Дэн открыл окно, и порыв свежего воздуха пронёсся по церкви, хлестнув меня по лицу, откинув назад волосы. Он, этот воздух был наполнен запахом хвои и сосновой коры, запахом талых вод, он был по-настоящему живой, и он перебил, вытеснил застоявшийся запах ладана и старых церковных половиц.
Я сорвалась с места, подбежала к окну, и оттолкнула Дэна в сторону с такой силой, что он едва устоял на ногах.
- Дайка?!
Запрыгнув на подоконник, я села, свесив одну ногу наружу, одну оставив внутри. И отчеканила, глядя в растерянное лицо Дэна.
- Если ты сейчас попробуешь уйти, я заору на весь приют.
Настала его очередь бессильно ронять руки.
- Дайка, ну зачем это?
- Затем! - мой голос звенел от подступающих слёз, - Затем, что я имею право знать, почему ты больше не хочешь меня видеть!
- Я хочу! Хотел бы... но нельзя, понимаешь? Вы с Яриной ещё дети...
- Мы не дети! - перебила я, - Мы - девушки, невесты! И у нас уже есть женихи-старпёры, с которыми мы связались только потому, что ты сказал это сделать!
- Мне очень жаль...
- А мне нет! С тех пор как мы познакомились, я снова стала чему-то радоваться! Начала думать, что ещё всё будет хорошо, а до этого... до этого...
Я никогда не умела хорошо выражать свои мысли, не была такой острой на язык, как Яринка, или такой спокойно-рассудительной, как Зина. Но если бы я могла, то сейчас бы сказала, что только с появлением в моей жизни Дэна, снова стала собой. Именно тогда после долгого сна, больше похожего на кому, проснулась Дайка, почти вытесненная на тот момент послушной и безразличной ко всему Дашей. Я бы сказала, что его слова про то, что мы с ним другие, вдохнули в меня желание и жить по-другому. Что его рассказы, его книги, его стремление не дать сделать из меня здесь очередную безропотную марионетку, были той самой соломинкой, которая удержала меня на плаву, когда я уже готова была пойти на дно. И что если этой соломинки не станет, я может, уже не утону, но и никогда не вернусь на берег.
Ничего этого я не сказала, не нашла нужных слов, а которые нашла, не сумела собрать в предложения. И поэтому просто расплакалась, уткнувшись лбом в оконный косяк.
- Дайка, - рука Дэна легла мне на плечо, но я сбросила её, - Дайка, не реви. Ну, послушай меня...
Я не хотела слушать. Сейчас я хотела только одного - вернуть ему боль, которую он мне причинил, хоть как-то отомстить за разрушенные надежды.
- Ты не имел права! - я подняла мокрое лицо, - Ты не должен был мне ничего рассказывать, книги давать, в лес приходить! Наигрался, да? Интересно было дикарку вблизи разглядеть?!
Дэн кусал губу, не глядя на меня. Я понимала, что мои слова попали в цель, и радовалась этому. Держи ещё!
- Зачем ты вообще тогда хотел, чтобы мы виделись? Ведь это ты предложил! А если бы нас поймали с твоими книгами или записками? Не думал об этом?!
Дэн рывком приблизился ко мне вплотную. На миг я испугалась, подумав, что сейчас он просто отшвырнёт меня в сторону и выпрыгнет в окно, чтобы навсегда исчезнуть из моей жизни. Но вместо этого он вдруг схватил меня за плечи и почти закричал:
- Об этом я и думаю! Этого и боюсь! Вы не знаете, во что можете влипнуть, и я раньше не совсем понимал, поэтому и затеял всё это! Ну, дурак я был, дурак! Что мне сделать, чтобы это исправить?!
Неожиданно его крик подействовал на меня отрезвляюще, словно, выпустив своё отчаяние, я передала его Дэну. И перестав плакать, я почти спокойно ответила:
- Ничего уже не сделать. Думаешь, если ты перестанешь с нами общаться, всё будет как раньше? Мы продолжим учиться, а потом пойдём замуж или работать? Вот уж нет. Мы убежим.
Дэн выпустил мои плечи и, снова уронив руки, с длинным вздохом поднял глаза к потолку. Я понимала, что мои слова прозвучали глупо и по-детски, поэтому поспешила уточнить:
- Да не сейчас, конечно. Дождёмся как-нибудь шестнадцати - восемнадцати лет. А потом убежим.
- Куда? - в голосе Дэна звучала даже не ирония, а жалость, - На Запад?
Я фыркнула. Он совсем меня за дуру держит?
- На Запад без помощи других... ну других, ты понимаешь - нам не попасть. Мы убежим в Сибирь, в тайгу. И будем искать такие деревни, как моя. Они есть. А ещё есть охотничьи избушки, где можно перезимовать, если поиски затянутся. Я знаю, как ставить силки на зверя и птицу, рыбачить, искать грибы и ягоды, заготавливать запасы на зиму, колоть дрова, топить печь, ходить на лыжах... И Яринку научу.
Дэн вглядывался в моё лицо, и я с удовольствием отметила, что ни жалости, ни снисхождения в его взгляде больше нет, что старший друг наконец-то воспринял мои слова всерьёз.
- Сибирь очень большая, - наконец ответил он, - Если вы не найдёте никакой деревни, что тогда?
Я слегка развела руками.
- Тогда рано или поздно мы погибнем, если это будет зима. Или выйдем в город и сдадимся в полицию. Что с нами сделают?
Дэн задумался.
- Документов не будет у вас, если вы убежите, но личность рано или поздно установят. Значит как минимум - побег из коррекционного приюта, бродяжничество, тунеядство. Значит - в тюрьму.
- Вот-вот, - мстительно подытожила я, - В лучшем случае. В худшем - в тайге даже наших косточек не найдут. И всё из-за тебя.
- А ведь это настоящий шантаж, - с угрозой в голосе заметил Дэн, но я не дрогнула.
- Вовсе нет. Я просто говорю тебе, что будет, если ты сейчас нас бросишь.
- Тогда может мне рассказать тебе, что будет, если не брошу? - предложил Дэн.
- Давай!
- А то же и будет. Или тюрьма или смертная казнь, если успеете погулять подольше и натворить побольше.
- А если мы не будем творить?
- Не получится.
Мы зашли в тупик и замолчали. Дэн выглядел раздражённым, но уйти больше не пытался, и я, расценив это как добрый знак, решила не останавливаться на достигнутом. Осторожно дотронулась до его руки и примирительным тоном спросила:
- Ну что с
