Я – как немного подрасту, убегу в тайгу, и буду там искать деревню, наподобие Маслят, где живут свободные весёлые люди, где можно носить джинсы, лазить по деревьям, сколько угодно стрелять из рогаток и ружей. И кто знает – вдруг и мои родители тоже будут там?
Яринка мечтала убить отца. Дальше её планы не заходили. А может, заходили, но она предпочитала не рассказывать об этом даже мне.
Поэтому дружба с Зиной и Настусей у нас не заладилась. Нет, мы не ссорились, жили мирно, болтали, обсуждали новости и даже помогали друг другу с домашним заданием, но никогда ни мне, ни Яринке, не пришло бы в голову делиться с ними секретами, или подурачиться, сцепившись на полу, как это делали мы.
Яринка заплела вторую косичку, соскочила со стула и радостно крикнула:
- Мы опять первые!
Настуся лишь бледно улыбнулась, а Зина из-под чёрной завесы волос, пренебрежительно фыркнула. Похоже, ей, как и мне, эта игра уже надоела.
На завтрак мы пошли отдельно, я с Яринкой, Зина с Настусей. Вроде и вышли из дортуара вместе, но в коридоре разделились. Яринка придержала меня за локоть, подождала пока девочки уйдут вперёд, и шепнула:
- Во сколько сегодня пойдёшь на свидание?
- Сама ты свидание! – зашипела я в ответ, - Где-то в шесть выйду, надо до ужина успеть.
- Слушай, - Яринка понизила голос до едва слышного шелеста, - а может вас надо прикрыть?
Я чуть не рассмеялась, но потом поглядела на грустное лицо подруги, и поняла, что ей просто очень хочется быть причастной к моей тайне, сделать что-то запретное, хоть в чём-то пойти наперекор приютским правилам. Вот только как?
Яринка правильно поняла моё молчание и тихонько вздохнула:
- Были бы у нас мобильники… Я бы позвонила, если бы тебя стала искать Агафья, или ещё кто.
Если бы, да кабы. Сотовыми телефонами здесь владели только взрослые, - учителя, воспитатели, охрана. Детям запрещалось иметь такую роскошь, да и зачем? Кому звонить? Тем, чьи родители были живы, и так раз в неделю полагался один звонок со стационарного телефона в воспитательской. Друг другу? А смысл тратить деньги, если мы здесь и так все рядышком и никуда не денемся?
- Ладно, Ярин, - утешила я подругу, - Весь день впереди, может, ещё что-то и придумаем.
День правда ещё весь был впереди, и тянулся он сегодня, как нитка смолы вниз по сосновому стволу, в моей тайге…
На уроке рукоделия я исколола себе пальцы и запутала мулине. На кулинарном чуть не сожгла запеканку. А на истории, отвечая у доски, я так путалась в именах и датах, что учительница обеспокоено спросила, хорошо ли я себя чувствую?
Яринка нервничала вместе со мной. Весь день я ловила её тревожные взгляды, а по образовавшейся складочке на лбу подруги, поняла, что она что-то усиленно обдумывает.
Во время обеда, без аппетита ковыряя ложкой в тарелке, я пыталась понять, что заставляет меня так нервничать? Сколько раз я уже убегала за забор? Со счёту сбилась. И ровно столько же раз меня могли увидеть там, или хватиться здесь. Почему же именно сейчас так страшно? Потому что в этот раз я сбегаю не одна, а с парнем? Помилуйте, это могло бы привести в ужас Настусю или Зину, но не меня! Всё это молчаливое неодобрение источаемое окружающими, даже когда мальчик и девочка просто останавливались в школьном коридоре, чтобы перекинуться парой слов, я никогда не понимала и не разделяла. В Маслятах мальчишки и девчонки дружили, вместе играли, а когда вырастали, то начинали встречаться друг с другом, и никто не видел в этом ничего плохого.
- Я придумала, чем помочь вам! – голос Яринки вывел меня из задумчивости, - Я стану отвлекать Агафью!
Я честно попыталась представить, как это будет происходить в течении как минимум двух часов, не смогла, и сдалась.
- А-а…
- Предоставь это мне, - Яринка многозначительно подмигнула, складочка на её лбу разгладилась, глаза горели азартом и решимостью. И я махнула рукой. В конце концов, если мне предстоит приключение, почему подруга должна отказывать себе в возможности тоже по-своему поиграть?
С Дэном мы встретились там же. Когда я пришла, он уже сидел на поваленной сосне, под которой я устроила тайник. Увидев меня, неловко улыбнулся и отсалютовал открытой ладонью. Я подбежала и остановилась перед ним, запыхавшаяся и смущённая. Кажется, мы оба не знали, что сказать. Да уж – «свидание».
- Вот, - наконец заговорил Дэн, вытаскивая из-под куртки тряпичный свёрток, - Я тоже кое-что принёс.
Он продемонстрировал мне моток чёрной изоленты, и лоскут такой же чёрной ткани, видимо приготовленный для изготовления кожетка.
- Ну-ка, - я сразу перестала стесняться и деловито выдернула лоскут из его рук. Повертела, помяла, порастягивала в разные стороны. Кожа. Причём хорошая, плотная, - Годится. А изолента зачем? У меня есть.
- На всякий случай, - Дэн покрутил моток на пальце, - У тебя рогатка чёрная с жёлтым, а моя будет вся чёрная. Вот и подумал – вдруг твоей изоленты не хватит?
Я кивнула, брякнулась на колени и полезла рукой под сосну, в свой тайник. Выудила оттуда остатки похищенной из медпункта и разрезанной грелки, сунула Дэну. А следом достала нож, обёрнутый в промасленную бумагу.
- Ёкарный бабай, - негромко произнёс надо мной Дэн непонятные слова, - А это ты откуда взяла?
Мне было понятно его удивление. Нож выглядел угрожающе, - с тяжёлой рукояткой тёмного дерева, и с очень широким, тускло поблёскивающим лезвием. Я даже на секунду замешкалась с признанием, всё-таки нож - это не грелка, и наказание за его кражу будет не в пример суровее. Но с Дэном я зашла уже достаточно далеко в признании своих грехов, чтобы имело смысл ещё что-то скрывать.
- Из кухни. Этим ножом повар режет мясо…
- Уже не режет, - казалось, Дэн с трудом сдерживал смех, - Как ты умудряешься всё тащить? Ведь и в медпункте, и на кухне всегда кто-то есть?
- Папа звал меня Мышкой, - не без гордости пояснила я, - Могу хоть куда проскользнуть. И не услышит никто, мы в тайге все умеем ходить неслышно… умели.
Дэн кивнул и снова перевёл взгляд на нож.
- А зачем он тебе?
- Ну как это? - я поднялась на ноги с ножом в руках, и Дэн всё-таки расхохотался, наклонившись вперёд, и уперевшись руками в колени.
- Извини, - выдавил сквозь хохот, - Но ты с таким ножом и в этом платье выглядишь, как девочка-зомби из японских ужастиков.
Из слов Дэна я поняла только
