– Более точно подошло бы слово «небось», – заметил Антонов.
– Ты лучше за организмом следи, филолог, а то не дай бог у меня опять голова закружится, как на околоземной орбите слегка закружилась, а ты даже не заметил, халтуршик.
– Я тогда пребывал в восторге, – попытался оправдаться духовный брат, – первый раз все-таки в открытом космосе. А сейчас будут уже второй и последующие, чему тут особо восторгаться-то?
– Ладно, помолчим, прикинем, не забыли ли чего. Готов? Ну, тогда пошли.
Я разблокировал замки крышки люка, и он слегка приоткрылся за счет мизерного остаточного давления в кабине. Все, теперь тут у меня глубокий вакуум, не отличающийся от того, что вокруг. Не покидая кресла, упираюсь ногами в то, что условно считается полом, руками – в люк, и он легко открывается до конца. Теперь надо в раздувшемся легком скафандре протиснуться через дыру диаметром восемьдесят сантиметров, что не так просто, но все-таки возможно. На Земле я это проделывал многократно. Здесь тоже получилось, теперь остается прицепить карабин страховочного леера и ползти по узкой лестнице в посадочный модуль, до его люка три метра десять сантиметров. Дополз, ногами вперед протискиваюсь в кабину, отцепляю страховку, кое-как устраиваюсь в кресле и закрываю люк. Теперь я упираюсь в него макушкой шлема. Здесь почти такая же обстановка, как в лунном «Союзе», только еще теснее. Я сижу скорчившись, чуть ли не зажимая коленями уши.
Загораются светодиоды, сигнализирующие, что все четыре замка люка нормально защелкнулись. Можно пускать воздух и приступать к финальному тестированию аппаратуры. М-да… контроллер завис. Ничего, по электронике у меня тут четырехкратный запас, активируем второй, этот пока в горячий резерв.
Минут через пятнадцать я убедился, что все остальное работает без нареканий, и провел команду на отделение посадочного модуля. Негромкий лязг, передавшийся через корпус, и модуль уже летит отдельно, потихоньку удаляясь от лунного корабля. Теперь его надо сориентировать, и оставшиеся до начала посадки минут сорок пять можно будет слегка отдохнуть, поболтать с Землей и с американцами.
– Все, парни, – заявил я Гордону и Шмитту, когда контроллер известил меня, что через три минуты начинается торможение, – сажусь. У вас кинокамеры готовы? Тогда до встречи на Луне.
Вот что мне действительно нравилось в посадочном модуле, так это обзор. Два нормальных иллюминатора, отличная оптика и четыре телекамеры по двадцать мегапикселей, обеспечивающие почти круговой обзор. Пожалуй получится сесть между лунным домом и лебедкой, прикинул я, переходя на ручное управление.
Посадка получилась так себе, с заметным ударом в момент прилунения, после которого модуль пару раз подпрыгнул на амортизаторах и замер. Но зато почти точно там, куда и целился. Я открыл клапан, чтобы стравить давление, и связался с американцами. С Землей связи не было, направленная антенна после посадки никак не могла принять правильное положение.
– Парни, – сказал я Гордону и Шмитту, – извините, но пожать вам руки я все равно не смогу, встретимся чуть погодя. В моем звездном корабле (ну да, я для солидности употребил слова «стар шип») забыли поставить туалет, и мне придется спешить во избежание конфуза.
Вообще-то такая причина тоже наличествовала, однако главная все-таки состояла в том, что в моем легком скафандре каждая лишняя секунда в открытом космосе увеличивала вероятность потери сознания, а вслед за ним – и жизни. Но не говорить же об этом американцам!
– От всего сердца желаем тебе успеть добежать! – заржал Шмитт и отключился.
Протиснувшись через люк, я ступил сначала на посадочную раму, а с нее на поверхность Луны. Никакой лестницы модуль не имел, при его размерах она была совершенно лишней. Хорошо хоть американцы сели довольно далеко от лагеря, и на фотографиях не будет бросаться в глаза, что мой агрегат выглядит по сравнению с «Аполлоном» как инвалидка рядом с флагманским «Кадиллаком».
– Это маленький шаг для Скворцова, но гигантский скачок для Антонова! – заявил мне духовный брат, когда подошвы нашего скафандра коснулись Луны. – Лопату не забудь.
– Ты давай следи за организмом, а то у меня уже зад мерзнет и в ушах звенит, – хмыкнул я, вынимая из зажимов так называемую «МЛК», то есть многофункциональную лопатку космонавта. Ею можно было долбить, копать, ковырять и рубить, а в рукоятке содержался набор для экспресс-ремонта скафандра в случае небольшой разгерметизации. Кроме того, с ней легче будет встать после падения, если таковое случится – собственно, поэтому я ее и взял.
Сделав несколько маленьких шагов и убедившись, что более или менее понял, как надо передвигаться по Луне, я перешел на прыжки под счет «и-и-и раз-два три, и-и-и раз-два-три». «И» – это я лечу, «раз» – короткий шажок после касания поверхности, «два» – нормальный шаг с правой ноги, «три» – толчок левой и снова замедленный полет метра на три-четыре. Скорость при этом получалось чуть больше, чем у пешехода на Земле, километров шесть-семь в час.
– Ну и дерьмо же этот скафандр! – пожаловался Антонов, когда я добрался до лунного дома и воткнул в гнездо разъем для прямого управления его электроникой. – Какой там час? От силы минут двадцать, а потом я уже ничего не гарантирую. На Земле вроде он казался получше. Что у тебя там, хозяев нет дома, ключ под ковриком?
– Ага, – буркнул я, убедившись, что люк разблокирован, и берясь за его ручку. Сам, как это было на «Союзе», люк приоткрываться почему-то не стал. Рывок – и я с удивлением смотрю на отломавшуюся ручку, а Антонов комментирует ситуацию словом, начинающимся с «п» и заканчивающимся «ц».
– Быстрее пускай в шлюзовую камеру воздух, пусть его давлением откроет!
– Да ну, запасы еще тратить. Мы русские или кто?
Я просунул кончик лезвия лопаты между внешним бортиком люка и корпусом шлюзовой камеры. Слегка повернул лопату, стараясь не попортить посадочное место люка. Потом повторил операцию, чуть переместив лопату, и на пятом подковыривании люк открылся.
– Ну вот, а ты хотел воздух тратить.
Я пролез в шлюзовую камеру и попытался включить там свет, но он не загорелся. Связываться с резервным я не стал, и, включив фонарь на шлеме, задраил люк. Подождал, пока давление в шлюзе сравняется с давлением в жилом отсеке, и разблокировал люк, ведущий туда. Этот открылся нормально.
– Скорее снимай скафандр, – посоветовал Антонов, – а то как бы та лапша, что ты перед выходом вешал на уши штатовцам, не стала правдой. Я пока держу, но надолго меня не хватит. Устал.
Глава 33
Как в свое время совершенно справедливо сказал Высоцкий, «мы
