На поверхности резко выплевываю из труб-ки воду. Она очень соленая, такая соленая, что мо-жет и затошнить, если наглотаешься.
Приподняв маску над водой, определяюсь. За риф мы проплыли в проход между двумя торча-щими над водой скалами. Дальше риф тянется над поверхностью. В середине есть еще один проход, но сейчас отлив - может там и не проползешь. Бо-сиком по кораллам не пройдешь - все ноги изре-жешь. На Яшке специальные тапки для ходьбы по кораллам, а я поленился одеть. Я думаю, мы спо-койно проплывем вдоль скалы, посмотрим, что в пучинах творится и вернемся на мелководье с дру-гой стороны.
Возвращаемся поближе к рифу. Хоровод диковинных коралловых рыб. Ярко синяя рыба-попугай, желто-черные полосатые рыбки... есть полупрозрачные, есть желтые с черным пятном.... На нас особого внимания не обращают. Чуть ниже проходит плотная светло-желтая стая из сотен рыб. А сбоку несколько мелких барракуд. Яшка показывает пальцем вниз. Это наш код - он со-общает, что хочет нырнуть. Внизу песчаная про-галина. Вряд ли он донырнет до дна, но пусть по-пробует. Киваю головой и показываю ему пальцем вниз.
Яшка уходит в яркую прозрачную голу-бизну. Вижу, как он продувает уши, так же, как это делал я. Внимательно наблюдаю и посматриваю вокруг.
Страшновато мне. Он никогда так глубоко не нырял. Там метров шесть. Для одиннадцатилет-него мальчишки очень много. Мне бы в свое время так нырять! Но у меня не было рядом папы, кото-рый бы мог научить всем хитростям и премудрос-тям этого дела. Да и маски для ныряния появились в Союзе чуть позже, когда мне было лет четырнад-цать.
Мы с Яшкой ныряли в чистых холодных озерах Миннесоты. Сын два лета прилежно пости-гал все, что я ему показывал, в ожидании именно вот этого времени.
Протягивает руку, касается белого песка и вверх. Умница, сынок! Теперь только держи дыха-ние. Нужно было резко гребануть руками, чтобы набрать скорость. А там она будет сама нарастать, пока трубка не начнет вибрировать.
А вдруг ему не хватит воздуха? Вдруг он наглотается воды?
Давай, давай, сынок, чуть-чуть осталось...
Выскочил на поверхность рядом со мной. Лежит на воде, отдыхает, раскинув ноги и руки. Показываю большой палец. Маска скрывает вы-ражение его мордаши, но по глазам вижу, что улы-бается, довольный.
Не спеша плывем вдоль скалы. Справа дно уходит вниз в голубую глубину. Я очень внима-тельно посматриваю туда. Акулы здесь есть. Мы их видели с катера позавчера. Здесь есть катера, в днище которых вделаны большие прозрачные окна. Вместе с другими любопытствующими нас отвезли к рифу - не этому, другому. И вот там, где глубина более приличная (но дно, все равно, хорошо видно) среди других рыб явились нам и долгожданные двухметровые акулы. С катера рассматривать их было захватывающе интересно - как в аквариуме. А в воде я не хочу ни с какими встречаться. Правда, по всем данным, это не опасные для человека аку-лы-няньки, но я вам не капитан Кусто. Плавать мне приходилось в пяти морях и одном океане, но, прежде всего, в родном Черном море, а там из акул только катран обитает, да и его мало, кто видел. Так что к соседству акул я непривычен.
Внизу материализуются четыре черных при-видения. Скаты. Они появились из-за выступа в скале. Скользят вдоль дна друг за дружкой, плавно взмахивая краями своей мантии. Черные с мелкими белыми пятнами. Очень тонкий длинный шип хвоста. Большие, наверное, не меньше метра в диа-метре. Заворожено слежу за их полетом. Совер-шенно неземные существа, прямо-таки, пришель-цы.
Яшка что-то хочет мне сказать. Поднимаю голову, вынимаю изо рта трубку.
- Что, сынок? -
- Папа, пошли обратно. -
- Сына, они не опасные, не бойся. -
- Я все равно боюсь. -
До проема в скалах плыть не так далеко. Черт его знает, удастся ли пролезть там...
Говорю сыну: - Ладно, пошли. -
Неспешно плывем, рассматривая водоросли и мельтешащую вокруг живность. Край рифа. При-держиваюсь за коралловый куст и намечаю себе путь. Вроде слева поглубже и огонь-кораллов не видно. Проскальзываю туда. Мелко, но плыть мож-но. Дальше дно чуть понижается и можно уже плыть спокойно. Сбоку Яшка что-то возбужденно гугукает в трубку. Что ему нужно? Поднимаю го-лову. Яшка кричит: «Папа, папа, осьминог!» Пока-зывает рукой на камень.
Дела! Камень ходит ходуном, а сбоку ме-шок лазоревого цвета. Точно, осьминог! Наблюдаю, затаив дыхание. Маленький осьминог уже весь на виду. Мешок с извивающи-ми-ся щупальцами выбирается из-под камня, от-талкивается от песка и удирает от нас с удивитель-ной быстротой. Мы плывем за ним. Вот он уже среди коричневых кораллов и прямо на глазах из лазорево-голубого превращается в коричневого. Притаился.... Я так и не рассмотрел его клюв. Те-перь это опять просто мешок - только коричневый. Вдосталь насмотревшись на морское диво, показы-ваю Яшке, что плывем дальше. Вот и поля морской травы, а там и песок, где можно встать. По пляжу где-то бродят Света с Алиской, собирая раковины и прочие дары моря. Сейчас на песочке покурю, пожарюсь и опять в воду.
И день еще впереди долгий-долгий.
Миннесота
Январь 2004
Гладкие шкуры в виртуальной реальности
Из всех парадоксов американской жизни са-мые причудливые дарят русская пресса и телевидение. Недавно я раздвинул горизон-ты нашего соприкосновения с далекой Родиной и добавил к трем имеющимся русским телеканалам еще и четвертый, а именно, 1-й канал Российского телевидения. Все прекрасно - "Что? Где? Когда?", концерты, фильмы, детективчики... Но с самого первого дня смущает меня одно обстоятельство - реклама почему-то на украинском. Да, на первом канале российского телевидения украинская рек-лама.
Почему? Да откуда мне знать, и мне ли срывать покровы с непостижимого и сокровенно-го? Там, в космических просторах, в точке над Те-хасом, где витает спутник телесвязи, что-то не так сошлось, и меня услаждают чистопородным ук-раинским языком (которого я, естественно, не знаю). А может, и в Москве уже смотрят первый канал с украинской мовой. Все может быть, почему бы и нет? В материальной реальности от таких дел, конечно, глаза на лоб полезут, а виртуальная - она же сказочная, что ж изумляться-то, да руками ма-хать? Восприми, как данность и возрадуйся.
Да и клипы, собственно, очень миленькие, грех жаловаться.
Лощеный бизнесмен восклицает с горькой обидой: "Так це шо, нэ мыргородська? (это он о минералке, которую ему подали). А подавленные подчиненные в растерянности отводят взгляд....
Девушки в розовом мчатся в открытом авто-мобиле. Почему-то там же, прямо в кабриолете, они, сверкая улыбками, энергично бреют ноги. Выбрасывают на ходу свои воздушные одеяния (очевидно, в экстазе от того, что, наконец-то, у них больше не лохматые конечности). Авто замирает на берегу
