Лора засмеялась, и в её глазах появились слёзы счастья
- Для меня она не потребуется. Я счастлива! Я даже и представить себе такое не могла, что у меня от него останется такое счастье. Ребёнок. - Лора впервые произнесла это слово и тут же поняла, как оно прекрасно. Мой ребёнок! Его ребёнок! Наш ребёнок! Но, почему я его не чувствую, то есть, хочу сказать, что не чувствую, что беременна?
- На раннем сроке это вполне естественно. Не беспокойтесь, Лора. По внешним признакам, у вас отклонений никаких нет. Посмотрим, какие будут анализы. Но вряд ли стоит беспокоиться. Я помню, что и ваша мама тоже была в восторге от своей беременности. И, если вы не против, я бы хотела вести всю вашу беременность. Ваша мама была первой моей пациенткой, а вы станете – последней. Я скоро выхожу на пенсию…
Весь мир в сознании Лоры перевернулся. Она возвращалась домой, медленно идя по вечерним улицам города, и наслаждалась переменой природы, своим мировоззрением и новыми своими чувствами. Она беременна!!! Она станет мамой, а … Луи-Орландо – отцом. Только теперь Лора стала понимать, что он им не станет. Вернее, нет… она не могла найти ответ. Что делать? Извечный вопрос, на который есть множество ответов.
Итак, во-первых: что делать с работой? Вряд ли её возьмут при таких условиях: третий месяц беременности.
Во-вторых. Лора вдруг пожалела, что всё же тайком, но вернула Максимилиану банковскую карточку с её мнимой «премией». Это произошло, когда она провожала Макса в аэропорту. Они сидели за столиком в кафе и ждали разрешения на посадку. Макс продолжал ей рассказывать о своих новых открытиях в Египте и, что они с Лилианой собираются пожить какое-то время в этой стране, тем более, что и Лилиана собирается расширить там свой бизнес по производству украшений для женщин. А, когда объявили посадку, она успела вставить банковскую карточку в кармашек рюкзака Макса. И вот. Осталась без средств, а впереди беременность и масса расходов.
В-третьих. Что делать с Луи-Орландом? Ей хотелось рассказать ему правду, но в то же время, она не имела право вмешиваться в его жизнь со своими проблемами. Ведь она должна была сама подумать о последствиях, когда… Да разве можно было в тот момент что-либо думать? Она вспомнила ночь их любви и тут же остановилась. Ноги девушки невольно задрожали, вновь ощущая прикосновения Луи-Орланда. Его пальцы, казалось, были везде!!! И даже сейчас, вспоминая их, она чувствовала его прикосновения, как наяву. Нет, думать тогда она не могла, да и не хотела, и вот теперь расплачивается.
Лора вдруг резко успокоилась. Что значит расплачивается? Нет! Она получила продолжение счастья, которое было и осталось с ней, даже если она никогда больше не увидит Луи-Орланда.
И в четвёртых. Как всё рассказать маме? И это сейчас было самым трудным…
До нового года оставалась всего лишь неделя. Лора шла по улице и улыбалась прохожим. На душе было тихо и спокойно. Первый день её декретного отпуска оказался таким тихим и солнечным, что даже не верилось. Погода Петербурга редко радовала такими прекрасными зимними днями, и грех было ими не воспользоваться для прогулки.
Она шла по заснеженной улице и благодарила Бога за то, что с ней произошло за этот год. Начало года ничего хорошего не предполагал.
Работа в пыльных помещениях библиотеки с, вечно чего-то требующими, студентами весь день, а по вечерам переводы статей из итальянских или французских исторических или технических изданиях ни мало её утомляли. Но она была одинокой молодой женщиной, которой некуда было спешить и, которой никто не назначал свиданий. Вечно зудящая от аллергии кожа, рабочая суета и печальные глаза её мамы, которая переживала за одинокую жизнь уже очень взрослой её дочери, подтолкнули Лору к принятию предложения, поступившего от декана университета.
Пётр Ильич был не только её непосредственным начальником, но ещё и давним другом её мамы, который в своих корыстных целях организовал Лоре отъезд во Францию. Слава Богу, что судьба распорядилась по-своему и дала Лоре два месяца до его приезда в дом семьи Флерьи. За это время она сумела привести в порядок библиотеку мадам Флерьи, найти марку «кленовый лист» для братьев Флерьи и… и влюбиться в одного из них.
Лора улыбнулась и погладила свой живот, который уже явно выделялся даже через её меховую шубку. Да, она влюбилась и намучилась с этой любовью досыта, но и была счастлива по самые уши. Так, за что же обвинять Петра Ильича? Она даже была ему благодарна за эту поездку во Францию. Зато её мама порвала с ним все контакты, конечно, перед этим высказав ему всё в лицо.
Мама. Лора вспомнила, как объявила ей о своей беременности. Пришлось ещё много объяснять, но всё это было принято со слезами счастья и удовольствия. Она и представить себе не могла, что будет такая реакция! Конечно, потом были и вздохи сожаления и непонимания, но всё успокоилось. И теперь её мама готовиться стать бабушкой гораздо активнее, чем сама Лора. Забыв о всех предрассудках и положившись на Бога, ещё не состоявшаяся бабушка постоянно шьёт и вяжет детское приданое.
Лора была благодарна маме за то, что она приняла решение дочери по поводу отца ребёнка. Действительно: он во Франции, а она в России,… что ещё тут говорить?
Снег медленно падал, сияя на солнце, и украшал собою кусты и деревья, пустые скамейки и одиноких старичков, сидящих на них.
Лора невольно улыбнулась такой красоте и тут же вспомнила, как принесла справку о своей беременности женщине-кадровику для приёма на работу. Она улыбнулась, опять вспоминая свою мольбу перед этой женщиной, которая была в шоке от её наглости. Но Лора была настойчива и убедительна в своих словах. А, когда пообещала даже будучи в декретном отпуске, брать работу по переводу статей на дом, сердце кадровички смягчилось.
На работе было трудно. Много студентов, много сутолоки и много работы, но это её и радовало. Не оставалось времени ни на воспоминания о Луи-Орландо, ни о замечательном отдыхе во Франции. Да и её беременность совершенно не тяготила. Наоборот, она осознавала, что теперь ни одна и никогда больше одной не будет.
За все эти осенние и зимние месяца она помнила тепло Французского лазурного берега, вкус креветок и чудесного французского вина, великолепные наряды, в которые облачал её Максимилиан… Иногда она сожалела, что ни одного из них она так и не взяла с собой в Россию. А зачем? Перед кем ей здесь наряжаться?
Лора шла, наслаждаясь зимней красотой, отгоняя от себя все
