ай-ро пришел…
Тот, о ком в Дьярвеншиле слагали легенды, тот, кого так страшились. Я смотрела и умирала от ужаса, понимая, что черный хёгг — ничто по сравнению с этим вечным созданием недр. Огромное десятиметровое тело рывками двигалось по брусчатке, оставляя инистый склизкий след. Белые глаза казались слепыми и в то же время всевидящими. Две головы ай-ро покачивались, всматриваясь в жителей Дьярвеншила. И лютый холод незримого мира подкрадывался к каждому вместе с порождением бездны.
Люди падали на колени, когда ай-ро проползал мимо.
Я зажала рукой рот Анни, чтобы девочка не вскрикнула от страха и не привлекла внимания ужасного чудовища. Над площадью повисла тишина, нарушаемая лишь тонким звоном полупрозрачного хвоста змея, касающегося камней.
И все вздрогнули, когда сухо ударили палки. Между домами стоял Краст — в одних штанах, босиком. Негромкий перестук странных инструментов в его руках заставил всех вздрогнуть и обернуться. Безглазый ай-ро застыл. А Краст ударил снова, легко двигаясь навстречу чудовищу. И, оказавшись совсем близко, качнулся навстречу, продолжая
