— Как пожелаете, — отозвался Урквидекс, беря тесак с мономолекулярной заточкой, предназначенный для вскрытия, со стойки, полной столь же жутких инструментов.
Магос биологис с силой опустил лезвие на запястье зеленокожего. Чтобы прорубиться сквозь кость и плоть, потребовалось несколько ударов. Наконец когтистая кисть отделилась от предплечья. Мотор тут же начал кашлять, работать с перебоями и, наконец, заглох. Ван Аукен снова подошел к телу ксеноса. Его интерес разгорался с новой силой.
— Там еще осталось питание?
— Дело не в питании, — заверил его Урквидекс. — Это оружие было сломано, что неудивительно, учитывая качество производства и обслуживания. Но я боюсь, что это поле, которое, кстати, быстро угасает после смерти особи, каким-то образом помогает работать их грубым поделкам.
— А технологии, не находящиеся в прямом контакте с ксеносами?
— Неизвестно. Нужно отметить, что в примере с оружием был задействован мертвый зеленокожий. Я не имел возможности оценить свойства данного поля у живого объекта. И я не до конца уверен, что гипотеза о функции поля верна.
А если она верна, то можно ли воссоздать это поле?
— Неизвестно. Не моя специальность.
Мастер ван Аукен несколько секунд обдумывал новую информацию.
— Это очень важные данные, — наконец произнес он, — их нужно незамедлительно отправить на Марс.
Урквидекс понимал, что мысли мастера траекторэ сейчас посвящены далеко не только новым данным. Ван Аукен, который презирал своих коллег за проявление эмоций, никак не мог скрыть гордости за проделанную его экспедицией работу. Вскоре она сменилась жадностью. Жаждой власти, признания и политического влияния. Именно его именем и идентификатором будут подписаны пакеты данных, отправленные на Марс. Именно его призовут на службу в ряды святейшей диагностиады генерала-фабрикатора.
— Есть кое-что еще, — сказал Урквидекс, вырвав ван Аукена из грез о триумфе.
— Я слушаю, — подбодрил коллегу мастер траекторэ, обуреваемый жаждой новых откровений.
— Я взял образец генетического материала существа, — произнес магос биологис, — и сверил его с базой данных на «Субсервии».
— И что ты нашел? — Ван Аукен сгорал от нетерпения.
— С точки зрения генетики, они все происходят из одного места, — сказал Урквидекс. — После дополнительной проработки вопроса мы сможем сузить сектор поиска до определенной области Галактики. Возможно, даже до конкретной планеты.
Диалог жрецов был прерван потоком бинарного кода от альфы-прим Орозко. Альфа секции Эпсилон XVIII рапортовал командиру. Урквидекс и ван Аукен обернулись, и Орозко жестом приказал подчиненному отчитаться перед магосами.
— Мастер-прим, — начал трибун, — авгуроматы обнаружили признаки жизни и идентифицирующие сигнатуры в четвертом квадранте. Сигнал слабый, но четкий. Исходит из-под земли.
— Выжившие? — с надеждой в голосе произнес Элдон Урквидекс.
— Свидетели, — поправил коллегу ван Аукен. — Свидетели конца света. Ведите нас к ним.
Альфа вел своего командира и двух жрецов по полю левитирующих под воздействием электростатики трупов. Не обращая внимания на разряды, рабочие бригады, занятые забором проб, и стоящих на страже скитариев, альфа привел их к небольшой площадке, где велись активные земляные работы. Вокруг находки собралось плотное кольцо скитариев, авгуроматов и сервиторов-экскаваторов. Все они расступились, давая пройти мастеру-прим. Медицинский сервитор прервал работу и поднял взгляд на новоприбывших техножрецов.
Пара сервиторов тащили на носилках мертвенно-бледное тело искалеченного жреца. Он был закутан в мантию Механикус, грязную настолько, что казалось, будто она впитала в себя землю этой планеты. Найденный адепт лишился ног. Похоже, их отрубили каким-то грубым ору-днем. Из развороченного живота несчастного тянулись обрывки внутренностей и кабелей питания.
— Стоп! — приказал магос, заставляя сервиторов замереть. — Статус?
