***
Из «Артека» Филька увозил на память ракушки, причудливые камешки, засохшие растения для гербария.
На прощальной линейке все были понурые. Отряды отдали рапорт – что дал, чему научил их «Артек»: кто-то узнал природу Крыма, кто-то научился плавать и нырять, кто-то выучился ездить верхом, и т.д.
Филька в последний раз прогулялся по «Артеку», мысленно прощаясь с парком и музеем, с пляжем и морем... Ему запомнился аромат кипарисов и магнолий, крымской сосны.
Он договорился переписываться с новыми друзьями – вожатым Костей, Димой, Русланом и другими; ребята оставили друг другу свои адреса.
До Севастополя Филя ехал в автобусе с товарищами, а потом пришлось попрощаться: дальше он отправлялся другим путём – ему надо было навестить бабушку, отдать ей сделанный им подсвечник – подарок на 60-летие, сувениры на память и помочь ей по хозяйству.
12. «Филькина грамота»
Дядя Лукьян пришёл в редакцию рано, коллег ещё не было. Он не спеша снял пальто, приоткрыл окно и сел за рабочий стол, продолжил править статью. «Вроде всё неплохо, – думал он, – язык живой, орфографических и фактических ошибок нет, но слишком уж много терминов. Не собьёт ли это читателя с толку?»
Дверь приоткрылась, показался один из работников редакции:
– Лукьян Константинович, к вам какой-то мальчик просится. Говорит, по срочному делу.
– Приведи, приведи, – ответил Лукьян, догадываясь, кто к нему пришёл.
Вошёл Филька в своей старой фуфайке и кепке, с мешком за спиной.
– Ты никак в дорогу собрался... – удивился дядя, поглаживая бороду. – Подожди, ты же только недавно вернулся из поездки...
– Ты можешь купить мне билет на поезд? – спросил Филька. – Я уезжаю к бабушке.
– Могу, конечно, только... – и дядя Лукьян вздохнул. – Ты опять поругался с родителями? Сколько же вы будете враждовать...
– Я не поругался, просто больше не могу...
Дядя поднялся со стула, оделся и подтолкнул Фильку к двери.
– Пойдём... Я поговорю с твоим отцом, он опять тебя своими придирками изводит... Что за человек!..
Они вернулись в Дом на набережной, и отец с дядей о чём-то долго говорили в рабочем кабинете, а Филька сидел в гостиной и прислушивался к гулу их голосов; потом вздрогнул, услышав, как хлопнула входная дверь. Ему было стыдно признаться себе в этом, но появление рядом матери напрягало, настораживало его. Раньше так не было... Он будто чувствовал, что мать не любит его за что-то, поэтому и относится так холодно... Только за что?
Старики вернулись из кабинета довольные беседой, шутили о чём-то, лица у них разрумянились, и Филя понял, что они приложились к бутылке.
– Можешь сегодня погулять, – мягко сказал ему отец.
В тот день дядя Лукьян пробыл у них до вечера, беседовал с Филькой, рассказывал ему о том, как создаётся газета – как пишется и печатается материал, как происходит вёрстка. Филя с интересом слушал его; он любил просматривать «Правду», когда отец приносил её, из этой газеты он узнавал об указах и постановлениях правительства, об успехах в совхозах, колхозах и промышленности, о советских лётчиках (у него даже сохранились заметки про спасение челюскинцев, про полёт Чкалова и его команды). Ему так понравился процесс создания газеты, что он стал делать свою рукописную газету.
Филька не был самолюбив, он относился к себе с иронией, и газету назвал соответствующе – «Филькина грамота». Несколько месяцев с перерывами он делал её – новый номер выходил каждую неделю. Писал на альбомных листах чернилами и карандашом, рисунки делал акварелью; потом склеивал листы в один номер. Объём газеты был восемь страниц.
На первой странице был какой-нибудь рисунок и содержание номера, обращение к читателю, поздравление в праздники. Потом шёл раздел «Неизведанная планета» с воспоминаниями отца о какой-нибудь научной экспедиции. Следом шли головоломки и загадки, большую часть которых Филя придумывал сам. На четвёртой странице публиковались отрывки из научных трудов, статьи, в основном по физике или астрономии, или эссе Фили об освоении космоса. На пятой – отзыв автора газеты о новой прочитанной книге или какое-нибудь сочинение по литературе. Затем была детективная история; она могла быть в кратком изложении взята из книги или придумана Филей. На седьмой странице был раздел «Мастер на все руки» – о том, как сделать своими руками подарок родным или просто полезную вещицу, как починить что-нибудь в доме и т.д. А на последней странице был юмор: шутки, частушки, весёлая рубрика «Истории Африкана Степановича» (прототипом которого был дед Афанасий), карикатуры, причём Филя часто рисовал шаржи на самого себя.
Бывало, количество страниц увеличивалось – когда Филька хотел поделиться каким-нибудь событием из своей жизни или просто пофилософствовать. Рисунки у него получались красивые, аккуратные. Это были и пейзажи, и картины космоса, и портреты людей, и многое другое. Приветствие на первой странице было очень тёплым и задушевным, таким же было прощание внизу последней страницы.
– Филька, ты настоящий журналист, – восхитился как-то дядя Лукьян, просматривая один из номеров газеты. – И корреспондент, и все редакторы, и верстальщик, и художник в одном лице! Подрастёшь чуть-чуть – я тебя устрою к нам, обещаю. Какой же ты талантливый...
– Я пока даже не задумывался над тем, где буду работать, – улыбнулся Филька. – Мне хотелось стать лётчиком, но это лишь для того, чтобы полететь когда-нибудь в космос...
– Поверь мне, ты станешь кем захочешь, – уверил его дядя. – У тебя ко всему есть способности. Учись пока и не задумывайся над этим.
Филька наладил отношения с родителями, отец теперь не так придирался к нему, как раньше, и всё было тихо и спокойно. Как-то мама пришла домой и известила:
– Филя, к нам бабушка едет. Она поживёт у нас.
И, оторвавшись от учебника, Филька обрадованный подбежал к ней и обнял – впервые за долгое время.
13. Первая симпатия
Анна Степановна, привыкшая к тихой, спокойной жизни в посёлке, была удивлена и немного напугана, оказавшись в большом городе с громадными зданиями, потоками автомобилей, шумом и гамом; по приезде в квартиру зятя у неё закружилась голова, и ей
