Прошло три минуты. Тишина не была нарушена никакими посторонними шумами, только шум прибоя, стук сердца и лай собаки – беспризорного пса, который стоял и наблюдал за Андреем, и которого он не заметил.
- Пошёл! Пошёл!
Чёрный пёс с виду был дружелюбным и вилял хвостом, как бы говоря, что он не против того…
- Пошёл! Напугал как! Душа в пятки ушла. Ох!
Он протянул руку в разбитое оконце и стал искать засов. Через минуту он его нашёл:
«Низко же тебя посадили! Давай, открывайся», - глядя на пса сказал он.
Засов поддался и дверь открылась. Андрей включил фонарик, сделал вперёд несколько шагов, посветил фонариком под ноги и увидел обрезок доски. Он поднял его и усмехнулся:
- Вот и первая ловушка. Двадцать пять заточенных гвоздей. И все вбиты насквозь. Хм! Это мы знаем. Да тут их – четыре! - удивился взломщик. - Наступаешь на первую, гвозди впиваются в ногу, ты кричишь, падаешь или садишься на пол, а там тебя ждут ещё такие же «зубки».
Он убрал «ловушки». Посветил фонариком на лестницу, ведущую наверх. Поднялся по ней, толкнул рукой дверь. Она оказалась закрытой на замок. Он позвонил Глории.
- Шухер слушает!
- Глория, выключи машину, возьми компьютер, чемоданчик с ключами и иди ко мне. За домом ты увидишь лестницу, ведущую вниз. Спустишься по ней, войдёшь в комнатку. Тут я тебя и встречу, поняла?
- Иду.
Через пять минут она вошла в комнатку. Андрей посветил ей под ноги, и сказал:
- Ступай тихо. Поднимайся. Дай чемоданчик. Он открыл чемоданчик, вернее кейс, достал из него инструмент, взял отмычки и стал пробовать открыть дверь. Дверь открылась с третьего раза.
- О! Удивляешь меня, мой Андре, с каждым днём всё больше. Что это? Это то, о чём я подумала?
- Да! Именно то.
- То есть, - взлом! Словом, мы попали.
- Я думаю, романтическая незабываемая ночь, которую ты мне обещала, стоит этого!
Дверь открылась. Они вошли в большую комнату, видимо, служившую залом, в которой хозяева дома вечерами, за хорошо накрытым столом и крепкими напитками, предавались воспоминаниям, разговорам, размышлениям, словом, – расслаблялись. А может, делили куш? Намечали свои грязные делишки. Как лучше их провернуть, а может просто – отдыхали. Если же хозяева простые люди, которым нечего делить, которые взяли, по-видимому, в банке кредит и выстроили дом, а теперь, в поте лица, работают на него,.. то они, скорее всего, – на трудовом фронте.
- Ва-у! Две минуты, Андре! Ты возился, так это называется у воров, с замком две минуты. Это долго? Или рекорд?
- Что-то среднее! И чего только не сделаешь ради любимой!
- И чего только не придумаешь ради любимого!
Они поцеловались.
- Теперь, Глория, я посвечу, а ты задёрни все шторы. Потом мы включим свет. Вон, видишь, слева верёвочки. Тяни за них и шторы будут сами закрываться.
Глория так и сделала. И четыре окна закрылись светонепроницаемыми шторами.
- Всё, включай свет! (Пауза.) Отлично! Мы в доме. В чужом, но красивом доме. Хотела бы иметь такой.
- Ты же купила бутерброды и воду в магазине, когда мы ехали сюда, да?
- Нет!
- Что же тогда, в таком случае, мы будем есть и пить? Я проголодался. Может, к великой радости, романтическая ночь нас накормит?
- Вот холодильник. О! Он полный. И чего только в нём нет! Просто чудо! Везение какое-то.
- Говоришь, набит!.. Это плохо!
- Почему, Андре?
- Сегодня пятница. И если хозяева или хозяин не приехал сегодня, это значит, что он объявится утром. Будь уверена. Видимо, холодильник набит не просто так, а по поводу. И нам, несомненно, повезёт, если хозяева – обычные статистические граждане. С ними я договорюсь. Они поверят в то, что я им расскажу. Но если (пауза)…
- Что, если? – накрывая на стол, спросила Глория.
- Если это дом чиновника, депутата или высокого должностного лица, которые приезжают сюда со своими молодыми подружками…
- Любовницами, что ли? – перебила его Глория, ставшая на время, хозяйкой дома.
- Да. Это уже плохо. Очень плохо. Так что, в девять часов утра, максимум, в десять, мы должны будем «слинять».
- Уехать!
- Хорошо, уехать, убраться, унести ноги, ноги в руки и…, дать дёру, пропасть и так далее. Ты любишь меня?
- Сильнее и сильнее! – ответила она.
- Стол накрыт, мой Андре. Тут и газ есть. Сейчас сделаю нам чай. Может, включим отопление?
- Ты всегда была хорошей хозяйкой.
- Я же тебя просила! Не говори обо мне в прошедшем времени. У тебя ещё будет время…
- Прекрати. Вот ненавижу, когда ты говоришь так, словно я пионер, которому сказали: «Будь готов!» А он ответил: «Всегда готов!»
- Прости. Что ты хочешь от наркоманки!
Андрей вздохнул и сказал:
- И надо же было мне влюбиться в эту девчонку?
- Это навсегда, Андре! Никто, никто не знает твою нежную, ранимую, чистую душу больше, чем я.
- И эта душа опускается всё ниже и ниже.
- Мы сейчас не над уровнем моря, а на уровне моря. Если спускаться (пауза), то вместе. Но море нас не примет. Оно нас вытолкнет… Морям и океанам нужны золото, алмазы, сапфиры, жемчуга, золотая утварь - сундуками. Знаешь, какие богатства хранят моря и океаны с того дня, как люди стали торговать между собой? О! Сколько драгоценностей они присвоили благодаря своим сообщникам в этом деле – бурям, штормам, ураганам, и, конечно, войнам. Да и пираты в долгу не остались. А зачем морю такие, как мы: несчастная наркоманка с обручальным кольцом и компьютерный гений с таким же колечком? Знаешь, почему я сказала "несчастная"?