— Угрожающий, — монотонно забубнил медицинский сервитор. — Состояние критическое. При обнаружении не подавал ни признаков жизни, ни импульсов данных. Инвазивное вмешательство позволило стабилизировать ядро и когитатор. Органические системы мертвы или умирают. Выживание маловероятно.
Те остатки крови и масла, что еще сохранились в теле техножреца, постепенно вытекали на носилки. Его аугментированное тело все еще частично функционировало, однако с технической точки зрения назвать его живым было нельзя, а механическая часть пребывала в состоянии системного шока. Его руки тянулись к несуществующим вещам, а с губ слетали бессмысленные фразы.
— Ты знаешь его? — спросил ван Аукен.
— Да, — ответил Урквидекс. — По воле Омниссии у нас была одна область специализации. Это Лаврентий. Фаэтон Лаврентий. Он был приписан к экспедиции с самого начала.
— Лаврентий…
— Проделал неплохую работу, будучи полностью изолированным от наших ресурсов, когда сопровождал Имперских Кулаков. Собрал ценные данные, провел полезные наблюдения.
— Не такие уж и полезные для генерала-фабрикатора, — заметил ван Аукен, — когда он отослал их на Терру.
— Как и многие другие наши братья, — произнес Урквидекс, — Фаэтон не был посвящен в планы генерала-фабрикатора касательно захватчиков. Он знал не больше, чем офицеры Гвардии и Адептус Астартес, попавшие в осаду вместе с ним. Его тяжело винить за то, что он старался помочь товарищам. И, как я уже говорил, кое-что из его находок обладает высокой ценностью, особенно учитывая ограниченность имеющихся ресурсов.
Ван Аукена это не убедило.
— Отнесите его в мой челнок, — скомандовал мастер сервиторам, — и доставьте на корабль для наказания и переработки.
— Его утилизация не кажется мне разумной, — возразил магос биологис. — Возможно, у него имеется еще информация, кроме отправленной, — ван Аукен задумался над этой идеей, — которую он собрал между моментом передачи и окончательным поражением имперских сил.
— Безусловно, эти данные могут оказаться полезными, — признал ван Аукен. — Известите магосов физик и специалистов кибернетика, что данного жреца нужно стабилизировать и подготовить к извлечению данных и к допросу, — приказал он сервиторам и отправил их к своему личному челноку.
Ван Аукен обернулся, собираясь двинуться дальше, но обнаружил, что его коллега биологис уже спускается в раскоп. Внизу они обнаружили инфирмеханика, сканирующего три будто бы восковых кокона. Формой напоминающие человека, эти образования были похожи на мумии древних царей, обнаруженные археологической экспедицией. Однако вместо полос ткани все три фигуры покрывал слой маслянистого вещества, сформировавшего тонкую защитную пленку. Сквозь полупрозрачную поверхность оба жреца смогли разглядеть ужасные раны на заключенных внутри телах: выпотрошенные животы, отсутствующие конечности и осколки керамита. Из-под растянутой пленки одного из коконов виднелся желтый наплечник. Эмблема четко читалась: черная латная перчатка, сжатая в кулак.
— Вероятно, их похоронило здесь при гравитационном катаклизме, — сказал мастер траекторэ, — вместе со жрецом… Магос?
— Да, — согласился Урквидекс, фокусируя телескопические окуляры глаз на находке. — Это генетическая адаптация Астартес к критическим условиям. Своеобразная приостановка жизненных функций, которая позволяет им выжить, даже будучи смертельно раненными. Пленка — особый защитный секрет. Она герметична и устойчива к изменениям температур. Настоящее чудо генетических технологий.
Магос биологис заглянул в планшет инфирмеханика.
— Они выживут? — спросил ван Аукен.
— Возможно.
— Поразительно.
— Их раны серьезны, а жизненные показатели практически отсутствуют.
— Как и жрец, они обладают ценнейшими знаниями тактических приемов врага, — произнес мастер-прим. — Ты сам это говорил. Данные куда более качественные, чем полученные от тысячи дронов.
— Согласен, — кивнул Урквидекс. — Но я хочу сообщить, что если мы нарушим целостность оболочки и вернем их к жизни, то, возможно, не сможем спасти.
— Их свидетельства слишком важны, —
