— Сэр, орочьи космолеты обстреливают «Святого Фатидикуса», — хрипло произнес Штурмфель и отбросил со лба темную челку, влажную от пота. — Дистанция предельная, попаданий еще не отмечено.
Кулик ждал, изображая спокойствие, но про себя отсчитывал секунды до того момента, как «Колосс» замедлится достаточно, чтобы выпустить смертоносные рои боевых машин. Прайс подошел ближе — присутствие адмирала было неизвестной переменной в полностью знакомом уравнении битвы.
— А ты склонен к драматизму, Рафаль, — непринужденно заметил Доминий.
От прежней тревоги не осталось и следа — Прайс выглядел расслабленным, словно турист на орбитальной шхуне в увеселительном рейсе, а не офицер, готовый обменяться с врагом орудийными и лазерными залпами.
— Сэр?
— Боевое торможение, экстренный старт… Капитан Хаваарт, скорее всего, продержался бы пару лишних минут, которые ты мог бы потратить на, скажем так, более изящный вход в сферу битвы.
— Взлетают звенья правого борта, сэр, — доложил Саул, пока озадаченный капитан думал над ответом. Через секунду он добавил: — Взлетают звенья левого борта.
— Лэнс-установки, огонь по ближайшему врагу. Ударным эскадрильям атаковать второго противника. Рулевой, приготовиться отвернуть на двадцать румбов влево, чтобы батареи правого борта захватили цель. Носовые батареи, ждать приказа о залпе вправо.
Канониры передали приказы Кулика соответствующим орудийным расчетам. Скрестив руки на груди, капитан посмотрел на Прайса.
— К драматизму, сэр? — слегка улыбнулся он.
— Даже к театральности, Рафаль. — Адмирал отвернулся с ухмылкой. — Но я, конечно, лезу не в свое дело, капитан. Это твой корабль.
— Сэр, «Святого Фатидикуса» непрерывно обстреливают все три чужака!
— Вывести на экран!
Картинка на главном дисплее сменилась чернотой космоса. В верхнем левом углу затрепетала искорка света. Как только изображение увеличилось и очистилось, офицеры увидели схватку четырех кораблей. Имперский крейсер словно бы пылал вдоль борта, но Кулик понял, что это выхлоп маневровых двигателей, — «Фатидикус» выполнял оговоренный резкий поворот. Лэнс-турели на его хребте вращались, рассекая пустоту ярко-белыми лучами. Корабль окружали лиловатые миазмы — выбросы энергии пустотных щитов.
С кормы его атаковал компактный, тупоносый хищник всего пятьсот метров длиной, но почти три четверти километра шириной и высотой. Морда орочьего космолета скалилась десятью-двенадцатью палубами орудий и пусковых установок. По огневой мощи, пусть и сосредоточенной в носу, чужак не уступал кораблям во много раз крупнее себя. Пока крейсер разворачивался, штурмовик скользнул к нему слева, по миделю[9]. Главные бортовые батареи «Фатидикуса» дали залп, накрыв атакующего врага шквалом макроснарядов. Одновременно с этим зеленокожие открыли огонь из пушек и ракетных установок. Звездолет ксеносов рвался вперед под ударами крейсера, рассыпая фрагменты обшивки, но не прекращал обстрел. Протаранив пустотные щиты имперца, штурмовик на полном ходу врезался в его усиленный контрфорсами корпус. Последними залпами орк пробил склады боеприпасов — взрывная волна швырнула в бездну людей и обломки металла.
Два других корабля чужаков перед «Колоссом» отворачивали от линкора, чтобы сосредоточить огонь на носу крейсера. При текущем расположении флагмана «Фатидикус» не мог выпустить торпеды. Носовые орудия линкора, напротив, таких трудностей не испытывали.
— Всем батареям — пли!
Носовые орудия осветили космос, изрыгнув свирепый ураган плазменных снарядов и легких атомных боеголовок, которые помчались к целям мимо десятков имперских истребителей и бомбардировщиков. Даже без прямых попаданий щиты ближайшего к крейсеру чужака полыхнули оранжевым, очертив резкий контур бугристого, почти сферического корпуса.
