Из коридора доносились причитания патологоанатома. Кажется, он тоже скоро поплывет на освоение Новой земли.
По щекам женщины катились слезы. Ее лихорадило. Она так посмотрела на вошедшего министра, что мне стало не по себе. Как и от ее рассказа о том, что случается с рожденными вне брака детьми. Я знал, что родившие не от мужа женщины осуждаются, но что их ждет такая судьба… это ужасно.
– Хобл, продолжай, – велел министр.
На этот раз чарующая магия Нерландийских, не встретив сопротивления, вошла в арестантку, точно нож в расплавленное масло. Глаза женщины расфокусировались, заплаканное лицо приняло дебильное выражение.
– Где Хлайкери? – отрывисто спросил министр и прислонился к столу, накрыл здоровой рукой больную.
– Он нас бросил, – бесцветно ответила женщина. – Предал нашу мечту о мести. Он хотел уехать из страны.
– Когда он собирался это сделать?
– Как только вернулся с острова длоров, где его разоблачили. Велел нам бежать, пока порты не перекрыли.
– Все порты перекрыты. – Министр потер висок. – Где он может скрываться?
– Не знаю, у него много собственности. И на случай побега он делал схроны с деньгами.
– Почему вы не сбежали? – едва слышно спросил Хобл. – Мы ведь не знали ваших лиц, вы могли исчезнуть из страны.
– Мы должны были отомстить отцам и их семьям за все, что мы пережили. Им ведь не так сложно было подкидывать бывшим любовницам немного денег. В бедных кварталах жизнь так дешева, что стоимости вашего нового фрака или трости хватило бы нам на год. Нам бы не пришлось… идти на все, чтобы выжить.
– Как вы собирались отомстить? – громко спросил министр.
– Отнять магию у всех длоров.
– Как вы это делали?
– В момент, когда глава рода впервые сношается с женой, источник переливается в него, чтобы окончательно ее принять. Если в муже замкнуть магию, он обращается в источник, подчиняющийся супруге.
Вот зачем избавлялись от жен-длорок! А старейших в роду похищали ради брачного проклятия.
– Как это осуществляется технически?! – подскочил я.
– Какими-то приборами Хлайкери. Я даже в школе не училась, не понимаю в этих вещах.
– Где приборы? – Я подошел вплотную к арестованной и сильнее ощутил давление магии Хобла.
– Хлайкери увез их с собой.
Я почесал затылок. Министр вставил:
– От кого он получил магию?
– От семьи, он заставил их себя признать.
Значит, Хлайкери не рассказал им о себе. Министр продолжал:
– Сколько вас было?
– Девяносто четыре.
– Сколько ушло с Хлайкери?
– Сорок три.
– Где он набрал столько? – Хобл утер покрытый испариной лоб.
– По публичным и работным домам, среди попрошаек. У него был камень, и в руке того, в ком течет кровь длоров, он начинал искрить.
– Искрить? – Я снова подошел к ней. – Но это невозможно, если вам не распределяли магии, то в вашей крови ее быть не могло. Или… – У меня дыхание перехватило. Я пробормотал: – И когда он начал вас, незаконнорожденных, собирать?
– Первых – шесть лет назад.
В это время Хлайкери поселился на острове длоров, воспользовавшись материалами на Эрджинбрасских. Я запустил пальцы в волосы:
– Кажется, я знаю, от кого Хлайкери получил магию.
Глава 52
– Похоже на правду, – подытожил министр мои умозаключения об источнике магии Хлайкери. – А теперь выйди.
– А вдруг он сейчас там?
Прикрыв глаза, министр раздельно, напряженно произнес:
– Я очень на это надеюсь. А теперь выйди. Я скоро догоню и отдам соответствующие распоряжения.
Зачарованная арестантка сидела на стуле, бессмысленно глядя перед собой. Из уголка рта стекала слюна. Жутковатая у Нерландийских магия, даже не представляю, как мама среди них живет. Аж мороз по коже.
Я с тоской оглянулся на дверь, за которой скрывались разложенные на столах детали магических механизмов.
– А может, я пока…
– Выйди, – ледяным тоном велел министр.
