Тёрн спустилась к входной двери, чтобы узнать хоть какие–то новости. Ее инстинкты выживания включились по полной, увидев небольшую группу людей, стоявших на ступеньках дома и обсуждавших последние новости, она бросилась к ним, чтобы послушать.
— Неподкупные захватили дворец, — сказал ей мужчина густым басом. — Толпы мародерствуют.
— Мы в безопасности? — спросила она.
Тот пожал плечами.
— Пока да.
Они поглядели в конец улицы, где находились остроконечные ворота, отделявшие Пустошь. Никогда раньше ограда не казалась настолько хлипкой.
Когда Тёрн вернулась домой, Майя с несчастным видом сидела за кухонным столом. На новость она никак не отреагировала. Тёрн села рядом, упершись коленками в морозильник, стоявший внизу.
— Не пора ли нам подумать о том, куда ехать дальше? — спросила Тёрн.
— Я не хочу уезжать, — ответила Майя, слезы вновь навернулись на покрасневшие глаза.
— И я не хочу. Но нам не стоит ждать до тех пор, пока выбора не останется.
— Хантер нас защитит, — сказала Майя. — Он знает, кому можно заплатить.
С досадой Тёрн возразила:
— Если Неподкупные захватят власть, то платить станет некому. Не зря же они называются Неподкупными.
— До этого не дойдет, — упрямо сказала Майя. — Все будет в порядке. Вот увидишь.
Тёрн слышала такое и раньше. Майя до последнего отрицала проблемы, пока все не начинало разваливаться. Вела себя так, словно от подготовки все самое плохое и происходило.
На следующий день в городе царила напряженность, но все затихло. Говорили, что Неподкупные все еще охотятся за теми, кто проявляет лояльность по отношению к Протекторату, и бросают их в тюрьмы. Ближайшие улицы города стояли пустые, и лишь жители Пустоши разгуливали по своему кварталу, именно поэтому Тёрн решила, что особой опасности нет, и пошла на аллею Вицер. Войдя в квартиру магистра Прегалдина, она оторопела. Картин на стенах не было, все ковры свернуты, лишь ободранные пустые стены в трещинах. Только портрет Джеммы все еще висел на месте. В центре жилой комнаты стояли два металлических ящика, и пока Тёрн пыталась сообразить, что здесь произошло, прибыли грузчики, чтобы отвезти багаж на пересадочную станцию.
— Вы уезжаете, — сказала она магистру Прегалдину, когда он вернулся, закончив руководить работой грузчиков.
Тёрн почувствовала острое разочарование, к которому оказалась совсем не готова. Все это время он доверял ей и она хранила его секреты, но теперь магистр ее бросал.
— Мне жаль, Тёрн, — сказал он, прочитав все по ее лицу. — Здесь становится слишком опасно. Вам с матерью тоже стоит подумать о том, чтобы уехать.
— А куда вы собираетесь?
Он помолчал.
— Лучше тебе этого не знать.
— Я никому не скажу.
— Прости. Привычка. — Несколько секунд он разглядывал ее, потом мягко положил руку на плечо. — Дружба с тобой значила для меня больше, чем ты думаешь. Я уж и забыл, каково это — вызвать в другом человеке такое чистое доверие.
Он понятия не имел, что она видит его насквозь.
— Вы лжете, — сказала она. — И все время лгали. Вы уезжаете не из–за Неподкупных, а потому что закончили то, ради чего сюда приехали.
Он стоял неподвижно, рука его все еще лежала на ее плече.
— Что ты имеешь в виду?
— Вы приехали сюда расплатиться по старым счетам, — сказала она. — Ваша жизнь же в этом заключается. Отомстить за то, о чем все остальные забыли, потому что вы не можете такого допустить.
Он убрал руку.
— Ты ошибаешься.
— Вы и Хантер, я вас вообще не понимаю. Почему бы вам не перестать раскапывать прошлое и не жить дальше?
Несколько мгновений он смотрел на нее, однако глаза его двигались, будто он следил за чем–то невидимым. Потом он наконец заговорил очень низким голосом:
— Я не выбирал помнить о прошлом. Мне приходится, это мое наказание. Может, какая–то болезнь или зависимость. Я не знаю.
Тёрн не ожидала подобной честности.
— Наказание? За что?
— Садись, — сказал он. — Я расскажу тебе одну историю, прежде чем мы расстанемся.
Они сели за стол, где магистр провел столько уроков, но, прежде чем начать, он снова встал и заходил по комнате, сжимая кулаки. Тёрн молча ждала, в конце концов он посмотрел на нее и заговорил.
* * *Это история о молодом человеке, который жил давным–давно. Назовем его Тилль. Ему очень хотелось жить в соответствии с выдающимися традициями своей семьи. Видишь ли, происходил он из известного рода, его предки на протяжении многих поколений занимались финансами, банковским делом и страхованием. Они жили в бедном и примитивном мире, но семья Тилля считала, что помогает обитателям планеты, привлекая инвесторов извне и предлагая кредиты. Конечно же, делая добро, они и сами жили неплохо.
На протяжении многих лет правительство этой страны контролировали эллои. Несмотря на то что эллои являлись этническим меньшинством, они были весьма прилежными и процветали благодаря сотрудничеству с представителями деловых кругов виндов, такими как семья Тилля. Эллои управляли коренным населением, гминтами, которых было большинство, и им всегда всего не хватало: образования, денег, власти. В целом ситуация в стране сложилась несправедливая, так что, когда военные устроили заговор и власть захватили гминты, винды приняли эти изменения как само собой разумеющееся. Особенно молодым людям, таким как Тилль, казалось, что наконец–то будут исправлены исторические ошибки.
К власти пришли офицеры гминтской армии, они начали брать кредиты на постройку больниц, дорог и школ для своего народа, банки виндов с радостью давали им деньги. Таким образом они надеялись развеять подозрения и предрассудки, которые процветали на почве невежества в гминтских поселениях. Тилль состоял в совете семейного банка и настаивал на том, чтобы продолжить выдавать кредиты даже после того, как другие банкиры всерьез озаботились беззаботностью нового правительства в отношении финансовой политики.
Как–то раз Тилля вызвали в кабинет государственного управляющего банковскими делами. Там ему предъявили обвинения в отмывании денег и взяточничестве. Обвинения были ложными, но чиновники показали ему поддельные документы, с их помощью они и собирались все доказать. Тилль понял, что ему грозит пожизненное заключение, которое опозорит семью, если он не сможет договориться с чиновниками. Они предложили ему на удивление щедрую сделку, учитывая те доказательства, которые у них имелись, — работать на правительство, являясь их официальным представителем среди виндов. Тилль с готовностью принял предложение и ушел из банка.
Ему выделили кабинет и несколько работников. А еще он познакомился с эллоем, который должен был представлять интересы правительства среди своего народа. Тилль подозревал, что его коллегу приняли на работу, используя те же методы, но они никогда это не обсуждали. Они распространяли информационные брошюры и вели незамысловатую работу в