— Перенацеливаю, — объявил главный канонир. Офицер сидел на верхнем ярусе, но его голос раздался из динамика перед командной позицией Кулика. — Поправка на дистанцию.
— Орочьи корабли разворачиваются, капитан, — доложили с пульта сканирования.
— Пойдут прямо на нас, готов поспорить, — прошептал Саул.
— Отложить стрельбу, рассчитать новые векторы целей! — рявкнул Рафаль; он опасался попасть в «Святого Фатидикуса», если ксеносы резко сменят курс.
— Сэр, зеленокожие… — Лейтенант умолк и еще раз сверился с экранами. — Капитан, они выходят из боя.
— Они — что? — От изумления голос Кулика подскочил на октаву.
— Выходят из боя, сэр. Новый курс уводит их от «Колосса».
Рафаль посмотрел на Шаффенбека, потом на Прайса. Они выглядели не менее ошеломленными, чем капитан. Первым обрел дар речи его помощник:
— Вы точно уверены? Ни один орк не убежал бы от битвы, не выпустив по нам хоть несколько залпов.
— Очевидно, они поняли, что не справятся с крейсером и линкором, — заметил Прайс. — Я только удивлен, что они не отступили раньше и подвергли себя риску.
— В этом и состоял их план, не так ли, адмирал? — произнес Кулик. — Чужаки продержались достаточно, чтобы нанести урон «Святому Фатидикусу», после чего отошли. Тактика скоротечных атак.
— Отозвать эскадрильи и преследовать врага, капитан? — уточнил Саул.
Взглянув на малый дисплей, где возникла стратегическая карта системы, Рафаль увидел, что ксеносы направляются к скоплению враждебных сигналов вокруг астероидного поля в нескольких сотнях тысяч километров от «Колосса». Только улучшенные сенсоры линкора типа «Оберон» смогли отличить звездолеты от космического мусора. Капитан поднял брови еще выше.
Они… они пытаются заманить нас в засаду?
— Трон Императора, неплохо для орков…
— Не богохульствуй!
Глава 10
Терра — Императорский ДворецВиенанд сдержанно радовалась тому, что ряд вопросов решен и долго вынашиваемые замыслы наконец принесли плоды, но понимала, что праздновать победу еще рано. Сидя в своих тихих покоях над кипой докладов с Марса, Титана и кораблей линейного флота Солар, она думала исключительно о Терре. Лорд-адмирал направлялся на передовую, где у него не будет шансов укрепить контроль над Верховными лордами, однако другие сановники Сенаторума, корыстная натура которых позволила Лансунгу возвыситься, остались на месте.
В какой-то момент истории баланс власти был потерян. Виенанд не могла определить точный период, конкретное заседание или имя виновника, но система сдержек и противовесов, что позволяла Сенаторуму функционировать, явно отказала.
Исправить ее будет очень непросто, однако после отбытия Лансунга на фронт у инквизитора появился план. Восстановление следовало начать изнутри Сенаторума Империалис. Попытка провести всеобъемлющие реформы извне породила бы сопротивление и раскол, а в условиях орочьего вторжения единство было важнейшим фактором.
Правда, Виенанд видела иронию в том, что источником нынешнего разлада являлось то самое единство, о котором мечтали она и ее союзники. Прежде один из регулирующих принципов верховного совета заключался в том, что составляющие его организации, исходя из собственных интересов, не позволяли одной или двум структурам Империума забрать слишком много власти. Эта хрупкая гармония напряженных, но продуктивных отношений была лучшей средой для правительства. Слишком много споров — отсутствуют реальные дела; слишком мало — процветают типы вроде Лансунга.
Гниль расползлась от лорда-командующего, и чистку нужно начать с него. Нельзя винить Удина Махт Удо и его предшественников в неспособности дотянуться до планки, установленной Робаутом Жиллиманом, но это не снимает с них ответственности. Лорд-командующий занимал кресло в Сенаторуме, и в его обязанности, как следовало из самого титула, входила защита Империума от гибели. Удо не мог предвидеть возвращения орков,