У него был… выворачивающий душу взгляд.
– Хорошо. – Я вышел в коридор. Закрыл дверь.
За ней полыхнула темная магия. Я вздрогнул. Воздух хлынул в легкие лишь с третьей попытки вдохнуть.
Караульные ничего не замечали. А я кожей чувствовал, как в покинутых комнатах бушует магия министра.
Даже не заглядывая, знал, что нет больше деталей. И арестантки тоже больше нет.
И никого из сообщников Хлайкери министр в живых не оставит. И Хлайкери тоже убьет. Потому что все они владели интересным, но поистине страшным знанием.
Закрыв глаза, я медленно дышал и считал, стараясь не слушать хруста кристаллов из механизмов.
Но мысли прорывались.
Осознание последствий, если простолюдины пожелают стать длорами.
Если вдруг простые люди смогут активировать магическое оружие.
Я могу недолюбливать отдельных длоров, но я один из них. И мама. И Саша теперь тоже.
Медленно считал и принимал омерзительную истину: эти знания должны быть уничтожены.
Странно, что министр принял такое решение в обход императора, но… Вспомнился вдруг разговор императора с Сашей, как тот хотел выведать об оружии ее мира. Хотел усилить нашу армию. Но почему министр не дал ему даже шанса вмешаться?
Я спиной ощутил, как открылась дверь и министр бесшумно вышел в коридор. Спокойный, собранный, убийственный. Обернувшись, я встретился с его настороженным взглядом, словно он ждал осуждения.
– Пошли. – Министр направился к охраняемой двери на лестницу. – У нас много дел.
Двинувшись следом, я задумался, стоит ли говорить, что убивать беззащитных женщин – это не по-длорски. Но почти сразу понял: в некоторые моменты жизни министр – это нечто большее, чем просто длор. Он – карающий меч империи, и он стоит на защите ее рубежей даже такими способами, какие недопустимы для мужчины его происхождения. Он – черная тень императора.
А изобретений Хлайкери жалко. Но если повезет, при его задержании смогу что-нибудь припрятать. И даже, может, выспросить подробности технологии успею. Взглянул на темный затылок министра, на тускло блестевшие длинные волосы, лежавшие на широких плечах.
А может, и не буду выспрашивать.
Мозги есть, как-нибудь сам догадаюсь, и министр об этом точно не узнает.
Уличный воздух пахну́л дымом пожарища. Но небо оставалось чистым.
– Галлардский квартал потушили? – спросил я.
– Да. – Министр обернулся к одному из следовавших за нами людей. – Мне нужно два отряда хорошо вооруженных, надежных офицеров особого отдела. Длоров, подписавших контракты. Всех посадить на ездовых животных. Об операции не болтать… И погонщика с десятком согров захватите.
Кивнув, мужчина бросился выполнять приказ. Министр, морщась, снова потер руку.
– Разрешите обратиться к уважаемому длору Бабонтийскому, – натянуто попросил полицейский в возрасте.
Я и не заметил, как он подошел. Под взглядом министра полицейский побледнел. И не успокоился, когда министр холодно бросил:
– Разрешаю.
Полицейский вдруг уставился в землю и стал теребить каску.
– Уважаемый длор Бабонтийский, вы, наверное, запамятовали, что мой племянник по незнанию коснулся вашей супруги и теперь лишается руки. – Он указал в сторону. Возле здания полиции стоял молодой человек с подвязанной рукой. – Может… поспособствуете, чтобы ваша супруга его простила?
Вспомнив разговор в полицейском участке, я хлопнул себя по лбу:
– Так надо было напомнить. Саша добрая, наверняка простит. Пусть он едет к нам, поговорит. Она теперь нашу речь понимает.
Полицейский просветлел лицом, благоговейно выдохнул:
– А разрешение? – И махнул рукой племяннику, чтобы тот подошел.
Молодой человек подбежал. Я коснулся его лба, на нем расцвел зелено-голубой знак.
– Спасибо, – пролепетали дядя с племянником и попятились, словно боялись, что передумаю.
Озадаченный такой реакцией,
