– Надо было его убить.
Эль выглядел серьезным. Я улыбнулась.
– Эль, послушай. То, как я себя веду… Это мое дело, ладно? Я не буду перед тобой отчитываться или оправдываться. И мне надоело немного, что ты с такой уверенностью говоришь о нашей свадьбе. Я уже несколько раз пыталась сказать тебе – у меня есть… Я влюблена в другого. Я не могу пока распространяться об этом, но поверь…
– Чушь!
– Ну почему ты меня не слушаешь?
– Потому что я знаю, что это такая же чушь, как и то, что вы с Роном любовники или ты внебрачная дочь его отца и еще миллион других сплетен! Я наблюдал за тобой с самого начала – и точно знаю, что ни с кем ты не встречаешься.
Я вздохнула.
– Замуж я за тебя не собираюсь.
– Это мы еще посмотрим!
– Не посмотрим. Вы стоите слишком интимно, дети, на вас уже поглядывают.
Черт!
Тень.
Он серьезно назвал меня ребенком?!
– Я сама разберусь…
– Я сам разберусь…
Хм, хоть в чем-то мы с Элем солидарны. Эль продолжил:
– Я могу стоять со своей невестой…
– Она не твоя невеста. И не станет ею.
О, интересно. Теперь я солидарна со вторым Олардом.
– Это не тебе решать, дядя!
– Как раз мне, пока я являюсь главой рода. Я не позволю тебе взять в жены замарашку, не умеющую себя вести, о которой судачит весь дворец, как о любовнице ее брата! Какая из нее жена Правящего? Ни манер, ни стати, ни репутации. Да, сильный маг, но это не делает ее лучше.
Я в немом изумлении смотрела на Тень. Он действительно сказал все это?! Это было… больно. Так больно, что я задохнулась на несколько мгновений. Я не заслуживала такого порицания. Возможно, Арий все это говорил, чтобы отвадить от меня племянника. Но то, как он это говорил… Мужчина, перед которым я открылась так, как ни перед кем прежде. Которому я доверилась…
Эль сжал кулаки и собрался возразить, но ему не дали сделать этого.
– Не время. Тебя срочно разыскивает отец – не советую испытывать его терпение.
Младший Олард развернулся и отправился на выход, не сказав ни слова.
А я… Что я-то могла сказать? Мне хотелось плакать. Но я не могла позволить, чтобы мои слезы кто-то видел. Пойду найду эльфа, чтобы проводил меня в спальню. Запрусь там и дам себе волю.
Арий Тер Олард смотрел, как уходит маленькая фигурка с опущенными плечами.
Он вспомнил побледневшее лицо девушки и вздохнул. Действовал ли он по справедливости или просто не смог сдержать бешенства, которое взорвалось в нем, когда он увидел племянника и Анну так близко друг к другу в ложе? Может, он и был слишком груб… но сделал то, что нужно. Эль с ней не справится. И только испортит себе жизнь.
Не ведет ли она двойную игру? Сначала спала с ним, теперь провоцирует Эля? Он чувствовал, что события закручиваются вокруг Анны, но никак не мог понять, каким образом. Она слишком… неординарная. Придворные вовсю судачили о ней, а ей хоть бы что. И Рональда он не понимал, не должен ли тот был сдерживать ее? Хотя… Когда Император признает ее на балу, все это ее странное поведение те же придворные воспримут как экзотику и выстроятся в очередь, чтобы проводить с ней время.
Зорх, он слишком много о ней думает!
Идти на мой первый бал было волнующе. И, несмотря на все события, приятно. Мне, правда, пришлось потрудиться, чтобы в процессе подготовки никто не заметил новых татуировок на моем теле, которые не побледнели, как я надеялась. Для портних я сохраняла временную иллюзию – это было непросто, рисунок татуировок сам по себе был наполнен силой и норовил проявиться через множественные заклинания. Видимо, придется найти все-таки в себе силы и поговорить с Роном: сколько я ни пыталась раскопать в книгах информацию на эту тему, единственное, что находила, – это истории о принятии рода и татуировках по рождению.
Бальные платья местных дам полностью открывали плечи, руки и немаленькие бюсты, что я не могла себе позволить, но идти закутанной мне не хотелось. Цвета выбирались в соответствии со стихиями, но в моем случае я могла выбрать любой цвет, это бы не было против правил. Я придумала себе фасон, более уместный, возможно, в нашем мире. Понимала, что буду выделяться, но мне этого даже хотелось. Откровенное пренебрежение придворных дам, желание и злость мужчин, поведение Эля и мерзкие сплетни – все это вылилось в намерение дать отпор тем методом, что был мне доступен. Да и Арий в последний момент постарался. И если до этого у меня были какие-то сомнения, то теперь их не осталось. Они хотели дикарку? Они ее получат. Я собиралась шокировать окружающих.
Правда, заранее поинтересовалась у Рона, не чревато ли это какими-то последствиями для него. Он сделался задумчив:
– Ты хочешь поиграть?
– Да.
– Только голая не ходи. В остальном я тебя поддержу.
Фарн и Ари уже потирали руки и требовали у меня раскрыть цвет платья. Я не понимала зачем, но сдалась – явно они решили обставить мой первый выход в свет максимально эффектно. Рон только усмехался и предупредил, что будет в черном камзоле с традиционной золотой вышивкой. Что ж, мы составим отличное сочетание.
Я не разрешила делать мне традиционную высокую прическу со множеством украшений и шпилек. Завила волосы с помощью магии, так, чтобы они стали покороче, и попросила сделать пышное небрежное плетение по кругу, открывающее шею и спину. Мне очень шел этот слегка растрепанный вид, как будто я только что встала с постели. На волосах сверкала диадема с огромными черными и прозрачно-желтыми драгоценными камнями – сама по себе произведение искусства. Я глубоко затемнила глаза, сделав дымчатый макияж специально придуманным порошком – это тоже было не по моде, местные красавицы, как и говорил Рон, макияжем не пользовались, только подкрашивали губы и щеки красной помадой.
С моей прической, горящими от предвкушения и как будто размазанными глазами вид у меня был совершенно дикий. Как и настроение. Я чувствовала себя женщиной. Богиней с картины. Красивой, сексуальной – и мне это нравилось. И когда я вышла в гостиную, где ждали меня мои друзья – Фарн и Ари наотрез отказались идти в зал вместе со своими семействами, – даже у них, ожидавших чего угодно, вырвался шокированный вздох.
Да, такого фасона здесь никто и никогда не видел. Наглухо закрытое спереди платье из тонкой ткани, в пол, с длинными рукавами, струилось по моему телу, не перетягивая, но полностью демонстрируя грудь, талию и бедра. Дальше оно расходилось, переливаясь хрусталем, и при каждом шаге очерчивая то одну мою ногу, то вторую.
